– Я никогда не прощу себя, если ты поедешь одна, – перебил виконт.

Мэри внимательно посмотрела на него.

– Сэр, вы способны на угрызения совести? Такого я даже представить не могла.

Он поднес руку в перчатке к ее щеке.

– Я способен на очень многое, только предпочитаю никому об этом не говорить.

Мэри невольно поежилась от его пристального взгляда. Сейчас он смотрел на нее так, что было совершенно ясно: этот человек готов на все – мог бы даже броситься в пропасть.

– Я должна сделать это одна, милорд. – Мэри осторожно отвела его руку в сторону. – К тому же, вы нужны Эдварду.

Тут Пауэрз вдруг приблизился к ней почти вплотную и, наклонившись, тихо сказал:

– Он возненавидит меня.

– Неправда, милорд. Я должна ехать. Так будет правильно, – с трудом выговорила она.

Взяв ее за руку, виконт проговорил:

– Я сейчас с тобой вовсе не потому, что это правильно.

– Почему же?

Тут губы Пауэрза приоткрылись, на его лице отразилась борьба чувств.

– Потому что если вы не можете быть вместе, то тогда, возможно… – Не договорив, он вдруг опустил голову, и Мэри обдало ароматом каких-то экзотических специй.

Она замерла на мгновение, отказываясь верить в происходившее. Когда же почувствовала его губы на своих губах, тотчас отступила на шаг. Виконт крепко схватил ее за плечи, но она мотнула головой, и его губы поцеловали ее щеку.

Неудавшийся поцелуй немного охладил пыл Пауэрза, и он, прерывисто дыша, пробормотал:

– Что-то невероятное случилась со мной, Мэри.

Ей ужасно хотелось дать ему пощечину за предательство по отношению к Эдварду, но она, сдержавшись, прошептала:

– Сэр, вы сошли с ума…

– Просто я попытался соблазнить тебя… с целью доказать Эдварду, что это возможно.

Если бы Мэри была утонченной романтичной натурой, то могла бы, наверное, услышать, как только что разбилось ее сердце. Но она не являлась наивной девочкой, поэтому, пристально взглянув на Пауэрза, деловито спросила:

– Эдвард знает?

Виконт пожал плечами.

– Скорее всего нет. Но полагаю, ему было бы любопытно об этом узнать.

Мэри понимала, что душа Эдварда была сильно искалечена, но все-таки считала, что он не усомнился бы в ее преданности.

– Послушай, милая… – горячее дыхание Пауэрза обдавало ее щеку. – Ты стала мне небезразлична.

– Довольно нелепо звучит, учитывая ваше предыдущее заявление, – заметила Мэри.

Виконт поднял голову. В его холодных глазах была безнадежность.

– Я считал, что одержать над тобой победу будет просто. Но сейчас я все более отчетливо сознаю, что заблуждался. И все же я чувствую наше с тобой сходство, и иногда мне кажется, что мы – одно целое.

Одно целое? Мэри было знакомо это чувство, и она понимала виконта даже слишком хорошо – потому и прикусила язык. Помолчав, тихо сказала:

– Сэр, я никогда не смогу отплатить вам тем же.

– Позволь мне поехать с тобой. – Ледяные глаза, казалось, пронзали ее насквозь. – Я смогу защитить тебя. Я знаю тебя как никто другой. И когда-нибудь это сможет превратиться в любовь.

Если бы Мэри могла вырваться, то сделала бы это немедленно, но виконт держал ее слишком крепко. К тому же… Невероятно, но он предлагал ей намного больше, чем когда-либо предлагал Эдвард.

Голова Мэри шла кругом, а кровь леденела в жилах от происходившего. Как же так случилось, что ее жизнь пошла по этому пути? И как получилось, что для собственного спасения ей придется предать человека, которого она любила? Но, увы, Эдвард никогда бы не полюбил ее. А ей по-прежнему нужно было отомстить, и Пауэрз мог стать идеальным союзником в этом деле.

Мэри сделала глубокий вдох, собираясь с духом. Она готовилась совершить самый вероломный поступок в своей жизни.

– Сэр, если вы согласны отвезти меня к моему отцу, я позволю вам сопровождать меня.

Пауэрз крепко сжал ее руку.

– Нет, ни в коем случае.

– Тогда я еду одна, – заявила Мэри.

Виконт отступил на шаг и провел ладонью по растрепавшимся волосам.

– Черт возьми, Мэри!

– Сэр, пожалуйста, сделайте так, как я хочу. Мужчина, оказавший мне помощь, никогда не останется без моей благодарности.

Мэри сейчас ненавидела себя за каждое сказанное ею слово – она становилась женщиной, которая пойдет на все ради достижения своей цели. Но сейчас было не время из-за этого сокрушаться. Произнося слова, в которые не верила, Мэри преследовала одну-единственную цель – отомстить за годы, потерянные в сумасшедшем доме, и за свою мать, затравленную и жестоко убитую.

Пауэрз кивнул и молча, чуть наклонившись, выставил перед собой ладонь. Упершись в нее коленом, Мэри ухватилась за гриву коня и ловко запрыгнула в седло.

– Подожди меня, – попросил Пауэрз.

Виконт прошелся по конюшне и выбрал себе гнедого жеребца. Сбросив с него попону и закрепив седло, он повел коня к выходу. Внезапно помрачнев, взглянул на девушку и тихо пробормотал:

– Вероятно, мы оба сумасшедшие.

Сказав это, он тоже запрыгнул в седло. Слово «сумасшедшие» покоробило Мэри, но она промолчала, решив не обращать на слова внимания. Сейчас ею владело одно-единственное чувство – жажда мести, и ради этого она готова была на все. И даже готова была оставить Эдварда, что, собственно, и сделала. Более того, своим побегом она хотела сделать пропасть между ними еще шире, чтобы он никогда больше не потревожил ее. Она не могла допустить еще одну встречу с ним, так как вовсе не была уверена, что сможет снова дать ему отпор.

В последний раз обернувшись, Мэри взглянула на дом. Огонь свечи дрожал в окне как свет маяка в этом печальном и холодном мире. Хотя Эдвард никогда бы ее не полюбил, он всегда был бы рядом, до последнего вздоха, – Мэри знала это и нисколько в этом не сомневалась.

Она взглянула на темное небо, обещавшее проливной дождь. И, подстегнув жеребца, помчалась во весь опор – подальше от того, кто, возможно, разбил ее сердце.

Глава 23

Огонь фонаря, висевшего на воротах постоялого двора, тускло мерцал во мраке ночи, и казалось, что пламя его отчаянно сражалось за жизнь с порывистым ветром и проливным дождем.

В очередной раз вздохнув, Мэри посмотрела на размытую дождем дорогу, ведущую к Эдварду, и на бесконечные болота, окружавшие Йоркшир. Сокрушительное чувство утраты встало комом в горле. Поместье Пауэрза находилось довольно далеко от Лондона, а они только недавно выехали за Дарема, так что впереди был долгий путь.

Но сейчас они были у гостиницы, и Пауэрз, поехавший вперед, наверное, уже договаривался о ночлеге. Откровенно говоря, Мэри предпочла бы не останавливаться, но вряд ли их кони вынесли бы столь непростой путь в скверную погоду (к счастью, Пауэрз прихватил с собой и ее коня).