Когда жизнь вливается в привычное русло, и ты привыкаешь делать одно и тоже день ото дня, такое вот серьёзное решение покинуть свою берлогу всё-таки вызывало волнение. Это можно было бы назвать шоком, вырывание из своей привычной жизни.
Шучу, конечно, мне и не в таких передрягах приходилось бывать, но всё-таки лёгкое волнение было. Пройдя в свои апартаменты, я взял новенький, ещё не надёванный пилотский комбез, и быстро облачившись в него, прошёл в гостиную, где был капитанский лифт. Спустившись на три этажа вниз, я оказался у входа в рубку. Как только тяжёлая бронированная створка отошла в сторону я прошёл, внутрь, посмотрев как разгораются экраны, которые я не запускал уже несколько месяцев, с той поры, когда переоборудовал рубку для использования пилота-универсала.
Пройдя к пилотскому пульту, на который были выведены показания всех систем проснувшегося корабля, в течение следующих двадцати минут проводил штатную проверку, после чего вздохнув, сказал:
— Ну что? Поехали?
Почти сразу восемнадцать сверхмощных шахтёрских лазеров «Огонька», ударили в астероиды перед носом корабля, разрезая их на более мелкие куски, после чего транспортные лучи на носу тяжа, начали их протискивать, стараясь не зацепить многочисленные контейнера и корабли на борту за корму «Матроны».
По-другому было никак. Пираты загнали шахтёра кормой к выходу, корабль мне не развернуть, тут полгода нужно работать на «Еже», чтобы расчистить площадку пригодную для разворота этой махины. Но зато можно идти вперёд и с сильным креном уходить вправо, просто развернуться шестнадцатикилометровой дугой и выйти в тот транспортный коридор которым я часто пользовался и который я изучил от А до Я.
Из-за того что приходилось отправлять порезанные на мелкие куски астероиды за корму, а не на отключённую в данный момент мельницу, двигались мы медленно. Мне необходимо было делать коридор очень широким, ведь я одновременно с движением вперёд брал сильно вправо. Так что на эти шестнадцать километров у меня ушло почти полсуток.
За три километра до встречи с туннелем, я решил отдохнуть, наступила ночь. Переведя все системы, кроме оборонных, в режим ожидания, я покинул рубку и направился к себе в апартаменты. Управлять шахтёрской маткой в одиночку оказалось очень трудной задачей, но с помощью искинов я всё-таки справлялся с этим делом. Ведь обычно в рубке подобного корабля находилось около двадцати специалистов. Кто-то отвечал за шахтёрские лазеры, кто-то за оборудование доставки астероидов на мельницу, другие за промышленные лазеры или оборудование, кто-то за сканеры, за работу комбината. Работы хватало всем, а тут всё стекалось мне одному на нейросеть, и эти часы я работал на грани фола, радуясь в душе, что перед покиданием схрона дал отдохнуть себе двое суток, ничего не делая. Сейчас это помогало, отдохнувший организм достойно встретил такую тяжёлую работу. Но вот к вечеру я не выдержал и, остановив все работы, направился спать. Мне действительно было тяжело, и требовался отдых.
Проспав всю ночь у себя в апартаментах, я утром с новыми силами принялся за дальнейшую работу. К обеду я зашёл в туннель, что и отпраздновал бокалом вина вовремя полдника. Только после этого я по коридору, изредка расширяя его в необходимых местах, направился к выходу. Кстати, сотворённый мной туннель, который остался позади, очень сильно напоминал ту каверну, которую я использовал для входа-выхода в свой тайник. Даже мысль мелькнула, вдруг кто-то проделал туже работу, что и я. Ведь астероиды за кормой вставали такой же стеной, и можно было определить, что тут когда-то проходил корабль и был туннель только по очень маленьким астероидам, на которых были следы от шахтёрского лазера.
Чтобы дойти до края астероидного поля мне потребовалось ещё трое суток. Двигалась «Матрона» в узких для неё проходах очень медленно, это на малых кораблях да на «Бычке» я тут летал с приличной скоростью, а вот на тяжелом шахтёре было неимоверно трудно развернуться в узких проходах. Но я всё-таки справился, даже не снеся с боков ни одного контейнера. Щиты были задействованы только на носу, я шёл, расчищая ими дорогу от мелких камней.
За десять километров до выхода, я остановил «Огонёк», наступал вечер третьего дня моего путешествия по астроидному полю, требовалось отдохнуть. Всё оборонные системы были активны, так что, привычно пройдя все процедуры купания в пруду, я направился к себе. Нет, всё-таки хорошо иметь такой роскошный дом.
На следующее утро, после плотного завтрака и лёгкой разминки, я вернулся к рубке, и наконец, окончательно вышел из астероидного поля в открытый космос.
— Красиво, — пробормотал я, разглядывая свет близких и далёких звёзд.
Боевые сканеры и радары активной работали, просвечивая всю систему, да уж это не на «Бычке» или тем более на фрегате, вся система я меня была как на трёхмерной ладони. Обломков в ней хватало. Однако меня мало что там интересовало, своё бы увести. Определившись с маршрутом, я быстро рассчитал прыжок и начал разгоняться. Мощные движки в корме «Огонька» пришли в действие и, толкая, начали разгонять перегруженную тушу. За пять часов пока «Матрона» разгонялось, я не заметил в системе никакой активности, хотя у меня даже хватало дальности заглянуть и в соседнюю к «Пуме». Всё было как прежде, обломки и обломки.
Как бы то ни было «Огонёк» благополучно ушёл в гипер на шесть с половиной дней, на максимальный для него прыжок. Со старым гипердвижком он мог прыгать максимум на пять с половиной дней.
Как только большая часть экранов погасла, я потянулся и, почесав шею, затёк пока сидел в кресле, сказал управляющему искину:
— Алекс, давай активируй тренажёрный комплекс и готовь госпиталь. Сейчас разомну тело, а то даже зад не чую, затекло всё, и в капсулу, дальше поднимать базы.
— Надо было функцию массажёра в кресле включить, ничего подобного бы не было.
— Если бы я знал что этот массажёр глюкнутый, я бы заранее его починил, а так пришлось просто отключить, — отмахнулся я вставая. — Так-то он вроде нормально работает, расслабляешься, спокойно работаешь, как раз, толчок, от которого всё внутри переворачивается, потом опять работает как обычно. Неприятные и всегда неожиданные это толчки.
— Может стабилизатор из строя вышел?
— После обеда, перед тем как лечь учиться посмотрю, и если надо кресло поменяю, у меня в ЗИПе два таких же новеньких есть.
— Двенадцатый склад на «Д» палубе, контейнер шестьсот три, — прокомментировал Алекс.
— Да знаю. Всё, давай, я отдыхать.
Выйдя из рубки и слыша как загудели электромоторы, закрывая тяжеленую бронекстворку, я прошёл в лифт, не в тот что капитанский и, поднявшись на один этаж вверх, сел в пассажирскую платформу после чего по длинному коридору покатил в парк. Ох, как я к нему привык, постоянно всё свободное время провожу там. Похоже, мне не хватает огромных открытых просторов прерий планеты, хоть той же Земли, и я восполнял это в парке.
Многие зададутся вопросом, а куда я лечу? Я отвечу. После долгих раздумий я понял, что без метки инженера освоить многие производства, ведь их перед этим нужно разворачивать, мне будет неимоверно трудно, и я полетел туда где знал что мне помогут и где точно был необходимый инженер. Надо сказать это была очень редкая профессия. Так вот, я летел к планете Пулья одноимённой системы в республике Крин. Да, я летел следом за дредноутом «Вершитель» и за экипажем командора Денса. Прежде чем отправиться на поиски свой будущей планеты, моего будущего владения, я решил хорошенько к этому подготовиться, кто как не флотские, которые уже мне помогали, ещё раз не помогут?