– Ладно, – процедил де Равель, для которого эта беззаботная просьба равнялась приказу. – Если уж вам так надо знать, сперва я отправился к бассейну, а потом немного прогулялся вдоль ручья. Мне что-то не сиделось, и, наверное, я двинулся в путь чуть раньше назначенного. По пути пришлось задерживаться. Хотел, знаете ли, перехватить Скотта-Дэвиса до того, как он поднимется.
– Скажи им зачем, Поль, – лениво распорядилась его жена.
– Ну уж нет, – в кои веки взбунтовался де Равель.
– Тогда я скажу. – Миссис де Равель перестала смотреть в потолок и медленно обвела взглядом комнату, широко открыв глаза. – Поль хотел вызвать его на дуэль. Вы слышали о чем-нибудь подобном? Та-аак романтично! Но, как я ему и сказала, еще и ужасно глупо, потому что Эрик бы наверняка выбрал какие-нибудь булавы или кирки или еще что-нибудь такое же немыслимое, и что бы тогда оставалось делать бедняжке Полю? Так или иначе, он его вообще не поймал, потому что появился на месте событий, как раз когда бедный мистер Пинкертон мчался прочь от мертвого тела Эрика. Поль слышал, как он рассказывал об этом Джону. Так что он ринулся назад сообщить мне (имейте в виду, это все только с его слов, не думаю, что он может хоть что-то доказать), а меня там, где мне было положено ждать, не оказалось. Оно и понятно, потому что какой-то из этих выстрелов меня разбудил, и я пошла вниз к бассейну проверить, как там Поль – а его там как раз и не было. Но ему-то, бедняжечке, и в голову не пришло вернуться и проверить, не там ли я, вот мы и не видели друг друга, пока не столкнулись уже перед домом, где Поль в страшном волнении велел мне поклясться, что я все время провела с ним у бассейна, а я сказала, глупости какие, и не подумаю, а Поль сказал, тогда меня повесят, вот я и согласилась. Ужасно это все глупо, правда?
Она утомленно откинулась на спинку кресла.
– Понятно, – произнес Шерингэм. – Благодарю вас, миссис де Равель. Весьма познавательно. Так что вы обо всем этом думаете, полковник?
– Ну… я, пожалуй, пока погожу судить, Шерингэм. Мне, знаете ли, спешить негоже, – ответил полковник, но я готов поклясться, что в глазах его сверкнул огонек.
– Итак, вот уже четыре убийцы Скотта-Дэвиса, – подвел итог Шерингэм. – Посмотрим, не сыщется ли кто еще. Как, например, насчет Хиллъярда? Он все время рыскал по лесу в полном одиночестве, причем с ружьем. Он признает, что сделал один выстрел. У него ни намека на алиби. Кто рискнет утверждать доподлинно, что второй выстрел сделан не им? Уж только не я.
– Ох, мистер Шерингэм! – слабо пробормотала Этель.
– Не то чтобы я хоть на миг поверил, что это он, миссис Хиллъярд. Тем не менее он не может доказать свою непричастность.
– Я не стану украшать вашу коллекцию еще одним признанием, Шерингэм, – улыбнулся Джон. – Но вы совершенно правы. Кто может утверждать, что я этого не делал? Никто. Но кто может утверждать, что это сделал я?
– Только не я, – засмеялся Шерингэм. – И, надеюсь, не суперинтендант. Так сказать, кто это на самом деле, суперинтендант?
– Я с большим интересом послушаю, сэр.
– Что ж, ладно. Как насчет фермера – Мортона? О нем вы что скажете?
– О Мортоне?
– Именно. Вы же знаете, он работал в поле. Что бы ему помешало тихонько ускользнуть, встретиться со Скоттом-Дэвисом и вернуться обратно? Возможность у него не хуже, чем у любого другого. И мне случилось удостовериться, что из винтовки он стреляет превосходно.
– Но мотив, сэр, у Мортона никакого мотива нет!
– В самом деле? – мрачно переспросил Шерингэм. – Даю вам слово – есть, и еще какой. Не знаю, известно ли вам о его дочери, которая некоторое время назад служила тут горничной и родила внебрачного ребенка. Она была прехорошенькой, и Скотт-Дэвис, когда тут гостил, проявлял к ней живой интерес. Другая горничная видела, как они целовались в коридоре. Ребенок родился через девять месяцев. Напрашивается вывод, не так ли? Мне говорили, через некоторое время она совсем покатилась под горку, но, к счастью, потом одумалась, и отец принял ее обратно. Разве трудно предположить, что Мортон знал имя отца ребенка? Так что мотив есть, причем очень весомый.
– Да уж, мне повезло, – беспомощно промолвил суперинтендант, глядя на начальника полиции.
– Это правда, Шерингэм? – тихо спросил Джон.
– Про Скотта-Дэвиса? Истинная правда.
– Ах, – простонала Этель, – подумать только, чего избежала Эльза!
Я заметил, что Шерингэм бросил на нее очень любопытный взгляд, однако не сумел интерпретировать его значение.
– Послушайте, Шерингэм, – возразил полковник, – может быть, все обстоит именно так, как вы рассказали – то есть даже скорее всего, – но ведь на основании всего этого еще нельзя установить отцовство. Бывают, знаете ли, и совпадения.
– Тогда последуйте моему примеру, спросите саму девушку.
– Старый Мортон, – пробормотал суперинтендант. – Вполне возможно… Однако доказательств-то никаких?
– Ни малейших, – жизнерадостно подтвердил Шерингэм. – И я ни на миг не думал, что это и вправду он. Изобразить несчастный случай, вытереть с ружья отпечатки пальцев, да все в целом… Нет, какой там старый Мортон! Если хотите, подкину вам куда более интересную возможность.
– Будьте любезны, сэр. Я все гадал, когда же вы сообщите нам, кто это сделал на самом деле.
– О, вот этого-то как раз я вам и не обещал, – непринужденно улыбнулся Шерингэм. – Но раз уж мы говорим о возможностях, как насчет миссис Фитцуильям? Из намеков миссис де Равель, которые она, возможно, изложила вам в более развернутом виде, я заключил, что меж ней и Скоттом-Дэвисом имелись свои счеты. Ничто не мешало миссис Фитцуильям потихоньку вернуться по тропинке вслед за Пинкертоном, спрятаться в кустах, пока он на полянке кричит «Эй», застрелить Скотта-Дэвиса, когда тот проходил мимо, и незаметно подняться наверх по тропинке. Как вам такой вариант?
– Право, сэр, вы же не думаете, что это она!
– Не думаю. Ни на минуту. Но она могла это сделать. Как и мистер Хиллъярд, как и мистер Мортон, как и любой из четверых уже признавшихся… Однако ни вы, ни кто-либо еще не сможет доказать, что это сделал кто-либо из них. Вот в каком вы положении, суперинтендант.
По-моему, суперинтендант пробормотал, что и впрямь начинает это понимать.
– Шерингэм, – промолвил полковник, – так к чему вы это все? Вы же не для того нас созвали, чтобы рассказать, кто этого не делал.
– Вы уверены, полковник? Тогда вы знаете меня лучше, чем я сам, потому что я-то полагал, что устроил нашу беседу именно с этой целью.
– Ну, в смысле, вы-то сами как думаете? Я же вижу, что вы уже пришли к какому-то мнению.
– Пришел. К вполне определенному. Если вы и впрямь хотите его услышать.
– Очень.
– Что ж, тогда слушайте. Дело слишком расплывчато. Как я уже показал, у нас есть семь человек, каждый из которых мог совершить убийство, и против каждого можно выдвинуть равно убедительное обвинение. Нелепо, правда? При настоящих убийствах такого просто не бывает. Чтобы один из этих семи и в самом деле убил Скотта-Дэвиса, а у каждого из шестерых остальных была такая великолепная возможность – для совпадения как-то уже чересчур. Чем больше я обо всем этом думаю, тем сильнее убеждаюсь, что у нас тут вовсе не убийство. Нынешние вечерние посиделки, устроенные мной не столько даже для вас, сколько для себя самого, убедили меня окончательно. Скотт-Дэвис встретил смерть в результате самого банального и прозаического несчастного случая.