– Как? – вскричал Роберт.
– А вы не знали об этом, сэр? – с самым невинным видом осведомился инспектор. – Между тем все так и было. Промокли, конечно, насквозь, но почти не пострадали. Кстати, уж не хотите ли вы сказать, что не узнали их, сэр? Неужели не узнали? Ай-ай-ай!
– Продолжайте растравлять мои раны, инспектор, продолжайте… – простонал Роджер. – Станцуйте на моей жалкой физической оболочке, если вам угодно. Без сомнения, я заслуживаю этого. Нет, я не узнал их. Но будьте так любезны, просветите мой неразвитый мозг относительно того, что вы имеете в виду под этими словами?
– Просто предположил, что поскольку вы за двадцать четыре часа до того, как нашли эти туфли, лично держали их в руках, то вполне могли бы и узнать. Разве вам не удалось заполучить пару туфель миссис Рассел, которую вы потом передали мисс Кросс с тем, чтобы та вернула их хозяйке вместо вас?
– Вот дьявольщина! То есть вы хотите сказать, что это одна и та же пара?
– Разумеется, сэр. И вам хватило бы пяти минут, чтобы понять это, если бы вы хоть раз задались подобным вопросом. В те дни девица на какое-то время, что называется, потеряла голову, а потому мне не составило большого труда реконструировать ход событий. Помнится, тогда вы носились с идеей, что убийца – мужчина, который фальсифицировал отпечатки следов с помощью дамских туфель, чтобы направить следствие по ложному пути. Девица же, которая пребывала в отчаянии из-за явных подозрений с моей стороны (честно говоря, я не считал нужным их скрывать), под каким-то надуманным предлогом удрала с полянки, вернулась к себе домой, надрезала туфли по бокам, чтобы создать впечатление, что их расширили под ступни куда большего размера, после чего поднялась к скалам и бросила их на берег у моря. Потом, опять же под каким-то надуманным предлогом, уговорила вас проводить ее к тому месту, где упомянутые туфли можно было найти. Кстати, остается только удивляться странной избирательности вашей памяти. Ведь вы почему-то совершенно забыли о том, что эти туфли нашли не вы, а она!
– Истинная правда, инспектор, – пробормотал Роджер. – Она их нашла. Я вспомнил.
– Ну вот. Как видите, с точки зрения здравого смысла все ясно, логично и понятно. Но только не для суда. Присяжные порвут все эти, скажем так, домыслы в клочья – словно старую газету. И та же судьба ожидает второе дело.
– И второе тоже? Прошу вас, инспектор, продолжайте.
– Между прочим, я вовсе не пытался ввести вас в заблуждение относительно второго дела, а с самого начала сообщил, что в действительности о нем думаю. Иначе говоря, я сразу сказал вам, что Медоуза убил тот же самый человек, который расправился с миссис Вейн, поскольку Медоуз видел, кто именно совершил это преступление. Кроме того, я также поставил вас в известность, что убийца скорее всего имеет доступ к аконитину. Согласно вашим словам, вы думали, что я имел в виду доктора Вейна, но это, как вы, надеюсь, уже поняли, не соответствует истине. Разумеется, я имел в виду нашу приятельницу мисс Кросс. И меня сильно насмешили ваши идеи насчет того, что я пытался пустить вас по ложному следу. Повторюсь: с какой стати? Ведь истина смотрела вам прямо в лицо. Грешен, я случайно подслушал ваш разговор с мистером Уолтоном. Вы говорили о том, как странно ведет себя мисс Кросс, то соглашаясь ехать во Францию, то отказываясь от этой мысли буквально на следующий день, – ну и так далее. Как ни странно, тогда вы подумали только о том, что она нервничала из-за гнетущей обстановки в доме. Да, она действительно нервничала – но по совершенно другой причине!
Между прочим, задолго до всего этого я вам намекал, что в этой семье гнилая кровь. Да что там намекал… Я прямо сказал вам, что практически все ее члены – преступники. Но несмотря на это, вы упорно продолжали считать, что она не такая. По той только причине, что эта девица обладала невинным лицом. Между тем я чуть ли не с первого дня расследования распорядился порыться в архивах Скотленд-Ярда на предмет разоблачающих ее записей, и их, по счастью, нашли. Правда, в тюрьме, как вы понимаете, она никогда не сидела, но подозревалась в связи с некоей преступной группой. К примеру, дом, где она служила горничной, был ограблен – как равным образом и домовладение, где наша приятельница демонстрировала свои таланты гувернантки. К сожалению, нам так и не удалось поймать эту банду, но никто не сомневался относительно причастности к этим ограблениям мисс Кросс. Правда, и в этом случае доказательств для суда не нашлось, и нам не удалось предъявить ей ни одного обвинения. Да, надо признать, что она – дурная девушка, но при всем том довольно умная.
– Вы так и не перешли ко второму делу, инспектор, – тихо напомнил Роджер.
Морсби некоторое время хранил молчание, мысленно формулируя то, что собирался озвучить.
– Должен вам заметить, сэр, что вы допустили еще одну очень серьезную промашку, – наконец произнес он весьма строгим тоном. – Слишком поторопились с выводом относительно того, что Медоуза отравили аконитином, смешанным с табаком. Если бы вы взяли на себя труд почитать хоть немного об этом веществе, что, на мой взгляд, просто обязаны были сделать, то, несомненно, узнали бы о его особенностях. В частности, о том, что этот яд относится к разряду овощных алкалоидов, которые, как известно, полностью теряют свои свойства и разрушаются под воздействием высоких температур, тем более при горении. Таким образом, вы можете выкурить в своей трубке столько смеси табака с аконитином, сколько вам заблагорассудится, не причинив себе тем самым никакого вреда.
– Но ведь его убило именно это, – запротестовал Роджер.
– Ни в коем случае, сэр, покорнейше прошу меня извинить. Его убил аконитин, положенный в трубку, а не в табак. Аконитин поместили в чашечку и чубук, а Медоуз, прежде чем закурить, некоторое время мусолил трубку во рту, позволив слюне смешаться с ядом, после чего механически сглотнул ее, так и не поняв, что ввел яд в организм. А это свидетельствует о том, что яд положили отнюдь не за три недели до кончины фигуранта, как вы думали, а скорее всего в предыдущий вечер или даже ночью, фактически за несколько часов до его смерти. Кроме того, аконитин применил человек, не слишком хорошо разбирающийся в ядах, ибо в противном случае вряд ли стал бы смешивать его с табаком. Но он хотел добиться результата любой ценой, поэтому яд был везде и в таком количестве, что его хватило бы, чтобы убить человек сто.
– Подождите минутку, инспектор, – перебил его Роджер. – По-моему, тут в ваши рассуждения вкралась ошибка. Миссис Вейн все-таки могла положить яд в трубку. Я выяснил, что Медоуз курил одну и ту же трубку ровно неделю, а трубок у него было много. Кажется, я вам об этом уже говорил, помните?
Легкое злорадство на лице инспектора уступило место сочувствию.
– Да, это так. Но вы выяснили, когда и в какой день недели он их менял, мистер Шерингэм? Я, к примеру, выяснил. Утром в воскресенье. Так что миссис Вейн никак не могла стать отравительницей, хотя вам очень хочется верить в обратное, сэр. Реальный убийца проник в гостиную через окно в ночь перед смертью фигуранта, когда в доме все крепко спали. Это не мог быть доктор, который ни за что не положил бы аконитин в табак. Что же касается мисс Уильямсон, то у нее просто отсутствовали какие-либо причины для убийства Медоуза. Таким образом, в нашем списке подозреваемых остается одна лишь мисс Кросс. Но, как я уже говорил, у меня нет против нее необходимых в суде доказательств.