Когда прибыли на Территорию отцы-командиры, смирившись с меньшим злом (охраняемый объект вроде бы цел), сразу же разбежались звонить по разным инстанциям: нельзя ли, в порядке исключения, допустить милицию на Территорию? — Будто ментам на своей земле делать больше нечего и все мечтают пострелять из автоматов.
Алексей же потыкался по караулке туда — сюда («вроде, все в порядке было»), затем довольно легко договорился с одним из особистов, с которым поближе познакомился в прошлый приезд в спортзале, на занятиях по рукопашному бою, чтобы вместе пройтись по следам. Но тот, доложившись начальству, с сожалением вздохнул: «Извини, Юрист, мне людей опрашивать надо». Почему-то вспомнилось верещагинское из «Белого солнца…»:
— Извините, но пулемет я вам дать не могу.
— Ну да, у него тоже служба и начальство, — подумал Нертов, — а я тут один «и царь, и бог». И гильзы выковыривать из снега придется самому. Сколько же еще у третьего патронов осталось? — Видимо около пятидесяти. А стрелял, точно, он. Спецы давно бы разнесли к чертям всю эту караулку вместе с Объектом. Никто бы и мяукнуть не успел.
— Я пойду, посмотрю место происшествия, дайте мне пару человек, — попросил Алексей начкара.
Тот безнадежно махнул рукой. На «месте» к ним прибились еще двое. И вот теперь это ковыляние по кустарнику неизвестно куда.
Все-таки, видно, у парня просто «крыша» поехала, — убеждал себя Алексей, — Сколько же он на морозе пробыл? — Два часа на посту, еще минут 30 на всякие разводы, да пока мы тут ползаем… — в общем, около четырех часов, если уже в «жмурика» не превратился…
— Слушай, сержант, а на какую дорогу мы вылезли, что тут рядом?
— Ну, километрах в полутора запасной укрепрайон. И караулка в ста метрах, товарищ старший лейтенант. Все, больше ничего нет…
— Как, караулка? — Бегом! (Этого только не хватало! Ведь всех положит, гад. Мало что ли до них приказов доводят? Чем же тут думают?).
…Буквально через минуту-две караул занял оборону, несколько групп свободной смены уже осматривали территорию вокруг своего здания, а Алексей судорожно глотал горячий чай, поставленный начкаром, и пытался согреть окоченевшие ноги на батарее.
Вскоре в помещение влетел маленький солдатик и, вытаращив глаза, скороговоркой выпалил:
— Он там, в блиндаже запасного выхода, говорит, что стрелять будет!
Еще часа четыре то отцы-командиры, то Нертов, опасливо выглядывая из-за насыпи, ограждавшей с одной из сторон запасной выход из караулки, а по сути просто вход в блиндаж, пытались уговорить Керимбаева бросить автомат и сдаться.
Керимбаев (как он умудрился столько продержаться на морозе?) скалился, словно загнанный в угол зверек, что-то бормотал, путая русские слова с казахскими, требовал немедленно вызвать родителей, судорожно сжимал свой АК-74, направляя его в сторону, откуда неслись увещевания.
Наконец, Москва дала добро, и на Территорию прибыл милицейский наряд, а с ним кинолог со здоровенной овчаркой. Псина поклацала зубами на опасливо расступавшихся военных, после получения команды рванулась к блиндажу, но замерла на верхней ступеньке не дойдя до входа, заскулила и забилась в ноги к кинологу под угрозы Керимбаева:
— Уберыте сабаку! Стрэлят буду!
Кинолог, ласково почесывая свое сокровище за ухом, с уважением изрек:
— Вот, моя животная, она умная — под пули лезть не хочет. Придется, однако, Волка вызывать.
Алексей поинтересовался:
— А Волк ваш умнее не окажется? Может, ему на мороз вообще вылезать не захочется, не то, что в блиндаж прыгать?
— Не-а, он шибко злой, однако. Недавно на хулигана пустили, так он руку вместе с ножом и откусил, — со знанием пояснил милиционер.
— Злой — это хорошо, но руки лучше не откусывать. Главное, чтобы он только парня с ног сбил, а там сами возьмем как-нибудь.
Вообще-то это легко сказать: «возьмем». Вон уже сколько часов все попусту. Блиндаж находится в окопчике, к входу ведет вниз лестница, сверху вход навесом прикрыт, а под навесом щерится Керимбаев, держа автомат стволом перед собой. Эх, если бы не этот навесик! Один прыжок с мая-гери и все — можно идти греться, — думал Алексей, — а тут еще эти местные со своими дурными собаками да «черемухой»: попробуй, пусти газ — потом гильзы считать устанешь. Хотя, если подумать, собака — это шанс.
Волк оказался размером примерно с коня тезки Алексея со знаменитых «Богатырей».
— Его только немного подразнить сначала надо, — заявил кинолог, — тогда он, однако, пойдет.
— Кис-кис!
— Фас!..
Доброхот-солдатик, пытавшийся активно оказать помощь при задержании, видимо никогда больше не сумеет повторить свой трюк — в прыжке дотянуться до карниза караулки, на руках выйти наверх силой, да еще ноги закинуть на крышу под запоздалые стенания кинолога, пытающегося уговорить собачку не доедать остатки казенного валенка.
Видимо, этот валенок заменил Волку и вчерашний, и сегодняшний завтраки, но в блиндаж по доброй воле он так и не полез, а желающих его еще позлить больше и не нашлось.
Алексей понял: брать Керимбаева придется все-таки самостоятельно. Хорошо еще, что шеф сейчас где-то за тысячу километров, а то бы изрек свое любимое: «Куда вы лезете? Мы нужны Родине живыми». Куда-куда? — Именно туда, где мы нужны, где некому сделать более грамотно.
Он вспомнил, как однажды ловили двух дезертиров, под угрозой автоматов захвативших автомобиль и прорвавшихся на нем к спасительному леску. На его окраине, выскочив из машины, беглецы дали вроде бы пару очередей по нагонявшей их цепи. Говорили, что кого-то из беглецов, кажется, ранили, но близко к леску подходить не стали, а спокойно оцепили его и стали как обычно чего-то ждать и названивать в Москву.
Нертов тогда, прихватив автомат, рванулся было к окраине леска вверх по сопочке (пока следы не затерялись, глядишь и для протокола осмотра что-нибудь найдешь), да шеф чуть ли не по стойке смирно своим «Мы нужны живыми». Конечно, жить хочется всем, но кто будет после вещдоки собирать? Да и дезертиры явно уползли куда-нибудь в чащу.
Вообще-то, положа руку на сердце, Алексей понимал, что шеф был прав: не царское это дело прокурорам вместо собачонок по кустам бегать. Но, надеялся сам взять тех двоих. Чисто и спокойно, как учили еще на срочной в «спецназе». Чем дольше не возьмешь — тем больше крови может быть: то ли свои по своим с перепугу палить начнут, то ли этим двоим прорваться в тайгу вздумается.
В конце концов дезертиров задержали. Тоже «на дуру»: пошли двое в лес, который оцеплять должны были, по нужде, за компанию, присели под елочкой, глядь: с другой стороны беглецы крадутся. Хорошо, что хоть нашим ума хватило не поздороваться сначала, мол, как дела ребята? Давненько не видались. Служивые тихонько штаны застегнули, пропустили беглецов чуть вперед и только потом, как в карауле, но хором: «Стой, стрелять будем! Бросай оружие!»…