Как Дарис ни старался, но уйти от гостиницы дальше чем на сотню метров он не сумел.
Принц обреченно уселся на парковый диванчик и приказал отключить ближайший кондиционер. Стало гораздо теплее и даже уютнее, но спокойствия он не обрел. Его взгляд поднялся к далеким окнам главного номера и остановился на колышущейся имитации тканевых портьер. Выбранный Люсей античный вариант оформления интерьера всколыхнул в душе наследника еще одно странное чувство. Кроме нереальной красоты и подвижного ума, Люсю отличало весьма необычное отношение к современной жизни киберпространства и многим его устоявшимся правилам. Девушка словно постигала их заново, на ходу принимая и адаптируя новинки к собственной системе взглядов и ценностей. Дарис вспомнил грусть в глазах Люси, когда он упомянул ее родину, и слова девушки о том, что загадочная страна лежит безумно далеко. В тот момент принцу было не до анализа сказанного ею, но теперь наследник имел для этого достаточный запас времени. В очередной раз поборов желание заглянуть в Люсины апартаменты, он погрузился в размышления.
Ему не было известно о странах, отставших в развитии настолько, чтобы не иметь киберполя и Государственного компьютера. Некоторые далекие острова, конечно, были свободны от этих благ цивилизации, но там не жили люди. Потом – диалект. Язык, на котором Люся разговаривала с братом, был очень непохож на основные наречия Авесты, планеты в этническом плане достаточно однородной. А еще Дарис почему-то привязал ко всему этому события в Северной Пустоши. Чудовищное преступление, которое, по словам очевидцев, совершил именно Бешеный Пес, а вернее, та легкость, с которой он это сделал, косвенно подтверждали, что пугающая и одновременно волнующая семейка действительно прибыла из некой неизведанной области планеты. Наследник невольно покачал головой. По его глубокому убеждению, на Авесте таких районов не осталось. Разве что под многометровыми льдами северного полярного континента или среди джунглей какого-нибудь непригодного для жизни острова на другом полушарии? Нет, планета определенно была изучена в мельчайших подробностях. И не только изучена, но и покрыта сетью станций, создававших информационные поля даже там, где люди не могли жить постоянно: над океанскими и воздушными трассами, под водой и на орбите. Целому государству спрятаться на планете было негде.
Дарис в очередной раз повторил слово «планета», и вдруг его словно ударило током. Он резко вскочил и, едва не потеряв равновесие, пошатнулся. Бдительные телохранители тут же оказались рядом, но их помощь не потребовалась.
Наследник прекрасно разбирался в технике и был вовсе не глуп, как это показалось Люсе. Стоило его мыслям коснуться краешка истины, как покров тайны затрещал по швам и расползся. Теперь принц точно знал, почему сломалась «Фортуна», откуда взялись Люся и ее ужасный брат и зачем некто забросил их в пространство Таны. Имя злодея оставалось загадкой, но вряд ли надолго…
Принц сосредоточился на попытках правильно обозначить роли всех участников событий и сделал первый вывод: Люся была невиновна. Для себя Дарис решил это твердо. Ее использовали, как инструмент для создания в цепях вариатора «коротких замыканий», не посвящая в суть замысла. Доказательств у принца не было, однако он не собирался выступать защитником в суде. Сейчас ему было важно оправдать девушку перед самим собой. Вообще-то, в этом случае следовало оправдать и ее брата, натурального убийцу, но пока наследник сосредоточился только на Люсе.
«Итак, ее привезли, возможно, против ее воли, с далекой, неизвестной вариаторам планеты и просто отпустили погулять. – Дарис задумался. – Впрочем, нет, ее не просто отпустили; она сбежала с острова Пса… Ну, конечно! Вот, кто задумал всю эту игру! Остров Пса – инструктор Бешеный Пес – школа наемных убийц – территория… Внешних островов! А все убитые в Северной Пустоши были имперскими „туристами“! Инцидент разрушает вариатор Таны, хотя внешне все выглядит как сведение счетов между вражескими спецслужбами, поскольку не касается напрямую никого из наших подданных. Ход достаточно разумный. Правитель совсем не дурак. Он пытается лишить нас „Фортуны“, чтобы мы не смогли уклониться от предстоящей юйны, в которой его менее мощный, но снабженный вариатором Государственный компьютер спокойно одолеет нашу машину. Вполне вероятное развитие событий. Но зачем ему, в таком случае, школа убийц? Как отвлекающий маневр? Или… А что, если собственная „Фортуна“ Правителя тоже дает сбои и ссылка Комаровых на континент преследует сразу две цели – исправить вариатор островитян, испортив при этом наш, и подготовить почву для реального проникновения Членов пресловутой школы на континент? Разве такой подготовки не хватит для начала натуральных боевых действий? Нет, не может быть! Хотя… Люся, вот кто поможет мне разобраться, но теперь я не имею правя прийти к ней через обычный вход. Меня могут увидеть а кто знает, чем закончится вся эта история? Придется применить забытые технологии…»
Принц все-таки не удержался и заставил одну из стен отеля трансформироваться и проложить к балкону главного номера наружный скоростной лифт. Приказам членов правящей Семьи киберпространство подчинялось беспрекословно, какими бы странными они ни казались. Это была одна из немногих привилегий монаршей фамилии. Впрочем, отец Дариса прожил большую часть жизни в «довариаторную» эпоху, и, по его утверждению, в то время Государственные компьютеры подобные услуги оказывали абсолютно всем. Буйство фантазии тех лет Монарх вспоминал с ностальгической улыбкой. В некотором смысле, ушедшие в историю конструктивные и дизайнерские решения ки-берпространства оказывались гораздо более смелыми и оригинальными, чем в новейшие времена, когда «Фортуна» создала новый культ – целесообразности и принесения пользы далекому будущему. В период бесконечных экспериментов с виртуальной реальностью, когда о вариаторах лишь мечтали, каждый инженер использовал в деле построения киберпространства всю мощь своего интеллекта, и никто ее не сдерживал. Ровесники Дариса теперь даже примерно не представляли, что творилось в информационных полях каких-то пятьдесят – сто лет назад, когда дома и улицы меняли свой облик ежедневно или ежеминутно – как нравилось хозяину, – а небо могло запросто превратиться в каменное плато или огненный океан. Когда люди (не сами, конечно, а их фантомы) трансформировались прямо на ходу в просто неописуемые выплески больной фантазии. Когда было еще много чего необычного, поскольку все стремились выразить себя, и никто не пытался привести эту сумбурную, полуреальную жизнь в строгую систему. Справедливости ради стоит заметить, что, кроме всеобщего хаоса, в те времена еще были живы скопления натуральных деревьев, именуемые лесами, и в них прятались те самые звери, о которых в современном обществе Дариса было принято вспоминать как о невинных жертвах неправедных эко-войн. Но с каждым годом островки реальной природы становились все меньше, а заменившие ее компьютерные пейзажи – все более смелыми и менее похожими на живые прообразы.
Закончилось дело тем, что гении «довыражались» до вероятностных вариаторов. Сначала спасительные «Магниты для Удачи и Верных решений» появились в Империи, потом на Тане, а затем Внешние острова похитили секретные разработки Симилара, и на всей планете сразу же началась эпоха невозможного. В зоне действия «Фортуны» людям везло, у них спорилась любимая работа, а если они работать не желали, то дело спорилось у тех, кто хотел их к работе приучить, но никто особо не ссорился, и если дрался, то лишь на ринге и без увечий. О преступности забыли вообще, хотя она осталась, правда, теперь в почти легализованном виде – вариатор пришел к выводу, что именно так можно сделать, например, тотализатор не только безвредным, но и полезным для государственной казны. Люди даже перестали тяжело болеть, ну разве что маялись естественными старческими недугами. Правда, умирали по-прежнему: в одиночку и безвозвратно. Такие вот приятные реалии довольно быстро поглотили и развратили большую часть бывших творцов, и полет фантазии сменился строгостью неоклассицизма. Небо перестало меняться местами с землей, а прочая окружающая людей действительность обрела относительно стабильные и не так отчаянно похожие на наркотический бред очертания. «Фортуна» внесла в жизнь своих создателей изрядную долю логичного, машинного мироощущения, и компьютерным гениям, застрявшую было в подростковом стремлении к всеобъемлющей анархии, пришлось повзрослеть…