– Точно. Только не из леса, а из тундры. Егерь-диверсант вольного отряда «Пепельные вороны» к вашим услугам, сударь.
– Могу я увидеть ваши документы? – Безопасник был спокоен и тактичен. – Да отпустите вы его.
Достав из внутреннего кармана пакет документов, я передал их Лисицину. Внимательно изучив их и остановившись на воинской книжке, Петр Степанович вернул мне документы.
– От лица воздушного порта приношу вам извинения за действия наших служащих, не проинформировавших о правилах провоза оружия. В оправдание могу сказать, что сложно заподозрить в столь юном молодом человеке полноправного бойца одного из вольных отрядов. Одежда ваша также не несла отличительных знаков.
– Извинения приняты. В свою очередь прошу прощения, что не успел ознакомиться с правилами поведения на борту. Готов выполнить все требования, предписанные инструкцией.
– Это замечательно. Также от себя лично приношу свои извинения за слова моего подчиненного.
– Не стоит. Вашей вины тут нет. – Мне всегда было неприятно смотреть, как унижают сильную личность, даже в такой малости.
– Стоит, молодой человек, стоит. Это мой подчиненный, и его действия – это моя вина. Вы улетите, но завтра могут появиться ваши братья. Я прекрасно осведомлен об отношении к братству в среде вольных отрядов. Тогда будет дуэль, а труп моего подчиненного окажется на моей совести. Поскольку я не смог вовремя научить его себя вести.
– Тогда я принимаю ваши извинения. Надеюсь, на этом конфликт исчерпан. – Я слегка поклонился Лисицину. – Также буду благодарен за помощь в ситуации с оружием.
– Несомненно. – Безопасник заметно повеселел, увидев, что я не намерен раздувать скандал и готов выполнять все требования. – Пройдемте к стойке регистрации. Необходимо заплатить сбор в двадцать рублей за хранение оружия в сейфе капитана. А также пять рублей за пломбировочный мешок, куда оружие упакуют и при вас опломбируют.
Мы вернулись к стойке, где я покупал билет. Увидев меня, идущего рядом с дежурным безопасником, улыбающаяся девушка значительно увяла.
– Милейшая, будьте добры, оформите сбор на хранение оружия и предоставьте пломбировочный мешок. – Льда в голосе Лисицына хватило бы на целое озеро.
Поняв, как она ошиблась, не рассказав мне о правилах перевозки оружия, девушка пулей кинулась за мешком, и уже через полминуты я оформлял необходимые бумаги. Выложив на стойку пистолеты и вынув из них обоймы, под любопытными взглядами охраны упаковал их в мешок. Туда же положил обоймы и две запасные пачки патронов.
– Холодное оружие тоже упаковывать?
– В вашем случае правилами дозволяется провоз подобного оружия, но я бы рекомендовал и его сдать на хранение.
Почему не сделать человеку приятное? Особенно если мне это ничего не стоит. Достав из-за спины свои тао, я упаковал и их. При виде здоровенных ножей девушка совсем помрачнела. Спокойствия не добавлял и безопасник, сверливший ее взглядом. Упакованное оружие у меня принял Лисицин, самостоятельно опечатавший мешок. У девушки для этого слишком тряслись руки.
– Не чересчур ли строго вы с ней? – спросил я, когда мы уже шли к трапу. – Девочка решила, что ее казнят тут же и перед всеми.
– Ничего, немного понервничать ей полезно. Внимательней будет. А насчет расстрела не беспокойтесь, девушку ждет лишь лишение части премии. Ну и выговор, само собой.
– Я и не подозревал вас в наличии кровожадных наклонностей. Просто девочка симпатичная, жалко ее.
Перед трапом мы пожали друг другу руки. Мне пожелали счастливо долететь, и я отправился в свою каюту. Последний этап путешествия начался.
Интерлюдия 2
– Я не хочу даже слушать это. – Глава рода Соболевых буквально орал в трубку. – Откуда-то взявшийся любовник моей дочери, как и свиньи, бегающие по городу, это бред твоего сына. После этого Камня он ведет себя неадекватно, и сегодня настал предел моему терпению. Он безумен. Об этом говорят факты, об этом говорит моя дочь, и я ей верю. Род Соболевых разрывает помолвку.
Он швырнул трубку телефона, даже не выслушав ответа.
– Докладывай.
Замерший в поклоне начальник службы безопасности рода выпрямился и открыл папку.
– По свидетельствам очевидцев жених вашей дочери…
– Бывший жених, – рявкнул Соболев.
– Извините. Бывший жених вашей дочери действительно сходит с ума. Внезапные вспышки бешенства, потеря памяти, неадекватное поведение. Есть подозрение, что поглощенный им Камень был Проклятым. В это вписывается произошедшее в кафе.
– Проклятый Камень. Что ж, это похоже на Шестакова. Сила во что бы то ни стало. Он мог использовать Камень. Продолжай. Что с тем, кто его вырубил?
– По результатам внешнего осмотра можно сказать, что его придушили. Скорее всего, металлической цепью. Еще на шее обнаружены характерные для электрического поражения ожоги. Исходя из этого, можно сделать вывод, что противником был аватар с силой электричества. Примерно шестнадцати-восемнадцати лет. Худощавый, правильные черты лица, короткие темно-русые волосы. Из особых примет только глаза. Они темно-желтого, почти коричневого цвета. Совершенно обычный парень. Поиски ничего не дали.
– Поиски продолжать. Подними все записи в Службе надзора по аватарам данного возраста.
– Вам так необходим этот юноша?
– Во-первых, это долг жизни. В том состоянии этот дебил Шестаков-младший убил бы дочь. А во-вторых, тот, кто в таком возрасте может справиться с безумцем, поглотившим Проклятый Камень, всегда пригодится.
Трап своим видом вызывал ностальгию по Советскому Союзу, который я не застал. Местная цивилизация по техническому развитию находилась примерно в районе последней четверти земного двадцатого века. Где-то отставала, где-то, наоборот, значительно вырывалась вперед. Однако отсутствие нефти принесло значительные отличия в направлениях развития техники. Отсутствовали самолеты и вертолеты, но зато была гораздо более развита сеть железных дорог. Транссибирская магистраль в этом мире стала поистине монументальной. Во-первых, ее колея оказалась шире, чем у остальных железных дорог. Это повысило грузопропускную способность магистрали. Локомотивы ходили по ней лишь экспрессом от одной ключевой точки до другой. И уже от этих точек шла разветвленная сеть более узких железных дорог, пронзавшая всю страну как кровеносная система. Наверное, в этом имелись и определенные логистические неудобства, но они как-то решались и простым пассажирам хлопот не доставляли.
На всех остальных маршрутах работал воздушный флот. Отсутствие необходимости в сложной заправке делало дирижабли поистине рабочими лошадками страны. Жесткая многопалубная конструкция, где нижняя палуба отдавалась под контейнеры с электронесущими бактериями. Выносные электродвигатели способны были прижать дирижабль к земле в любую бурю. В каждом хозяйстве имелись в наличии материалы для закладки в башню ферментирования. Достаточно было вбить причальные столбы, забетонировать площадку приземления и поставить башню, все – можно принимать дирижабли. Конечно, не такую громадину, как тот, в котором я сейчас летел. Но небольшие, местных рейсов, вполне.