Я попыталась вывернуться из его рук, и он, забавляясь, толкнул меня назад. Запутавшись в длинной юбке, едва не упала, но была вовремя подхвачена потными ручищами верзилы. Он обладал неприятным голосом, но его хохот раздражал еще больше, не говоря уже о запахе перегара, витавшем вокруг этого типа.
– Обними меня, крошка, я буду о-о-очень ласков.
Мужские губы, влажные и противные, коснулись моего виска, а пухлые пальцы пошарили по лифу платья в поисках груди. Впервые в жизни я порадовалась, что она у меня маленькая. Хоть в чем-то обломаются подонки. От злости и безысходности я озверела окончательно. Что и как делала, не помню. Время будто замерло. Остались одни режущие слух звуки: смех, чей-то крик, потом ругань. И все это под протяжное завывание мумов с улицы и под мое яростное шипение. Кажется, я укусила Сария за нос (фу, какая гадость), отдавила ногу бородатому подпевале и разбила губу Фиргарду. Н-да, женщина, загнанная в угол, – страшная сила. Жаль только, что на любую силу найдется другая, ее превосходящая. Разорвав шнуровку корсета, меня бесцеремонно толкнули в кучу грязного тряпья. Раздался громкий треск ткани, спины коснулся холодный воздух, а в сарае повисла гробовая тишина.
Завывания мумов словно гул ветра доносились из-за двери, придавая жуткий оттенок происходящему. Я приземлилась на выставленные вперед руки и не спешила подниматься. Немая сцена говорила лучше любых слов о том, что ситуация изменилась. Вот только в какую сторону? Вскинув голову, покосилась на мужчин, на их лицах было нечто среднее между изумлением и ужасом. Неужели Таас вернулся? Надежда угасла, как только я поняла, что взгляды мужчин устремлены на меня. Та-а-а-ак, и что бы это значило? За моей спиной что, крылья выросли? Или драконий гребень прорезался? Разумно рассудив, что валяться на вонючем полу – не самое правильное занятие, я поднялась на ноги и принялась отряхивать платье. Судя по сильно ослабевшему лифу и прикосновениям прохладного воздуха к позвоночнику, оно было порвано до самой талии.
– Но ведь Кики поклялась… – неуверенно пробормотал Кэс. Ссутулившись, он казался еще более тощим и мелким.
– Рыжая дрянь, – Сарий зло сплюнул, стремительно трезвея, – я ей все кости переломаю, – за показной яростью в его голосе прятался страх.
Заинтересованная их реакцией, я вывернула голову и попыталась рассмотреть свою поясницу. Судя по тому, как она притягивала мужские взоры, причина крылась именно в ней. На светлой коже темным пятном выделялась странная пиктограмма, о существовании которой до этого момента я даже не подозревала.
– Девчонка уже прошла половину обряда, – донеслось до меня бормотание блондина. – Она действительно сейлин!
Вот это новости! Может, я уже и беременна?! Мало ли что со мной сотворили господа маги, пока я в отключке валялась. А весь этот спектакль с перемещениями лишь показательный урок для несговорчивой дурочки, которой захотелось на волю? Тогда понятно, почему Таас с Каасом все это время круги вокруг меня нарезали. Я потерла виски, морщась, словно от боли, и подтянула испорченный корсет повыше, так как толку от разорванной блузки не было никакого. Но черный лиф с оборванными бретельками съехал обратно, и мне пришлось его придерживать. Половина ритуала, значит? Что ж, лучше зачать ребенка от Светлоликого, чем быть изнасилованной какими-то козлами на задворках местного борделя. Но… что они там говорили про эти гадкие «таблетки»?
– Эй, – чувствуя приближение паники, обратилась к задумчивому Фиргарду. – Дайте мне противоядие какое-нибудь от вашей мелки! Ну же! Пожалуйста!
Он внимательно посмотрел на меня, потом перевел взгляд на своих друзей и огласил вердикт, от которого мои и без того дрожащие руки затряслись еще сильнее.
– Ее следует повесить! Так хоть какой-то шанс, что Сэн нас не вычислит. Кэс, найди веревку! – приказал он, решительно сверкнув серо-зелеными глазами в сторону седовласого. – Попробуем обставить все как самоубийство.
И тут же, будто по команде, огромные лапищи Сария легли на мою талию, не давая сдвинуться с места. Вот вам и желанная свобода! Что же делать?! В следующую секунду я услышала такой душераздирающий крик, от которого похолодело сердце и заложило уши. И лишь когда мужская ладонь зажала мне рот, пришло осознание, что вопила я. Хотелось дернуться, начать отчаянно вырываться, а вместо этого почему-то накатила слабость. То ли с перепуга, то ли еще по каким причинам, но мое тело напрочь отказывалось мне подчиняться. Стремясь вернуть контроль, я до боли в глазах зажмурилась и шумно вдохнула носом.
Резкий запах ударил в ноздри. Я принюхалась, продолжая неподвижно стоять на месте. Чувствительность постепенно возвращалась, но желания шевелиться не возникало. Единственное, что было сейчас важно – это источник запаха, такого приятного, манящего… так могло пахнуть только фирменное блюдо моей мамы – запеченная в духовке индейка. С яблоками, под белой шубкой из сметаны и сыра… Ее покрытые золотистой корочкой бока встали перед внутренним взором как настоящие.
Да почему же как? Очень даже настоящие! Я явственно ощущала вкус мясного сока на своих губах. Пустота, царящая в желудке, стала просто невыносимой. Такого чувства голода я давно не испытывала. А безжалостная индейка продолжала благоухать, заставляя меня мелко дрожать от желания ее отведать. Да уж, следовало все-таки позавтракать, когда толстый О предлагал.
Не разбираясь особо, что за благодетель прижимает аппетитную птичью ножку к моим губам, я сделала резкий рывок ей навстречу и вонзила зубы в сочное мясо. Оно громко взвыло, метнувшись в сторону, чем сильно меня расстроило. В тот же миг ко мне вернулась свобода. Нахмурившись, я приоткрыла глаза, повела носом и плотоядно облизнулась, когда пропажа обнаружилась в непосредственной близости от меня. Да прямо за моей спиной! И было ее там… много!
– М-м-ням… еда! – с восторгом маньяка, заприметившего жертву, промурлыкала я.
Огромная жареная тушка, которой адресовались мои слова, начала пятиться. Хм… что еще за фокусы? «Знакомьтесь, Алиса, это – Окорок! Окорок, это Алиса, – издевательски сообщило подсознание, цитируя знаменитую сагу Льюиса Кэрролла. – Вас еще только познакомили, а ты на него с ножом!»
– Да не нужен мне нож. Я и без него справлюсь, – сглотнув слюну, возразила я своему внутреннему голосу.
Мой гигантский «завтрак» застыл, хлопая округлившимися от изумления глазами, и прошипел что-то явно нецензурное.
Минуточку! Какие глаза у вынутой из духовки индейки? Какое, к чертовой бабушке, шипение?! Я отчаянно затрясла головой, отгоняя видение, затем снова посмотрела на объект своих нападок и тихо застонала. Вожделенное блюдо быстро видоизменялось, обретая черты Сария, окончательно офигевшего от моего странного заявления. Что же получается, у меня на почве нервного срыва начались глюки? Или так действует местный возбудитель на попаданок?
– Эта сучка снова меня укусила, – пожаловался несостоявшийся «завтрак» своим дружкам, потрясая пострадавшей конечностью и дико поглядывая в мою сторону. – Или совсем тронулась девка, или она из мира каннибалов.