– Подбрось да выбрось, – не смог сдержаться я.
– Это, конечно, правильно. Но все же?
– Разбираться с тем, что тут произошло, будем потом. Главное сейчас выяснить, как нам людей спасти. Хотя может им нравится в паутине висеть… – задумчиво произнес я, наблюдая за реакцией страдальцев.
По их мгновенно скисшим лицам я понял, что версию с их причастностью к появлению паутины можно смело отбросить в сторону. А то вдруг это какой-то неудачный эксперимент, и экспериментатор сам пострадал. Или того хуже желание получить славу на ровном месте. Были у нас такие прецеденты.
– А с чего ты, кстати, взял, что это паутина? – спросил я.
Красавчег поморщился, скривился и выдал.
– Так может и не паутина, а какое-то сгустившееся пространство. Это мы так для удобства понимания термин придумали.
– Ясно. Есть у нас кто-нибудь, кто мог бы своим талантом ребят из паутины вытащить? – спросил я сам себя.
Красавчег задумался.
Перебрав в уме всех альтеров, я нашел только одну кандидатуру.
– А что если нам Гошу Скорохода попросить. Может он будет настолько быстр, что сможет выхватить ребят из паутины?
– Почему бы не попробовать, – обрадовался Красавчег.
Он подозвал одного из кентавров и потребовал срочно отыскать ему Скорохода.
– Чтобы через пять минут был тут. Он обычно в это время дома сидит.
Ник продиктовал адрес и еще пару мест, где можно было найти Гошу. Кентавр аккуратно записал адреса в блокнотик и убежал выполнять.
– Как думаешь, эта паутина с происшествиями последних дней как-то связана?
– Безусловно. Сомнений нет. Это все корень одного явления. Только вот какого.
– Есть мысли? – кисло спросил Красавчег.
Судя по его тону, как раз с ними у него было туго.
– Даже и не знаю, что сказать, – произнес я, разглядывая страдальцев в переулке. – Что может быть общего у всех этих событий?
– Кроме того, что мы присутствовали почти везде, ничего общего, – тут же ответил Красавчег.
– А если подумать, – настаивал я.
– Да тут и думать нечего. Люди пострадали все разные. Места в городе разные. Да и свидетели событий тоже разные.
– Не торопись. Делаешь поспешные выводы… Подбрось, да выбрось, что-то в голове вертится, но я никак сообразить не могу.
Мне казалось, что я что-то выпускаю из виду, какую-то маленькую деталь, которая играет важную роль в картине последних событий. Но как я не напрягался, сообразить никак не мог.
Вернулся кентавр в сопровождении заспанного и кое-как одетого наспех Глеба Скорохода. Выглядел он потрепанно и несвежо. Лохматая грива нечесаных седых волос, костлявая нескладная фигура, которая при разгоне распрямлялась, преображалась, становилась гармоничной. Его талант – скорость, ничего тут удивительного.
Разъяснив Скороходу задачу и все опасности с ней связанные, мы отошли в сторону, чтобы не мешать специалисту. Тут было два варианта развития событий. Либо он тоже окажется в паутине, либо вытащит наших мучеников. Если тоже в паутине застрянет, то будем искать другие пути. Если же вытащит, то честь ему и хвала. Так мы ему все перспективы и обрисовали. И он согласился помочь.
Минут десять Скороход потратил на разминку. Поприседал, ноги помассировал в синих обтягивающих джинсах. Не подходящая для спорта одежда, но кентавр ему не объяснил, когда из кровати выдергивал, что на беговые задания везет. Закончив с разминкой, Гоша встал в стойку, глянул на застрявших страдальцев, дернулся и исчез. В следующую секунду из паутины пропал Коля Лихой. Еще через мгновение, оба они появились в конце переулка.
– Подбрось и выбрось, получилось, – сказал я радостно и тут же обратился к Красавчегу. – Вези меня домой, здесь нам больше делать нечего. А для умственных упражнений нет ничего лучше, чем чашечка кофе с капелькой коньяка.
– Гурман, – оценил Ник.
* * *
– Итак, что нам известно, – сказал я, развалившись в кресле на веранде своего дома, укутавшись в теплый плед, чашка с горячим кофе, разбавленным коньяком, стояла передо мной на столе.
– Да, в сущности, почти ничего, – ответил Красавчег.
Он сидел рядом со мной в соседнем кресле и грел в руках большую черную чашку с кофе.
– Это и огорчает. А если нам ничего не известно, жди беды. Подбрось и выбрось. Не привык я штаны просиживать в пустопорожнем ожидании. Что-то надо делать.
– А что ты тут будешь делать? Мы не знаем, что происходит и кто в этом виноват.
– Надо определить события последних дней это явления естественного порядка, или за этим кто-то стоит, – сказал я.
– Ясно что стоит. С чего бы нашей вселенной бунт устраивать, – ответил Красавчег.
– Это, конечно, логично. Но кто может устроить все это и остаться в тени. Я знаю всех на Большом Истоке. Никто из наших на такое не способн. Да и в чем смысл всех этих явлений. За любым действием стоит какая-то цель. Какую цель преследует наш субъект?
– Если бы я знал, я бы не сидел с тобой на веранде и не потягивал кофе, – раздраженно сказал Красавчег, состроив рожу.
И что у него за странный талант. Когда кривляется, становится просто очаровательным, любую красотку с ума сведет, заставит плясать под свою дудку. В нормальной же жизни скорее отпугнет кого угодно. Не урод, конечно, но и не красавец.
– Что самое печальное. Все события являют собой просто хаотическую бессмыслицу, подбрось и выбрось. И мы ничего с этим не можем сделать. Как найти то, что мы и сами не знаем, как выглядит.
Некоторое время мы сидели молча.
Я пытался вернуться к той неясной мысли, которую нащупал, стоя напротив переулка с паутиной. Но она ускользала от меня, и пряталась в хаосе бессвязных обрывков посторонних размышлений. Все-таки за последние несколько дней на меня, как и на весь район, слишком много всего свалилось.
– А что если это кто-то с нами играет? – неожиданно предложил версию Красавчег.
Теперь я услышал ту мысль, которую пытался сам так долго и безуспешно сформулировать.
– Кто-то шалит, дразнит нас, разыгрывает, – продолжал рассуждать Ник.
– Ты прав. В этом что-то есть, – сказал я.
Но развить мысль мне не удалось.
В кармане Красавчега запиликал сотовый телефон. Он выгнулся дугой, чтобы, сидя, достать трубку из кармана джинс. Наконец у него все получилось, он принял вызов. Несколько минут общался, после чего оборвал связь и с мрачным видом сообщил мне:
– Кажется, у нас появилось еще одно происшествие.
– Что случилось?
– На площади Звезды в центре Большого Истока выросло колесо обозрения.