Мэри в растерянности заморгала. Теперь она могла лучше рассмотреть виконта. Вблизи от его силуэта не осталось ничего демонического, – скорее наоборот; подобную внешность принято называть ангельской. Он был невероятно высок и превосходил ростом даже Эдварда. Его льняные волосы, перетянутые на затылке черной лентой, падали на спину, а длинный черный плащ для верховой езды облегал мускулистую фигуру. Глаза же его… Они были почти прозрачные, светло-голубые, и от них веяло ледяным холодом. А орлиный нос и острый подбородок в сочетании с царственным выражением лица придавали его внешности что-то неземное. Во всяком случае, именно таким Мэри всегда представляла себе архангела Михаила.
И тут Мэри вдруг заметила его необычайно сузившиеся зрачки. Неужели ей показалось?.. Или он действительно так безрассуден, что появился перед ними сразу после курения опиумной трубки?
Виконт пристально смотрел на нее.
– Господи, Эдвард, ты что, совсем ее не кормишь? Кожа да кости.
Неприглядная правда этого замечания больно ударила по самолюбию Мэри. Эдвард тщательно следил, чтобы она побольше ела, но силы возвращались к ней медленно. Однако же… Настоящий джентльмен никогда не опустился бы до подобного замечания!
Мэри нахмурилась и заявила:
– А вы, милорд, не находите ли, что раннее утро – не время для опиума?
Брови виконта приподнялись, а ноздри расширились. Но эмоции вырвались из-под контроля лишь на долю секунды. На лицо его тотчас же вернулось бесстрастное выражение, и он проговорил:
– Надо полагать, мадам и сама не прочь побаловаться опиумом, раз так хорошо разбирается в признаках.
Мэри поежилась, сознавая, что выдала себя. Она взглянула на Эдварда, рассчитывая на его поддержку. Но тот молчал, и стало ясно, что этот поединок ей придется выстоять самой.
Собравшись с духом, Мэри холодно бросила:
– Не буду отрицать.
Виконт нагло усмехнулся.
– Неудивительно для дочки шлюхи…
Подобное обвинение, хотя и небеспочвенное, было ударом ниже пояса. У Мэри зазвенело в ушах. Какая возмутительная наглость! Но самое страшное в том, что тайна ее была раскрыта…
– Прошу прощения, вы о чем?
– Я назвал тебя дочкой шлюхи, потому что так оно и есть, – медленно, словно пережевывая слова, проговорил виконт.
Волна гнева обожгла лицо Мэри. Никто, кроме ее отца, не позволял себе таких выражений в адрес Эзме.
– Вы… Как вы смеете?..
– Неужели тебе есть что возразить? – спросил виконт, наклонившись к ней, так что прядь длинных светлых волос выбилась из-под черной ленты, стягивавшей их на затылке. Взгляд же его был безжалостен. – Неужели будешь отрицать, что она раздвигала ноги перед всяким, готовым заплатить? Разумеется, до того, как стать герцогиней, – язвительно усмехнувшись, добавил он. – А если я готов был заплатить… Хм… не сомневаюсь, что и ты на ее месте уже бросила бы его светлость и исполняла мои прихоти.
Ярость переполняла Мэри; ей хотелось уничтожить этого наглеца. Не в силах совладать с гневом, она бросилась на обидчика, вскинув руки и явно намереваясь расцарапать ему лицо. Но руки виконта оказались быстрее и сильнее – запястья Мэри были скованы мертвой хваткой. Тогда Мэри, охваченная бешенством, пустила в ход зубы и вцепилась прямо в грудь негодяя.
Виконт взвыл от боли и выпустил руки маленькой дикарки. Однако тотчас же обхватил ее за талию.
– Чертовка! – зарычал он и одним движением отбросил девушку в сторону. Его черная шелковая рубашка была разорвана на месте укуса, что немало порадовало Мэри. – Сумасшедшая… – добавил виконт. Он яростно буравил ее глазами, в которых читалось удивление и… одобрение?
– Вот именно, – прошипела Мэри. – А в следующий раз я откушу вам всю руку целиком, если посмеете сказать хоть одно дурное слово о моей матери.
Внезапно за спиной ее послышались звуки, очень напоминавшие аплодисменты. Мэри резко обернулась. Взглянув на Эдварда, проговорила:
– А вы просто стояли и наблюдали, как он… – Она осеклась, так как вдруг поняла: ее покровитель ничуть не был смущен происходившим.
– Я не собираюсь смягчать для тебя удары судьбы, Мэри, – ответил герцог. – Я хочу научить тебя давать отпор и нападать самой. Тебе еще нужна моя помощь?
Мэри перевела взгляд с одного мужчины на другого. От них обоих так и веяло опасностью. Во взгляде Эдварда она всегда видела решимость и жажду острых ощущений. Но только сейчас, в лесу, в обществе ужасного незнакомца, Мэри наконец заметила искры безумия в глазах герцога. И еще в них были… мстительность и непреклонность; глядя в эти глаза, всякий понимал: горе тому, кто навлечет на себя гнев герцога Фарли.
– Да, нужна, – ответила наконец Мэри. Впервые за долгое время она почувствовала себя самой собой – только не прежней, а новой Мэри, той, которую еще никто не видел.
– Вот и хорошо, – кивнул Эдвард и указал ей на блондина. – Познакомься с виконтом Пауэрзом.
Сила привычки вынудила ее сказать:
– Как поживаете, сэр?
Пауэрз же внимательно разглядывал ее. Наконец с усмешкой ответил:
– Да уж лучше, чем ты.
– Пауэрз! – в голосе Эдварда прорезались нотки недовольства.
– Да-да, слушаю.
– Не запугивай ее… слишком.
– Запугивать? – переспросил виконт и сделал шаг в сторону девушки. – Ты ведь не боишься меня, маленькая хищница?
Мэри выпрямилась, словно желая стать выше и сильнее. Вскинув подбородок, она процедила:
– Бояться вас? Позвольте заметить, что вы не смогли бы даже дотронуться до моей матери или до меня. Не говоря уж о раздвигании ног…
Виконт запрокинул голову и расхохотался.
– Прирожденная лгунья, Фарли! Ты нашел прирожденную лгунью! – И тут Пауэрз вдруг протянул ей руку.
Мэри медлила лишь несколько мгновений. Со смелостью, которой на самом деле не чувствовала, она приняла руку виконта. По сравнению с ее изящной ручкой его ручища казалась огромной.
Пауэрз поклонился.
– Я люблю сложные задачи и принимаю ваш вызов, – произнес он бархатным голосом.
Подумав о том, сколько женщин, должно быть, пали жертвами его чар, Мэри отдернула руку и проговорила:
– Поразительно, что вы способны что-то любить, милорд.
– Полагаю, мы говорим не о физической стороне любви. – Виконт в очередной раз усмехнулся.
– И этого человека вы считаете своим другом, ваша светлость? – Мэри внимательно посмотрела на герцога, решившего, по всей видимости, что Пауэрз очень нужен ему для каких-то целей…
– Другом? – Эдвард взглянул на виконта. – Скорее уж сообщником.
– Мы братья по духу, – пояснил Пауэрз.