На перемене она наведалась к бандерлогам. Те в один голос категорически уверили, что никому ничего не говорили, и очень расстроились, что Ленке за них попало. Она подбодрила их как могла и позорно сбежала, когда они, чутко раскусив жизнерадостный тон, сами принялись её успокаивать.
Заторопившись на лестнице, чуть не шлёпнулась, но была заботливо подхвачена сильными руками и возвращена в приемлемое вертикальное положение.
– Спасибо, – буркнула Ленка, совершенно не собираясь вглядываться в лицо героя.
– Всегда пожалуйста, – раздался знакомый голос.
Она подняла голову. Так и есть. Рядом стоял очень довольный собой Вересов и преглупейше улыбался.
– Кто бы сомневался.
– Слышь, Лен, – гот доверительно придвинулся. – Ты не расстраивайся. Наша директриса тётка нормальная. Даже орать не любит. Ты только сразу признавай свою вину, и всё. Она сознательных уважает.
– Да что ты, – усмехнулась Ленка. – С чего вдруг такая забота в мою сторону? И только не говори, что влюбился.
– А что? – Он неожиданно склонился к ней и прошептал на ухо: – Так заметно?
Ленка отодвинулась.
– Хватит выпендриваться, Вересов.
– Нет, Ленка, ты неправа. Это не выпендрёж, это галантность. Слышала такое слово? Или рассказать поподробнее?
– Ну ты и… – У неё даже не нашлось подходящего определения, и поэтому она просто протопала мимо него с крайне независимой физиономией.
Когда начался урок литературы, Ленка в нехорошем предчувствии, что её вызовут к доске, ждала появления классной. Но вместо этого Русалка бросила с порога:
– Сколова, поменяйся местами с Дубининым. Раз уж с Савиной нельзя близко сидеть, придётся тебе сесть на заднюю парту. Надеюсь, у Дубинина нет возражений?
Олег покосился на замершую в горестном недоумении Ленку и покачал головой.
– Тогда что сидим? Кого ждём? – вздёрнула подвижные брови Русалка. – Поживее пересаживаемся.
Олег быстро собрал учебники и пересел. Сашка, с трудом сдерживая радость, плюхнулась на соседний стул, очень довольная переменой места. Хоть бы для приличия попыталась изобразить сожаление, уныло подумала Ленка, а то светится, как новогодняя ёлка, смотреть тошно.
Весь урок Сашка поглядывала на неё, всячески выражая поддержку. Но Ленка сидела с каменным лицом и делала вид, что ничего не замечает. Только Сколову это совершенно не задевало, она даже погладила Ленку по локтю и подсунула конфетку.
После звонка классная долго сидела за столом, вдумчиво листая тетради и делая записи в журнале. Класс не решался бурно демонстрировать окончание урока и сдержанно шебуршал в сумках, тыкался в планшеты и телефоны, переговариваясь строго шёпотом, как при покойнике.
Наконец, Русалка встала, породив хорошо различимую волну цунами, стирающую все звуки и движения.
– Савина, не забудь зайти к директору.
– Хорошо, – отозвалась Ленка из-под парты, куда свесилась в поисках упавшей ручки. – Уже иду.
– Не слышу! – повысила голос классная.
Ленка нашла ручку и выпрямилась.
– Уже иду, Светлана Сергеевна.
Русалка с победоносным сиянием в глазах, тяжело впечатывая шаг, удалилась. Чары, тяготеющие над классом, рассеялись, и большинство загодя собравшихся тут же ломанулось к выходу, пытаясь одновременно просочиться в узкий дверной проём.
Команда Ерчевой сплочённым табунком степенно процокала мимо, косясь на Ленку и злорадно перешёптываясь. Алина, скорчив скорбную гримаску, выразительно хмыкнула, но от воспитательной беседы воздержалась. Видимо, встреча с директрисой была в её понимании и так достаточной карой.
Олег подошёл к Ленке. Выглядел он виновато.
– Лен, ты не обижайся на Русалку, – он резко открывал и закрывал молнию сумки. – Она…
– С чего ты взял, что она обижается? – встряла Сашка, незаметно пытаясь оттеснить Дубинина.
– Лен, – позвал Олег, не обращая внимания на Сашку.
– Что? – Ленка всё смотрела в учебник. Буквы прыгали перед глазами, и сложить из них что-то осмысленное было невозможно.
– Ты же видишь, она не хочет с тобой разговаривать, – не унималась Сашка.
– Лен, ну ты чего? – совсем расстроился Олег.
– Ты ничего не сказал, – пробормотала Ленка тихо. – Ничегошеньки. Боишься её, да?
– Лен, послушай, – Олег решительно отодвинул в сторону обалдевшую от такой наглости Сашку и сел рядом с Ленкой. – Она всё равно заставила бы меня пересесть. Какой смысл спорить?
– А я бы дрался до последней капли крови за честь сидеть рядом с Савиной, – сказал вдруг гот, крайне заинтересовавшись их разговором.
– Тебя не спросили, – одновременно рявкнули Ленка и Олег. И тут же невольно улыбнулись от такого единодушия.
– Какие вы скучные, – погрустнел гот. – Уйду я от вас.
– Скатертью дорожка, – добросердечно пожелала ему Сашка.
– Ну что, пойдём к директрисе? – Олег встал и опять затеребил молнию на сумке.
– Ты всё ещё хочешь пойти? – Ленка принялась собирать вещи в рюкзак.
– Да, – сероглазый был настроен очень решительно.
– Тебя подождать? – поинтересовалась Сашка, старательно делая вид, что Дубинина здесь нет.
– Зачем? – удивилась Ленка.
– Ну мало ли, – она воодушевлённо всплеснула руками. – Может быть, ты захочешь поговорить. Или ещё что.
– Спасибо, Саш, но иди домой. Завтра поговорим. Не маленькая, справлюсь.
– Как хочешь, – насупилась Сашка и, окинув Олега враждебным взглядом, ушла.
Ну вот, расстроилась Ленка, посочувствовал ей человек, а она даже толком отреагировать не смогла. Сашка и так чахла без внимания и одобрения, а тут ей свезло заполучить подругу, которая, как выясняется, не умеет дружить. Нет, это нужно срочно исправлять.
У кабинета директора было пустынно и тихо. Ленка, переглянувшись с Олегом, бодро постучала, изображая пофигизм, хотя ей было немного не по себе. На тихое «войдите» они прошли к огромному столу, на котором сиротливо стоял маленький ноутбук. Вся остальная поверхность столешницы впечатляла сияющей чистотой и не обременённостью другими предметами.
Директриса, женщина неопределённых лет, в тёмном костюме и белой блузе с кружевным воротничком, не отрывая глаз от экрана, кивнула на приветствие, продолжая бодро что-то печатать на ноутбуке двумя пальцами. Ленка поразилась отсутствию украшений и макияжа, хотя следы бледно-розовой помады всё же отслеживались.
А в целом приятное лицо, очки в круглой допотопной оправе, пепельные волосы, стянутые в тугой пучок на затылке, навевали образ милой бабушки из рекламы про молочные продукты. Ленка даже умилилась от острого ощущения домашнего уюта, исходившего от директрисы.