— Это что? — Почти беззвучно шевеля губами, переспросил Нертов-старший, надеясь, что ошибся.
Но Алексей уже справился со своей слабостью и сухо констатировал:
— Это? — Все просто: стрелка справа — ты одолжил, стрелка слева — тебе денег ссудили. Объяснять дальше?..
— Откуда это у тебя? — Юрий Алексеевич дрожащими руками пытался извлечь из пачки сигарету.
— Наследство. Одного из твоих подельников, ныне покойного, вслед за которым тебя чуть было не отправили… Но, отец, меня сейчас больше интересует эта страница, — Алексей перелистнул книжку до буквы «Ц», — мне нужно знать всю правду. Хотя бы для того, чтобы моя мать не осталась завтра вдовой…
Нертов-старший как-то обреченно махнул рукой и начал говорить.
— Понимаешь… Тут были сложные обстоятельства… У человека возникли серьезные проблемы, и я не смог ему отказать… Да, пока у него нет возможности вернуть эти деньги. Но он обещает… — Генеральный директор вдруг словно спохватился и начал говорить быстрее. — Он обещает все вернуть. С процентами. В самое ближайшее время…
— Здесь все записано? — Алексей кивнул в сторону книжки. — Или еще какие-нибудь операции были?
Юрий Алексеевич лишь неопределенно пожал плечами. Ему было трудно достойно объяснить сыну, откуда появились все эти цифры с большим количеством нулей, которыми кредитовался человек с инициалами «С.Б.Ц.», значащимися на часах с монограммой и в записной книжке Лишкова.
— Отец, ответь еще на один вопрос. Только честно: этот человек мог быть заинтересован в смерти Лишкова?
— Естественно, — вырвалось у Нертова-старшего, но он тут же попытался защитить своего компаньона, — только не мог он пойти на это. Мы уже несколько лет работали вместе… Подожди-ка, а ты что думаешь, не было никакого инфаркта?
— Был. Я сам читал заключение паталогоанатомов. Там все чисто. Тем не менее, у меня есть основания полагать, что все произошло не без хотя бы косвенного участия твоего знакомого. Кстати, что бы он выиграл от смерти Лишкова? — Поинтересовался Алексей, помня о том, что лишь минуту назад отец с уверенностью говорил о выгоде смерти чиновника для «С.Б.Ц.».
— Деньги. Со смертью все долги «черным налом» списываются.
— И которые должны тебе тоже? — Зло переспросил Алексей.
Нертов старший грузно навис над столом: «Ты что, хочешь сказать, что… думаешь, это он меня заказал»?
— Практически не сомневаюсь, — глядя прямо в глаза отца, ответил Алексей, — только сейчас тебе все-таки придется сидеть спокойно. А работать буду я. Это не твоя игра и не твои правила. На сколько я понимаю, других заинтересованных людей в твоей смерти не существует. Или у тебя еще какие-нибудь идеи есть? Так ты скажи лучше сейчас. Пока не поздно.
Юрий Алексеевич угрюмо промолчал.
— Слушай, а тебе о чем-нибудь говорит имя — Марина Андреевна Войцеховская?
Нертов-старший почти не раздумывая, ответил, что слышит об этой барышне впервые, и осведомился, какое отношение она имеет ко всей истории.
— Да так, — уклонился от прямого ответа Алексей, — просто к слову пришлось. Не забивай себе голову.
Вскоре, простившись с отцом, он уже ехал обратно, в сторону Петербурга, где теперь следовало бы плотнее заняться обладателем инициалов «С.Б.Ц.»
* * *
Для следствия никаких улик против «С.Б.Ц.» не было. Одна записная книжка Лишкова для правосудия еще ничего не доказывала и, кроме того, подводила под удар Нертова-старшего. О том, чтобы вывезти злодея куда-нибудь за город и там тихонечко похоронить Алексей даже не думал — бандитские методы ему претили. Рассчитывать же на «чистосердечное раскаяние» заказчика убийства было бессмысленно, поэтому срочно следовало придумать какую-то комбинацию, после которой «С.Б.Ц.» вынужден был бы заговорить или, во всяком случае, отказаться от своих планов. Оптимальным было бы, конечно, накопать на злополучного заказчика компромат и «слить» его в милицию или в прокуратуру, чтобы «С.Б.Ц.» надолго оказался за решеткой. Только вся загвоздка заключалась в том, что нужного компромата не было. Даже материалы наружного наблюдения за киллером и Мариной тоже были бесполезными — любые доказательства, полученные с нарушением требований УПК — Уголовно-процессуального кодекса, судом будут отвергнуты. Кроме того, ни Шварц, ни, тем более Марина, ни разу не упоминали имени заказчика.
Еще одной проблемой, волнующей Нертова, была безопасность его подопечного — Андрея Артуровича Чеглокова. Начальник службы безопасности банка не исключал, что пресловутый «С.Б.Ц.» мог быть заинтересован и в смерти банкира. Правда, это была не более чем догадка. Никаких серьезных поводов считать так не было, но Алексей, зная о связях заказчика убийства, покойного Лишкова, собственного отца и банкира, не мог игнорировать эти факты. Поэтому, когда Андрей Артурович вздумал на недельку отправиться отдохнуть за границу, юрист был только рад: клиент сам, как говорится, убрался от греха подальше. За это время был организован ряд мероприятий, обеспечивающих безопасность банкира по его возвращении в Питер, которое должно было состояться уже сегодня. Нертов рассчитывал лично встретить клиента в аэропорту, а пока все-таки заняться заказчиком убийства.
Размышляя таким образом, Алексей решил ненадолго заехать домой, чтобы прослушать записи на автоответчике — в глубине души еще теплилась надежда, а вдруг Марина все-таки позвонит или даже придет. Нертов старательно отгонял от себя эти мысли, но домой все-таки направился.
Немного не доехав до дома, Алексей припарковал машину у кафе «Колобок» и быстро перекусил, не рассчитывая на то, что сегодня придется ужинать. Затем он пешком отправился к своей парадной.
Перед входом в дом он достал связку ключей и толкнул дубовую дверь с резными головами львов, скалящимися на прохожих. Быстро пробежав по мраморным ступеням до первой площадки, Алексей направился к своей двери, но услышал топот ног сбегающих вниз по лестнице людей. Еще не успев обернуться, он услышал повелительное: «Стоять! руки за голову»!…
* * *
Нертов поднял вверх руки, не выпуская извлеченной из кармана связки ключей, и медленно повернулся на голос. Сверху на лестничную площадку, гулко грохая по мраморным ступеням, вразвалку сбегали двое парней с характерно стрижеными затылками и плавно переходившими в хрящеватые уши шеями. У одного из них на правую руку была накинута легкая куртка, под которой явно угадывался пистолет.
Парни, пусть даже и были когда-то неплохими боксерами или борцами, но явно имели слабое представление о правилах боя в ограниченном пространстве. Они слишком близко подбежали к Алексею, встав рядышком плечо к плечу. При желании бодигард легко мог успеть положить их обоих тут же, не смотря на оружие в руке одного из нападавших, тем более, другая рука парня была занята какой-то здоровенной коробкой из-под торта. А на вид безобидная связка ключей в такой игре могла стать не менее грозным оружием, чем неудобно прикрытый курткой пистолет. Это лишь профессионалы высочайшего класса или герои дурных боевиков могут точно стрелять от живота. Но, непривычные к нежному спусковому механизму, переломанные пальцы боксера наверняка сыграют дурную шутку с их владельцем. Даже, если один раз и удастся послать пулю куда-нибудь в стену, то на второй выстрел рассчитывать нельзя: для профессионала-охранника и парадная, и тесный лифт, и узкое купе поезда одинаково привычны для боя, также, как татами для борца или ринг для боксера.