Инспектор Морсби ничуть не походил на расхожий и популярный среди широкой публики образ известного детектива. Так, лицо у него нисколько не напоминало бритву или топор (впрочем, если продолжить сравнение в этом ключе, то более всего, пожалуй, оно походило на нож для масла), а глаза не обладали гипнотическим взглядом – даже близко. Кроме того, он никогда не повышал голоса, не рявкал и все исходившие из его уст слова и фразы, даже распоряжения или замечания, произносил ровным, спокойным тоном. Иначе говоря, более ординарного, обычного человека – как в плане внешности, так и манер – трудно было себе представить.
Помимо вышеупомянутых черт инспектор обладал также массивным телосложением, густыми «моржовыми» усами и пухлыми руками с короткими толстыми пальцами, которые ни в малейшей степени не походили на чувствительные пальцы музыканта или хирурга. На его лице обычно присутствовало выражение полнейшего благодушия, которое, как говорили, довольно часто трансформировалось в неподдельную веселость. Поговаривали также, что он никогда не держал зла ни на одну из своих так называемых жертв.
В момент нашего с ним знакомства он сидел, опершись подбородком о костяшки пальцев, а локтем – о колено, и с отрешенным выражением лица смотрел в сторону моря на лодку, в которой находился человек, энергично махавший веслами. Не следует, однако, думать, что его так заинтересовала лодка или гребец. Честно говоря, он их просто не замечал, поскольку с головой ушел в свои мысли. А думал он о том, как стройная субтильная леди могла «случайно» сорваться с выступа в скале в самом широком его месте, где вполне хватало пространства даже ему, инспектору Морсби; а уж если она задумала покончить жизнь самоубийством, бросившись со скалы, то почему в таком случае изо всех сил сжимала в правой руке большую пуговицу с чьего-то пальто.
Да, вопрос довольно интересный, подумал инспектор, и интересный вдвойне, если учесть, что он, Морсби, находился в законном ежегодном отпуске в городке Сэндси с женой и двумя детьми, а сегодня утром его сорвали с постели служебным полуофициальным звонком, предложив приехать в эту деревню и внимательнее взглянуть на место несчастного случая.
Звуки шагов по скалистой тропе с восточной стороны залива заставили его резко поднять голову. Одновременно в его доброжелательных чертах проступила легкая настороженность. В следующее мгновение перед его взглядом предстал плотный мужчина без головного убора, в бесформенных серых фланелевых брюках и старой выцветшей спортивной куртке. В руке он держал нещадно дымившую коротенькую трубку с большой чашечкой. Мужчина вышел из-за скалы и сразу же направился к инспектору, всматриваясь в его лицо. Наткнувшись на не менее внимательный ответный взгляд, незнакомец секунду помедлил, но потом широко улыбнулся и вытянул перед собой руку.
– Боже мой! Инспектор Морсби! Вот уж не ожидал встретить вас в этих краях… Вы меня помните, не правда ли? Моя фамилия…
– Мистер Шерингэм! Разумеется, я вас помню, – произнес инспектор с присущей ему доброжелательностью и от всего сердца пожал протянутую ладонь. – Как же я могу вас забыть после того, как с огромным удовольствием прочитал ваши книги! Это не говоря уже о том удивлении, какое вызвало у нас в Скотленд-Ярде «Уичфордское дело», к раскрытию которого вы, по слухам, тоже приложили руку. Насколько я помню, вы тогда работали в связке с мистером Тернером из «Курьера», не так ли?
– Совершенно верно. В газетах эта история называлось «Дело о шкатулке с драгоценностями в Хаттон-Гарден». Но у меня к вам вопрос, инспектор: что вы делаете среди скал в этой сохранившейся в первозданной красе местности?
– Я в отпуске, – сообщил инспектор совершеннейшую правду. – И обитаю в близлежащем городке Сэндси с женой и детьми.
– Понятно… – с самым невинным видом протянул Роджер.
– Ну а вы-то как здесь оказались? Тоже отдыхаете?
Роджер вдруг подмигнул:
– Я? Ни в коем случае. Приехал сюда, чтобы совершенствовать дар, который случайно открыл в себе.
– Неужели? И что же это за дар такой, если не секрет?
– Откровенно говоря, я приехал сюда специально для того, чтобы от имени «Курьера» задать инспектору Морсби несколько вопросов относительно леди, упавшей со скалы где-то в этих местах день или два назад. Ну и, разумеется, о том, почему такой известный детектив из Скотленд-Ярда, как вы, призван разбираться с каким-то несчастным случаем.
Инспектор потер подбородок и невесело улыбнулся.
– Ну и дела… А я всего-навсего прогулялся сюда из Сэндси, чтобы немного отдохнуть от суеты и шума, связанных с нашествием туристов и журналистов, – исполненным искренности голосом произнес он. – Стоит мне только зевнуть, как на меня сразу налетает целая свора вашей пишущей братии, задаваясь вопросом, что бы это значило.
– Собираетесь прилечь здесь и немного поспать перед тем, как возвращаться в Сэндси? – осведомился Роджер с веселой искоркой в глазах.
– Поспать?
– Ну да. Может, конечно, не здесь, а в гостинице «Корона», где вы сняли номер. Полагаю, вы не стали бы резервировать спальню только для того, чтобы поправить прическу, не так ли?
Инспектор добродушно рассмеялся:
– Все-таки вы меня уели, сэр. Что ж, возможно, я действительно проведу здесь день или два. Иногда и несчастные случаи бывают довольно интересными.
– Особенно те несчастные случаи, которые при ближайшем рассмотрении таковыми не являются. Так или нет? Бросьте отмалчиваться, инспектор. Вы же знаете, что теперь я от вас не отстану. Я же говорил вам, что у меня неожиданно открылся некий дар, а вместе с ним – и потрясающий нюх, способный учуять такие вещи за милю. Я, к примеру, абсолютно уверен, что у вас в рукаве припрятано кое-что существенное. Почему все неожиданно так заинтересовались этим делом? Можете сказать хотя бы самую малость? Или дать какую-нибудь наводку?
– Уж и не знаю, имею ли я на это право. Мне надо подумать.
– А вы не можете сделать это прямо сейчас? Сообщите читателям «Курьера» хотя бы свое собственное мнение в связи с инцидентом. Пока сюда не набежали те, кого вы называете пишущей братией. Уж они-то растрезвонят об этом деле на первых страницах. Вам это надо? А то я могу устроить.
Инспектор задумался. Немного рекламы на страницах такого уважаемого издания, как «Курьер», ему бы не помешало. Особенно в том случае, если ему не придется обнародовать конфиденциальную информацию. Долг, конечно, превыше всего, но увидеть собственную фамилию на развороте «Курьера» тоже было бы очень неплохо.
– Что ж, мистер Шерингэм… Многого я вам не скажу, но сообщить, что в данном деле обнаружена парочка подозрительных обстоятельств, – это в моей компетенции, – наконец произнес Морсби. – Считается, что леди в момент инцидента пребывала в полном одиночестве.
– А инцидент, как я понимаю, произошел на этом самом месте? – вставил Роджер.
– Да, на этом самом. Но я, честно говоря, не совсем уверен, вернее, совсем не уверен, что она была здесь одна. Вот и все, что я могу вам сообщить в данный момент.