Лишь однажды за последние годы Алексею показалось, что он встретил такую — летом, на заливе они бродили вместе по берегу…
У девочки был обгоревший носик и растрепанные рыжие волосы, по ее обнаженным плечам, сквозь тени листвы, пробегали солнечные зайчики… Но, увы, и эта девочка была далеко не тем покорным ему созданием, образ которого давно родился в его фантазиях. Мало того, что она оказалась крепкой спортсменкой, так еще и любовницей одного не слишком молодого человека, известного актера. Поприща и слава — они манят юных, подумал тогда он. А та хватка, с которой это романтическое создание управлялось с оружием… В стреляющей женщине было какое-то неприятное противоречие. И все же… И все же Алексей время от времени вспоминал этот летний пикник, на котором судьба свела его с Мариной. Запомнилась не столько сама девочка, сколько вызванные ею ощущения — возможного изнеможения от несбывшейся любви.
* * *
Впоследствии Алексею уже окончательно удалось избавиться от этого образа-наваждения. Вновь появившаяся Марина уже не вызывала никакой нежности. Так, по крайней мере, хотелось думать. Биография девицы ему в том помогала: убитый любовник, сомнительные связи — все это было не в ее пользу, и Алексей с немалым удовлетворением складывал несимпатичный образ.
Теперь, когда со всей очевидностью вырисовывалось, что Войцеховскую готовили на роль киллера, Нертов даже испытал некоторое злорадство: мол, докатилась, нарвалась. Он не испытывал к ней жалости и тогда, когда она пострадала под колесами мотоциклиста. Однако последняя прослушка сбила его с толку… Но чувство сострадания мгновенно улетучилось, когда он четко услышал на пленке название города, в котором жили его родители. Значит, завтра Марина отправляется туда с совершенно определенной целью…
«Отец!» — вдруг мелькнуло в его голове, когда он услышал прямое указание на жертву, якобы обобравшую людей и оставившую голодных ребятишек. Не о том ли случае с зарплатами шла речь? Он тотчас же припомнил почти годичной давности разговор, в котором отец и не стал отрицать, что ходит по краю пропасти. Как же он, идиот, не доработал, не дожал эту историю с похищением, концы которой явно тянутся к шефу?! И почему, перебирая возможных жертв киллера, он ни разу не подумал о собственном отце?
«Только бы не опоздать!»- Промелькнуло в голове. «Не опоздать!» повторял он до утра, пока не выехали из города вслед за красной «Нивой», увозившей Марину в уже известном им направлении. Отправились в путь двумя машинами — «ауди» из агентства Иванова и девяткой самого Алексея. Еще одна машина ждала команды на прием наблюдения ближе к выезду из города, а ночью несколько охранников заранее направились к дому Нертова-старшего.
В «Ниве», заехавшей рано утром прямо во двор Марининого дома, сидел только один человек — пожилой грузный шофер, который со всей очевидностью никак не мог быть злополучным ночным гостем. Сейчас Алексею оставалось лишь ждать, как развернутся события. И наблюдать. Ребята, отправленные в городок заранее, должны были обеспечить безопасность родителей.
Еще с вечера Алексей позвонил отцу. Объяснять по мобильнику, который мог прослушиваться кем угодно, ничего не стал. Только бросил хорошо понятное им обоим:
— Кажется, я встретил твоих театральных знакомых…
— Как?
— За завтраком расскажу. Ты уж без меня не начинай, дождись. Кстати, к тебе заедут на ночлег мои друзья. Прими их как следует. Понял, отец?
На время Юрию Алексеевичу предстояло стать домашним затворником. Как назло, новый дом директора был построен на высоком берегу и просматривался — а, значит, и простреливался — со всех сторон. Никаких бетонных заборов, никакой сигнализации — в маленьком городе это стало бы неслыханным вызовом, знаком недоверия к его жителям.
Примчавшиеся среди ночи к растерянным родителям Алексея охранники отделались минимумом объяснений. Директору пришлось смириться с тем, что «так надо». Ребята, лица которых были знакомы ему по банку, первым делом наглухо зашторили окна и велели не выходить никому из дома: ни утром, ни весь следующий день. Один охранник остался с директором и женой. Двое других отправились по ближайшим окрестностям, чтобы присмотреться к местности, вычислить те опасные точки, которые могли бы послужить убежищем киллеру…
Алексей вырулил на улочки городка уже в девятом часу — оторвался от красной «Нивы» и банковской семерки еще на трассе. Заехал к родителям: все было спокойно, ничего подозрительного. Бросив отцу с матерью: «Позже все объясню» и, оставив их на попечение «бодигардов», отправился на поиски «Нивы» и «аудио». Однако ни одной из этих машин в городе он не встретил. Попытка связаться с ребятами по трубе ничего не дала — мобильник не отвечал.
«Чертовщина какая-то! Куда же они подевались»? — Не мог понять Алексей. Вернувшись на пост ГАИ при въезде в город, он узнал, что красная «Нива» вроде бы как проезжала — с полчаса тому назад. А никакой серой «аудио» с питерскими номерами ребята, среди которых нашелся и его старый приятель-одноклассник, вроде бы не видели.
— Ты уверен? — переспросил Алексей. — Понимаешь, друзья мои сегодня должны были к нам на рыбалку завернуть…
— В будний-то день? Неплохо вы там в Питере пристроились.
— Мы ж в охране. Работаем сутки через двое, вот и позвал я их проветриться.
— А… Места-то еще помнишь?
Алексей не успел ничего ответить — в этот момент зачихала рация, прикрепленная на груди у приятеля: «Внимание! ДТП в Ильинке. Есть пострадавшие. Слышали вы там или нет? — Что случилось? — Серая «ауди», номера питерские, врезалась в столб электропередачи. В машине водитель и пассажир. Оба — жмурики… Та-акой фарш …»! — Матюгнулись из патрульной.
Гаишник отвел глаза…
— Твои?
— Мои…
— Друзья-то близкие были или так, по службе?..
Алексей, уже не слушая, вскочил в машину и резко рванул с места.
Трасса, она же главная улица Ильинки, перерезала деревню пополам. Издалека он увидел несколько машин и небольшую толпу зевак. Изогнутые прутья столба с повисшими на них кусками бетона, вздыбленная серая крыша «аудио», охватившая столб подковой искореженного металла… Он подошел к тому месту, на котором нашли свою судьбу сыщики… Алексей переступил через грязный весенний ручей. Вода была смешана с кровью. Едва не поскользнувшись на склизком ошметке, он раздвинул кольцо любопытных.
Ребятам из наружки помощь уже не требовалась. Кровавое месиво переломанных тел и искореженного металла…
Женщина за спиной причитала.
— Ленка соседская, дрянь такая, выбежала на дорогу за котенком, а эти, я сама видела, еле успели увернуться, чтоб ее не сбить. Ты подумай, зараза какая! Такое устроила из-за вшивого котенка, топить его, понимаешь ли, не дала. А теперь такое горе кому-то, такое горе! Мужики-то молодые, сирот, наверное, оставили. У, паршивка! — И женщина по которому кругу принялась рассказывать вновь подошедшим всю ту же историю про ленкиного котенка.