Колин нахмурился. Его грустный взгляд задержался на пару мгновений на моем лице, потом он пожал плечами, словно бы выражая покорность судьбе, и пошел прочь. Сара упорно не сводила глаз со своих башмаков. Я уже намеревалась спросить у нее, что случилось, но девушка опередила меня, вложив в реплику всю язвительность, на какую была способна:
– Лучше бы тебе вернуться в дом, Кейтлин!
Что я и поспешила сделать, тихонько прикрыв за собой дверь. Голова болела так, что я схватилась за нее обеими руками, – мне казалось, что, если этого не сделать, она попросту расколется пополам. Я знала, что гроза неминуема и что мне ничего не удастся сделать, чтобы ее отвести. Я поспешила умыться, одеться и привести в порядок волосы, стараясь при этом не думать о Лиаме и событиях вчерашнего вечера. Напрасный труд! Я присела на край кровати и, вслушиваясь в тишину притихшего дома, стала ждать.
Сара вернулась нескоро. Она вошла в дом, хлопнув дверью, и, не скрывая своего раздражения, принялась ходить взад-вперед по комнате, наматывая на палец прядку волос. Время от времени она посматривала на меня, но чего в ее взгляде было больше – гнева или печали, я так и не поняла. И все же от этих взглядов у меня по коже бегали мурашки. Судя по всему, она размышляла, как начать трудный разговор, а поговорить ей не терпелось, я это видела.
– Лиам уехал!
Тон был обвиняющим, и я вздрогнула. Она по-прежнему нервно ходила по комнате, поминутно награждая меня сердитым, даже враждебным взглядом.
– И он не знает, когда вернется. Мужчины решили, что убитый солдат, которого обнаружили вчера, – дезертир из Форт-Уильяма. Ангус уверен, что он шел один. Грязная одежда и многодневная щетина свидетельствуют о том, что так оно и есть. Но Лиам не хочет рисковать и поэтому собрал отряд, чтобы проверить, не прячутся ли среди наших холмов солдаты.
Девушка выдержала паузу, встала передо мной, уперев руки в бока, и удрученно посмотрела на меня.
– Еще он сказал, что ему нужно все обдумать, прежде чем вернуться.
– Все обдумать? – повторила я. – Что он имел в виду? Что обдумать?
– А вот этого он нам не сказал! Но Колину велел держаться от тебя подальше. Ты сама прекрасно знаешь почему!
Ее сжатые в линию губы вдруг изогнулись в саркастической усмешке.
– Я? Откуда я могу знать? – воскликнула я растерянно.
– Да неужели? Ты околдовала моих братьев, и теперь они друг с другом на ножах!
– Но я тут ни при чем! – попыталась я защитить себя и вскочила на ноги.
Я поймала себя на том, что тоже начинаю злиться. Как только она может говорить подобные глупости? Я ничего не сделала… ну… или ничего особенного… Возможно, самую малость, но и это немногое получилось само собой!
– Ты считаешь, что ничего не сделала? – накинулась на меня Сара. – Вчера я все видела! Все! И вся деревня видела тоже! Ты жеманилась перед Колином, это было ясно. А Лиам не сводил с тебя глаз, и от людей это не укрылось. Когда тебе сделалось дурно, они поссорились. Из-за тебя! На это противно было смотреть, уж можешь мне поверить! Ни дать ни взять двое мальчишек, не поделивших любимую игрушку! Мне было стыдно, я никогда не видела, чтобы мои братья так орали друг на друга. Ты завоевала сердце Лиама, а это уже что-нибудь да значит! Многие до тебя пытались это сделать, да только ничего у них не вышло. Но тебе этого мало! О нет! Ты захотела заполучить обоих! И вот результат, можешь радоваться!
Я повалилась на постель, не зная, что думать и как быть. Речи Сары казались мне абсурдными. Я завоевала сердце Лиама? Да что она об этом знает!
– Лиам решил, что может уложить меня в свою постель, Сара, – резко возразила я. – Может, я и виновата в том, что вовремя не пресекла ухаживания Колина, но, поверь, я даже не пыталась очаровать Лиама. Он всегда держался от меня на расстоянии, и я не сомневаюсь, что мое присутствие его раздражает. Мне очень жаль, что я причинила вам столько хлопот, но я ничего такого не хотела! Обещаю, все уладится очень быстро!
Сара села на стул прямо передо мной, и руки ее нервно забарабанили по коленям. Выражение ее лица чуть смягчилось, однако тон голоса остался серьезным.
– Ты мне нравишься, Кейтлин, – начала она. – Надеюсь, ты говоришь от сердца, потому что, если так пойдет дальше, ты уничтожишь все, что у меня осталось от моей семьи. Поэтому я требую, чтобы ты все исправила!
Сара встала, направилась было к двери, но остановилась и повернулась.
– Чуть не забыла, – сказала она, вынимая из кармана кинжал. – Лиам оставил это для тебя. Ты и сама знаешь – в наших краях бродят Кэмпбеллы…
Девушка бросила кинжал на стол, и он упал с глухим стуком.
– Насколько я поняла, ты умеешь управляться с ножом, – добавила она.
Эти ее последние слова, не менее острые, чем лезвие ножа, поразили меня в самое сердце.
Она вышла, хлопнув дверью, а я осталась наедине с моим отчаянием, раздавленная огромным чувством вины. Все произошло слишком быстро, и мне нужно было найти уединенное место, где я могла бы подумать… Я взяла свою шаль и собралась покинуть дом, когда мой взгляд упал на кинжал. Я с отвращением взяла его в руку. Откуда Сара могла узнать? Гнев захлестнул меня. Лиам ей все рассказал! Он лгал мне! И кто еще знает?
На душе у меня было противно. Кинжал оказался холодным и тяжелым. Надпись, выгравированная на рукояти из слоновой кости, почти стерлась от времени: «Да хранит тебя Господь!» Клинок был узкий, почти как у стилета, и при этом острый как лезвие. Оружие изящное, но смертоносное… Я замотала его в носовой платок, сунула за пояс и вышла на улицу.
Самое время снова приучить себя к седлу… Я оседлала Бонни, выехала на дорогу и шагом направила лошадь к озеру Ахтриохтан – единственному месту, где, как я знала, у меня была возможность побыть в одиночестве. Я не боялась заблудиться: чтобы вернуться в деревню, достаточно ехать вдоль реки Ко. Долина была довольно узкой, а горы, обрамлявшие ее, высокими и обрывистыми. Я даже думать боялась о том, чтобы отправиться в горы, поэтому отыскала небольшой сосновый бор, куда мы с Лиамом ездили накануне. Там я спешилась и привязала Бонни к дереву.
– Черт бы побрал эту рану! – выругалась я вслух.
Как бы все повернулось, если бы не эта рана? Я бы уже точно плыла в Белфаст. А если бы я решила вернуться к отцу? Королевские гвардейцы наверняка очень быстро явились бы за мной. Меня заперли бы в темной грязной камере эдинбургского Толбута, и я сидела бы там в ожидании, пока на городской площади не построят виселицу. Потом меня повесили бы и местные жители ругали бы беспутную девушку на чем свет стоит. Может, среди орущей толпы я бы даже увидела лицо отца, грустное и пристыженное. Нет, Эдинбург – это последнее место на земле, куда я отправлюсь! Но и здесь мне нельзя оставаться, это тоже ясно.
У меня защемило сердце. Очень скоро мне придется расстаться с Лиамом… И как только я могла так быстро в него влюбиться? Всего за неделю! Нет, так не бывает, это не может быть любовь! Тетушка Нелли говорила, что женщина начинает любить своего супруга со временем. «Любовь – это плод замужества», – заявила она мне в свое время. Но если это – не любовь, то тогда что же?