Руководитель сыскного агентства лишь утвердительно хмыкнул. Юрист, за время многолетней дружбы, научился его хорошо понимать. Бывший оперативник совершенно правильно рассчитал, что лучший контакт с руководительницей «Капители» сейчас сумеет найти не незнакомый ей сыщик, к тому же еще частный, а человек более знакомый. Если же добавить к этому опыт прежней службы Нертова в военной прокуратуре, где за неимением оперсостава ему приходилось работать и за себя, и за «того парня», то лучше других разговорить странную клиентку мог именно Алексей. Теперь для сыщика не имело значения, кого именно «заказали» — юриста или его протеже: гибель друга сровняла всех. И она не могла остаться безнаказанной. Убийцу или убийц необходимо было искать совместно.
* * *
— Это тебе не Мотрицы, — неприязненно возразил другу Тим, — Лена только сама может помочь себе. Ты же прекрасно знаешь, что я заказчика никогда не видел и где его искать — ума не приложу. И так уже подставился по самые уши: того и гляди самого закажут…
— Но ведь ты понимаешь, — Павел все еще надеялся, что одноклассник поймет его, — Лена никогда не назовет тебе всех своих знакомых, которые теоретически хотели бы ее смерти. А это значит… А это значит, что в конце-концов именно ты окажешься той последней сволочью…
— А ты не сволочи меня, — Петр вскочил со стула, — и только не надо попрекать тем, что было. Там (он махнул рукой куда-то в сторону), там, в Югославии все было иначе. Лучше забудь, что я тебе сказал и уходи. Все. Больше нам сейчас говорить не о чем…
Токмаков вздохнул и тоже поднялся: «Ну, как знаешь. Успокоишься — позвони», а затем, резко повернувшись двинулся к выходу из квартиры, оставив киллера наедине с воспоминаниями о «штрафной» командировке, куда одноклассникам пришлось отправится после вылазки в югославской деревушке Мотрицы, где некогда воевал отряд русских добровольцев…
* * *
…Хозяин «Нивы» не знал, стоит ли ему сердиться или радоваться. Двое психованных ребят, нанявших его утром на улице Марата, сперва попросили отвезти их на берег Финского залива, а затем, вместо того, чтобы вернуться в Питер — съездить в Тосно и подождать возле ворот какой-то воинской части.
Впрочем, парни вели себя честно. Они платили за каждый этап пути, а когда владелец «Нивы» попросил накинуть пару лишних сотен, за дополнительную поездку, они, дружно сказав, «без разговоров», раскошелились. Когда же ребята вышли за КПП, они были особенно весели.
— Хозяин, теперь в Питер. На сегодня мы откатались. Пивка хлебни. Одни раз можно. Давай еще, мы штраф заплатим…
Когда пиво в машине кончилось, Тим предложил выйти у первого же киоска, но Том урезонил друга.
— Погоди. У тебя чего, никаких интимных планов на ночь нет? Лично для меня еще пара пузырей и я буду спать в одиночку.
— Ну, у меня силы еще есть, — ответил Тим, однако, когда они остановились возле очередного придорожного ларька, он взял только одну бутылку.
Минут через десять, когда машина миновала Мясокомбинат, разговор о ночных планах возобновился.
— Тим, ты по прежнему мечтаешь найти на Староневском б… с во-от такими буферами?
— Не, не с во-от такими, а с во-о-от такими, — хохотнул в ответ Тим. — Присоединяйся.
— Не хочу. Еще ты подумаешь, что мне досталась девочка с более выдающимся буфером, чем тебе. Лучше я загляну к своим.
— Ладно. Только не говори, что прибыл со мной. Не хочу, чтобы мои узнали. Вой будет на месяц. А где встретимся?
— На Московском вокзале. Сто лет не ездил на электричках. Да и деньжат сэкономим.
— Кстати, насчет деньжат, — сказал Тим. — Ты, держатель общака. Выдай мне сумму, на протрах.
— Бери. Встречаемся в двенадцать. Не загуляй.
«Нива», у которой рабочий день еще не кончился, повезла Тима на Староневский, а Том вышел у Московских ворот. Он был немного рад тому, что так легко расстался с другом и удалось избежать подробного рассказа о том, куда Петр намеревался зайти в этот вечер…
Лена раздраженно думала: стоит выскакивать голой в коридор или нет? Звонок звенел снова и снова, неизвестный визитер почему-то был уверен в том, что в квартире кто-то есть.
Но Лена никого сегодня не ждала. Родителей нет в городе, друзья всегда звонят по телефону, перед тем, как нанести визит, Кристина — единственная подруга, имеющая привилегию припереться без звонка, должна был появиться в Питере завтра утром. Дорогой муженек, отбывший в заграничную командировку, позвонил два часа назад из Праги. Значит, явился сосед, а так как Лена привыкла мыться без занавески, не обращая внимания, сколько воды выльется на пол, этот был сосед с нижнего этажа.
«Ладно, открою», — решила Лена и, оставляя на полу мокрые пятна, побрела к входной двери.
Для порядка она взглянула в «глазок». На лестничной площадке никого не было. «Детишки хулиганят», — подумала она и машинально открыла дверь.
Площадка была пуста. Но тотчас же снизу раздались шаги. Отчаявшийся визитер, услышал скрип двери и бросился назад. Еще секунду и Лена увидела его — Петра Томакова, одноклассника, исчезнувшего из города почти год назад…
* * *
«Ну что, готовы гроши? — послышался знакомый голос в телефонной трубке, которую подняла Сашенька. — Ну, усе тогда. Через час твоя контора як журавель пид небеса взовьется… Ни-и… як целая гурьба птичек. Так што, тикай отседова, покуда не улетела». И террорист гулко засмеялся, после чего в телефоне раздались короткие гудки.
Сашенька осторожно положила трубку на стол, схватила свою сумочку и, заспешила в соседний кабинет, чтобы сообщить в милицию об очередном звонке злоумышленника…
Лена мысленно то и дело возвращалась к ужасу последних дней, начавшемуся с того момента, как темный джип на выборгской трассе чуть было не столкнул под откос машину, в которой ехала хозяйка «Капители» в сопровождении юриста. Затем — неожиданный визит Тима и его страшное признание: «Тебя заказали». Надо было что-то срочно делать, сопротивляться, но как на зло память лишь услужливо высвечивала события прошлых лет…
…Тогда Лена выглянула в дверной глазок, площадка оказалась пуста. Но тотчас же снизу раздались шаги. Отчаявшийся визитер, услышал скрип двери и бросился назад, преодолев одним махом пару пролетов. Еще секунду и Лена увидела его — Петра Томакова, своего школьного друга Тома, исчезнувшего из города почти полтора года назад.
Петр стал чуть шире в плечах, его лицо покрывал загар, который принято называть «несмываемым». Загар просвечивал сквозь добротную щетину трехдневной давности. Но больше, чем загар и щетина, был удивителен взгляд Тома. Он напоминал мощный ручной фонарь, который неожиданно включили на пороге и осветили им весь коридор. Секундой позже фонарь был погашен: профессиональный осмотр местности закончился. И все же Лене стало чуть-чуть не по себе и почему-то захотелось торопливо оправдаться: мол, никакой засады у нее в прихожей не было и нет.