Как выяснилось несколько позже, на научной станции этот креат хоть и работал пилотом, но был всего лишь простым мусорщиком и расчищал окружающую ее территорию от различного мелкого хлама, появляющегося там поблизости. Но теперь я подобрал для него более подходящее ему место и занятие.
Так что обратно, практически всю дорогу до колонии, пилотировал наш фрегат именно этот креат. Кстати, звали его так же, как и старшего брата Талии – Трак.
Ну а еще через пару часов нам потребовались дополнительные пилоты.
Было еще одно нападение на нас, и в этот раз судов было четыре.
Вот тогда-то мы и потеряли еще одного хумана, который попытался сбежать на выданном ему корабле. А я же предупреждал этих болванов, что сейчас они будут привязаны к нам гораздо крепче, чем с помощью рабского ошейника. Видимо, он подумал, что расстояние или скорость небольшого среднего каботажника его спасут. Он сильно заблуждался.
Зато больше никаких эксцессов на этой почве по дороге назад у нас не случалось.
И через два дня мы оказались дома.
* * *
Мои подопечные, на момент нашего прилета, еще не вернулись, но зато я получил сообщение от Грука, что того, кто мне был нужен, он из сектора забрал.
Теперь осталось дождаться, пока Кеар попадет к нам. Мне были необходимы его базы.
Я понял их полезность после встречи с киборгами, защищенными ментальным полем. А еще больше оценил их после того, как смог разобраться в простейших принципах управления техникой, и догадывался о том, что за содержание меня ожидает в базе знаний «Техника», которую мне должен был передать щуплый подросток-тролль.
И самое главное, я, наконец, понял, что подобные защитные артефакты могут понадобиться и нам.
А потому практически всю обратную дорогу до колонии и все свободное время, что было у меня после, я в своей ремонтной мастерской делал миниатюрные амулеты, которые должны были крепиться к одежде в виде небольших нагрудных значков, шевронов, и активировались при любом ментальном внешнем воздействии.
Мощными я сделать их не мог, но, по крайней мере, они сбивали такие прямые атаки, что устраивал я, захватывая корабли пиратов. Наделал я их больше пяти сотен. Сделал бы и больше, но мне не хватило времени.
Когда мы прибыли на планету, я не откладывая приступил к последней фазе по переводу сектора под наш контроль. Нужно было установить автономные орудийные башни и силовые установки.
Этим мы и прозанимались с девочками и еще тройкой техников, которых я нашёл среди пленников, всю следующую неделю.
Тут работы было гораздо больше. Нужно было правильно разместить орудийные башни. Согласовать частоту выстрелов плазменных пушек и лазеров с активацией и отключением защитного силового поля.
Но мы справились. Вернее, я справился.
Закончив работы в секторе, я мог с уверенностью сказать, что по крайней мере теперь я был отчасти спокоен за наше будущее. Не знаю почему, но когда мы установили последнюю плазменную пушку, у меня как груз с плеч свалился. И единственной моей мыслью на тот момент была: «Успел».
И успели мы и правда вовремя.
За следующие две недели мы отбили три крупных нападения пиратских флотилий. И это были не отдельные корабли, а группы, состоящие как минимум из десятка судов.
Такой активности пиратов не должно было еще быть в это время. Это и насторожило меня. О чем я и поговорил с тем единственным, кто мог что-то сказать по этому поводу.
– Релус, – спросил я у него, – тебе не кажется все это странным?
– Что? – спросил он у меня.
– Все это, – и я указал на обломки тридцати разнесенных в пух и прах судов, вломившихся в наш сектор.
– Насколько я помню, такой активности пиратов в принципе не было до начала активных боевых действий, – пояснил ему я и еще раз спросил: – Ты сам что по этому поводу думаешь? Ведь ты был там и участвовал в тех событиях.
– Не глупи, – ответил он мне, – хоть я и стар, по вашему мнению, но не настолько.
– Прости, – честно признался я, – никогда не умел определять возраст долгоживущих на глаз.
– Оно и видно, – хмыкнул он и объяснил: – Когда началась война, я был еще совсем ребенком и совершенно ничего не помню о тех событиях. Да и мало кто вспомнит. Об этом мало где говорится, – произнес он, – но тех, кто мог бы пережить первые годы войны и рассказать об этом, нет в живых. Поэтому я полностью поддерживаю тебя в твоем стремлении закрепиться в этом секторе и сделать из него непроходимую для вражеских кораблей ловушку. Сам я начал участвовать в военном конфликте с архами только в последние двадцать два года войны. И те самые ветераны, о которых обычно и трубят во всех новостях, это как раз и есть мои сверстники или те, кто младше нас. Тех же, кто сдерживал архов тут на границе Содружества все это время, практически не осталось в живых. А уж тех, кто пережил все годы войны, пройдя ее полностью, не осталось совсем.
И немного помолчав, он добавил:
– Вот так-то.
– Понятно, – наконец осознав, в какую большую и глубокую…опу загнало нас провидение, тихо сказал я.
– Угу, как-то так. И поэтому достоверно рассказать тебе о том, что происходило в последние месяцы перед ее началом или первые годы, не сможет никто.
– Значит, будем готовиться к самому худшему, – твердо посмотрел ему в глаза я.
– Ты о чем? – удивился он и вопросительно посмотрел на меня.
– Никто не знает точной даты начала боевых действий тут на территории Фронтира, – серьезно ответил ему я, – а это значит, что они могут начаться уже вчера.
И после этого нашего разговора я практически забыл обо всем. Мне стало все равно, выживу ли я в конечном итоге или нет, но должны были жить мои девочки, мои подопечные, мои друзья. Все те, кто доверил мне свои жизни. И пережить они должны были не один или два года, как я думал первоначально, а гораздо дольше.
И этот шанс появится у них только через восемьдесят лет.
Восемьдесят лет войны на истребление.
* * *
Но, как это ни странно, пока никаких причин бить дополнительную тревогу, кроме моих очень уж плохих предчувствий, не было.
Между тем наш сектор наводнили беженцы из соседних систем. И это было хорошо.
Выжить в режиме абсолютной изоляции теми силами, что были у нас, было нереально. Тем более в условиях постоянной войны за выживание и на уничтожение.
Люди к нам стали стекаться со всех близлежащих секторов.
Пираты затопили их, как цунами, налетая и сметая все на своем пути. И теперь они практически не брали пленных. Они уничтожали все и всех.
О том, что тут, на территории Фронтира появилась некая твердыня, способная самостоятельно отбить крупную атаку флота пиратов, слухи разлетелись мгновенно, и к нам ломанулись толпы людей, которых не принимало к себе Содружество.