– Ну что еще? – раздраженно спросила Саммер.
Джейми замахала руками, продолжая бороться со смехом.
– Нет, нет, я просто… ты и стресс Люка… ты… – Она все-таки рассмеялась. – Ну, кто знает? В конце концов, ты, возможно, подходишь для этого.
Какого черта Джейми захотела пообедать с нею? И почему Саммер согласилась? Разве только потому, что большую часть своей жизни отчаянно пыталась найти женщину, которой бы на самом деле нравилась. Но как бы то ни было, неужели Саммер надеется, что эта сидящая напротив нее веснушчатая героиня поможет ей изменить мир так, что из него исчезнет испорченное детство Саммер?
И почему лишь на далеком тихоокеанском острове она может обрести счастье?
– Ты так хорошо знаешь Люка? – спросила Саммер, сама того не желая.
– Ну… – Джейми, казалось, задумалась. – Доминику он и вправду нравится, и, что еще более необычно, ему вроде бы нравится Доминик. Я не говорю, что это сразу становится понятным, когда видишь их вместе, но скажем так: они понимают друг друга.
Саммер подняла брови, вспоминая, каким шумным был Доминик Ришар на торжестве. То, что Люк мог выносить его, многое говорило о Люке.
И многое говорило о Саммер. Человек, который мог выносить Доминика Ришара, думал, что она ниже его, Люка, требований.
– Тебя не волнует, что твой мужчина со всеми борется?
– Только с конкурентами, – с улыбкой сказала Джейми. – И у нас хороший психотерапевт.
Саммер удалось удержаться и не начать требовать имя и номер телефона психотерапевта с такой же настойчивостью, с какой умирающая с голоду кошка требует еды.
– Ты выглядишь довольно счастливой.
Джейми лишь улыбнулась. Осторожно. Вовсе нет повода, чтобы сердце Саммер цепенело от ревности.
– Значит, Люку нравится Доминик.
– Думаю, да, – сказала Джейми. – Знаешь, Люк хоть и фотогеничен, но при взгляде на него очень трудно понять, что у него на уме. Я имею в виду, что СМИ очень высоко ценят его из-за той сдержанной страсти, которую он показывает перед фотокамерами. Но кроме того, что он беззаветно и страстно верит в свою работу, очень трудно сказать, о чем он думает. Ну совсем как ты.
– Что?
– Ой, да ладно, Саммер. По-человечески невозможно, чтобы тебе все нравились так, как по тебе кажется.
– А почему нет? – обиженно спросила Саммер.
Она почти всегда была мила со всеми, но люди запоминали только ее промахи, моменты усталости, расстройства или случайного высокомерия и потом приводили их в доказательство того, что и в остальное время она не могла быть искренней.
– Ты улыбаешься всем нам так, будто мы для тебя Божий дар, но при этом целых четыре года скрываешься на крошечных тихоокеанских островах, так далеко, как только возможно.
Саммер начала вращать свой бокал.
– Знаешь, никакой страшной тайны нет. Просто на острове никто меня не критикует. Там все думают, что я Божий дар для них. А именно для этого я и живу, чтобы быть окруженной обожанием.
Джейми посмотрела на нее долгим внимательным взглядом и покачала головой. Потом неожиданно достала старый, ручной работы кошелек, который был так неуместен в этом элегантном зале.
– Вот. – На обороте карточки она написала имя, номер и слова «чувство собственного достоинства», дважды подчеркнула их и подвинула карточку к Саммер. – Он действительно очень хороший специалист.
Одно дело – пытаться придумать способ узнать имя врача, и совсем другое – когда его тебе дают добровольно.
– Ты знаешь, на самом деле у меня нет ничего настолько плохого, чего бы не излечило возвращение в тропики.
– Раз уж мы заговорили о тропиках, я хотела бы у тебя кое-что узнать.
Саммер нахмурилась. Джейми была не из тех, кому нужен совет, как сделать то или иное. К тому же у нее было много собственных денег и очень влиятельный отец. Не говоря уже о принадлежащей ей по праву власти, то есть о том, чего Саммер не особенно желала, хотя должна была.
– Ты знаешь, как много я работала, чтобы реформировать фермерские методы производства какао?
– Да, – смущенно ответила Саммер.
Джейми сэкономила огромные суммы, пока Саммер отсиживалась на своем острове, раздавая маленькие наклейки тем детям, которые научились правильно писать буквы. А ведь она была на два года старше Джейми. Когда Саммер раздавала наклейки, то чувствовала себя… по-настоящему хорошей и нужной. Но так было только до тех пор, пока она не вернулась в Париж.
– Большинство детей на тех фермах никогда даже не пробовали шоколада. Вот мне в голову и пришла мысль учредить стипендию, чтобы дать подросткам возможность месяц-другой поработать в Париже в качестве учеников шоколатье. Мы с Кейд это уже обсудили, а ты могла бы уговорить Люка.
Очевидно, у Джейми было очень ошибочное представление о власти Саммер над Люком Леруа.
– И если Люк будет с нами, то у нас будет целая сеть шеф-кондитеров, набравшихся опыта, работая под его началом. Этот человек просто обязан плодить кондитеров высшего уровня. Люди готовы на все, лишь бы получить работу в его кухнях. Так что, я думаю, вместе мы смогли бы сделать все от нас зависящее. Но вдруг это всего лишь один из тех проектов, которые хорошо выглядят только на бумаге? И как все это может подействовать на детей? Заставит их желать того, чего они не смогут иметь, или приведет к несправедливости? Я имею в виду, это и впрямь хорошая затея или просто благие намерения?
– У меня есть похожие соображения. – Саммер говорила медленно, чувствуя, будто уже провалилась в кроличью нору [71] . Как она может всерьез обсуждать это с человеком, уже достигшим столь многого? Будто ее собственный опыт может иметь большое значение за пределами ее маленького островка? – Когда я думаю о том, как улучшить связь с остальным миром или как доставить из Парижа уйму замечательных вещей, чтобы дать моим детям мечту о дальних краях. Но на острове ситуация несколько иная. Большинство живет в свое удовольствие, потому что там вдоволь еды. И очень возможно, что такого нигде больше нет.
– И очевидно, что для какао-фермы первоочередной задачей является внедрение законных методов работы, – сказала Джейми. – Но такие страны, как Кот-д’Ивуар и Гана, достигнут экономической стабильности, только когда в стране будут создавать добавленную стоимость. Ну, то есть выпускать готовый продукт для продажи. Например, начнут производить изысканные шоколадные батончики. Мы с папой работаем, чтобы открыть фабрику в Гане, и это только начало. Но когда я начала встречаться с Домиником, то начала думать о том, чтобы построить училище. Так мы изменим мировую динамику.
Саммер криво усмехнулась. Джейми всегда хотела изменить мировую динамику. А Саммер пыталась быть настолько храброй, чтобы рискнуть своим будущим, оставаясь на острове. У ее детей будут хорошие средства связи с внешним миром. Возможно, они выйдут в большой мир и уже не вернутся на крошечный остров. Она будто наяву видела, как состарившаяся, морщинистая, поседевшая Саммер бродит среди кокосовых пальм совсем одна…