Заблудились, ребятки? – спросил водитель с едва различимым чикагским акцентом. Судя по форме фар и решетки радиатора да гладкому холостому ходу, автомобиль был практически новый. Сат-Пуджу это успокоило. В кабине загорелся свет. У водителя было смуглое круглое лицо с высокими скулами. Он грузно оперся на дверь.
Полезайте в кузов! Я подброшу вас до своего дома, а оттуда вы сможете позвонить.
Сат-Пуджа собрался было вежливо отказаться, но Джамготи вдруг поблагодарил водителя и вскарабкался через бортик. Он втянул Сат-Пуджу под мышки, словно ребенка, прошептав: приключение! Как только машина тронулась, он объяснил, что они должны позволить миру принимать их, когда тот расположен это делать. Они ехали сквозь неподвижный воздух, который теперь тяжелой прохладой обнимал их тела. Неподалеку от места, где их подобрали, дорога пошла под уклон. Навстречу стали попадаться деревья, клочки земли с высокой травой, а внизу, поодаль – подлесок и неширокая речушка. Грузовичок въехал в ворота бывшей фермы – с сараями, покосившимся амбаром и просевшим домом с еще более шаткими пристройками.
Человеку за рулем было хорошо за тридцать; он выглядел бы весьма презентабельно, если бы не джинсовая куртка, которая кургузо морщилась в плечах, да изящные ковбойские сапоги на высоких каблуках, торчавшие из-под мощного костяка.
Он сказал, что его зовут Денни. Он возвращался домой, взяв напрокат полдюжины новых видеоигр. Другой человек, помоложе, встретил их в дверях, и Денни представил их как гостей.
Это мой брат Энди, объяснил он.
Вы, ребята, проповедники или как? – спросил Энди, пощипывая свои редкие усики. Если он и удивился двум грязным молодым людям в тюрбанах, то почти никак этого не проявил. Джамготи вызвал у братьев неопределенный смех, вкратце изложив историю их приключений и сообщив, что они взяли на себя смелость подражать жизни святых мужей.
Из дальней комнаты послышался кашель, и когда Сат-Пуджа посмотрел в ту сторону, Денни объяснил, что это его абуэло, дедушка, он болен. Не беспокойтесь, наша сестрица, если что, о нем позабо-тится.
Потом Денни сказал, что они могут переночевать на топчанах, что они и сделали после того, как сыграли несколько раундов на игровой приставке, в чем Джамготи проявил большую сноровку.
Слишком скоро, проникнув в окна желтыми косыми лучами, наступило утро. Легкие у Сат-Пуджи будто покрылись накипью, глаза заплыли и зудели. Он пошел искать ванную, чтобы высморкаться.
Денни вошел в кухню с винтовкой в руке. Кофе на столе, сказал он, и вышел во двор. Сат-Пуджа смотрел, как он шел по дорожке вдоль пристроек, наполовину скрытый высокими сорняками.
Накануне вечером Денни объяснил, что последние семь месяцев он навещает соседей, чей двоюродный брат из Мехико обрюхатил их сестру Хуаниту, а потом смылся. Хотя Денни признался, что по характеру он человек мягкий, но если дело касается сестры, выходит из себя: ведь папаша бросил их еще до рождения дочери, которую несколько лет спустя подбросил братьям. Джамготи задал несколько вопросов, и Денни поведал им всю историю. Оказалось, что их абуэло, будучи с юности человеком жестким, более тридцати лет прослужил в городе констеблем и ненавидел бродяг и преступников. Однажды дедушка узнал, что отец Денни и Энди торгует наркотой, и отправился к трейлеру, где жил его сын со своей подругой и мальчиками. Пожилой констебль заявился со старыми кожаными вожжами наперевес, а когда сын полез в драку, несколько раз швырнул его на землю одной рукой. Он оставил его валяться на бетонной приступке у трейлера, которую новому хозяину пришлось потом красить в черный цвет, а через неделю проснулся поутру и обнаружил у себя на кухне трехлетнего Денни и годовалого Энди, мусорный пакет с детской одеждой и полупустую пачку подгузников. Девять лет спустя какой-то незнакомец на грузовике привез в дом грудную девочку. Голенькое дитя было завернуто в разрезанную штанину от женских утепленных джинсов. На пеленке, приколотой к штанине, было написано: «Хуанита». В беседе с дедушкой незнакомец описал неизвестного мужчину с перепуганным лицом, и старик признал в описании отца Денни и Энди. Незнакомец позавтракал, попытал силы в игре «Космические захватчики» с мальчиками, потом надел шляпу и уехал. Откуда у девочки взялось мексиканское имя, так и осталось тайной, хотя, видимо, его придумали, чтобы нанести удар дедушке Хуану. Денни и Энди были первыми в семье, получившими имена гринго, а их мать была особой бесцеремонной. К тому же пеленка, на которой было написано имя, осталась в наследство после Денни, и Денни видел в этом что-то вроде предзнаменования – сам Бог снизошел, чтобы объявить свою волю мирским языком.
И вот теперь она беременна, сказал им Денни. Парень, который это сделал, был совсем мелкий – вроде тебя. Он показал на Сат-Пуджу. Даже не знаю, что я сделаю, если его поймаю. Но теперь все, кроме нас, отвернулись от нее, и он должен за это заплатить.
Джамготи все еще нежился на топчане, прикрываясь ладонью от солнечного света. Дедушка крикливо зашамкал, и Сат-Пуджа подошел к двери и легонько толкнул. Денни рассказывал, что однажды абуэло проснулся утром с онемевшими кончиками пальцев, а потом паралич постепенно охватил все его тело. Старик лежал на матрасе, будто колода, его голова утопала в подушках. Он выпучил глаза. С утра Сат-Пуджа перемотал свой тюрбан на чистую сторону, и старик уставился на него, словно ему точно пришел конец и этот восточный ангел-недомерок послан по его душу. На шатком ночном столике стоял стакан воды; старик протянул костлявую руку, и рука застыла над разинутым беззубым ртом. В другом углу комнаты на кровати, свернувшись калачиком, лежала девушка. Над ее верхней губой темнел пушок, а на носу собрались капельки пота. Лицо у девушки блестело, волосы гнездом свернулись возле шеи. И старик с мультяшным взглядом, и девушка с тайным любопытством заключенного в глазах – оба уставились на незваного гостя.
И не успел Сат-Пуджа прикрыть дверь, как его словно громом поразило. Он не мог припомнить, как долго они неподвижно смотрели друг на друга в этой сумрачной, пахнущей больницей комнате с опущенными землистыми ставнями и подгнившими половицами. Он вспомнил слова Денни о том, что она любила мелкого парня и теперь никто не хочет с ней знаться.
Чтобы успокоить нахлынувшие чувства, Сат-Пуджа медитировал в гостиной, дожидаясь, пока Джамготи выспится. С тех пор, как его товарищ присоединился к ашраму, он впервые пропустил предрассветную медитацию.
Когда Джамготи наконец проснулся, Хуанита сидела на кухне и мешала овсяные хлопья в миске с молоком, примостившись на табурете. На ней было широкое белое платье, ноги у нее поросли волосами. Она обхватила ступнями перекладины табурета и смущенно улыбалась, щеки у нее слегка припухли со сна.
Джамготи сел за стол напротив нее. Мы не знакомы, сказал он и представился. Вы не против, если я тоже поем этих злаков?
Нет, пробормотала она и вспыхнула. Денни и Энди были в соседней комнате, так что Джамготи продолжил беседу и задал несколько невинных вопросов.
Вы ходите в школу? А, не закончили? Конечно, это не для всех обязательно.