Я чувствовал, что нам надо идти наверх, и мы начали подъем. Первым шел я, затем Красавчег, и уж потом кентавры. Они вооружились, готовые стрелять по первому шороху.
Подъем дался легко, хотя можно было ожидать, что нам окажут сопротивление. Получил все-таки Джек Браун коровьей ногой по голове. Вряд ли это случайное стечение обстоятельств. Но мы без проишествий добрались до последнего этажа, и оказались перед старой дверью, обитой синим дермонтином.
– Тут, – сказал я.
Красавчег тяжело вздохнул, размял пальцы, чтобы случись что быть готовым к огнеметанию, и аккуратно постучал. Не стоит пугать клиента раньше времени.
Ничего не произошло. Пришлось повторить стук. Дверного звонка не наблюдалось. Из-за двери послышались неуверенные шаги, и глухой голос произнес:
– Кого там нелегкая принесла?
Я приготовился к бою. Но в отличии от остальных кентавров мое оружие слово, поэтому я произнес:
– Это преподобный Крейн. Хотелось бы поговорить.
– Я занят. Может попозже.
– Дело не терпит отлагательств.
Хмурое лицо Красавчега разглядилось. Он улыбнулся и сказал:
– Слава, кончай барахориться. Открывай дверь.
– Шериф, и вы тут?
Послышался шум в замке, и дверь открылась.
На пороге стоял худой невзрачного вида парень с всклокоченными волосами в старом поношенном халате и очках. А ведь я его знал. Местный пьянчужка, Слава Не Пришей Рукав, его все так звали, и не придавали ему никакого значения. Никто толком не знал кто он такой, чем занимается, какой у него талант. Время от времени его можно было встретить на улицах Большого Истока, в недорогих забегаловках за кружкой пенного пива, или в парках и скверах, где он любил сиживать на скамейках с увесистым томом и обязательной бутылкой, спрятанной в бумажный пакет. Но при этом он всегда был рад общению, кто бы не присел с ним за один столик, рядом на скамейку, или просто решил пройтись до соседней улицы. Говорят, даже Зеленого видели с ним в Парке Авиавторов за шахматной доской в компании батальона бутылок «Протоки № 3». Все звали его просто Слава, но при этом никто про него ничего толком не знал. Он потому и получил прозвище Не Пришей Рукав. Такая у него судьба, или карма, как сказала бы на это Карма.
Слава обвел нас мутным от недосыпа и алкоголя взглядом, и спросил:
– Хорошо, что вы пришли. Я хочу вам кое что показать. У меня кажется, наконец-то получилось. Да крутись все на вертеле три раза.
Где-то в соседней квартире вспыхнул пожар и раздались испуганные крики, но Славу это нисколько не взволновало.
Первым вошел я. Ник обернулся к кентаврам и попросил их остаться за дверью. Нечего парня пугать. Ведет он себя мирно, хотел бы устроить дебош, давно бы что-нибудь отчебучил, с порога.
К квартире Славы Не Пришей Рукав больше всего подходило определение Берлога. Видно было что здесь живет увлеченный человек. Все окружающее пространство было занято раскрытыми книгами, исписанными листами бумаги и грязной посудой. Пустые бутылки ровными рядами были выставлены вдоль обшарпанной стены.
– Преподобный вы очень вовремя. Я сам хотел было идти к вам. Подумать только, а тут вы. Шериф нам тоже потребуется. Это же прорыв. Это же невероятно. Сам не могу в это поверить до конца.
Слава суетился, брал книги, откладывал в сторону, уронил на пол стопку листов, которые разлетелись в разные стороны, пролил холодный кофе на какие-то фотографии. Выругался смачно. Но при этом продолжал повторять про то, что «все это просто поражает воображение».
Я обменялся взглядами с шерифом. Похоже у нас обоих сложилось мненеие, что парнишка совершенно чокнутый. Но все-таки рано делать вывод, может у него есть на это причины. В конце концов все альтеры немного чокнутые.
На толстый том в коричневом переплете с непонятными символами на обложке выбежал большой коричневый таракан и деловито осмотрелся.
– Ладно. Ладно. К черту, – обеспокоенно заломил руки Слава.
Таракан лопнул, словно мыльный пузырь.
– Не буду мучать вас теоритическими выкладками. Присаживайтесь. Преподобный, лучше всего на диван. Вон там.
Слава махнул рукой куда-то назад. Я обернулся и увидел непригодную для посадки поверхность. Диван и правда был, он выглядывал из-под вороха одеял, книжек и башни коробок из-под пиццы «От Толстого Тома». Венчала башню скомканная жестяная банка «Протоки № 3». Может, Зеленый к нему в гости заходил. Обезумел и полез в драку к Злому. Чем не вариант.
Ник нахмурился. Идея садиться в эту помойку ему очень не понравилась. Мы остались на ногах. Слава куда-то исчез, и долго не появлялся. Мы уже начали беспокоиться, не запудрил ли он нам мозги, и не слинял ли под шумок, разыграв перед нами спектакль, как Слава вернулся в комнату, таща в руках тяжелую черную пластиковую коробку.
– Вот. Вы сейчас все сами увидете.
Расчистив рабочий стол, попросту спихнув все что на нем было на пол, он водрузил колобку на освободившееся пространство, и снял верхнюю крышку. Перед нами оказался аппарат неизвестного назначения, но больше всего он напоминал старый монитор от компьютера. Слава присел на корточки и практически забрался под стол. Через минуту поисков он извлек клавиатуру, которую незамедлительно воткнул в заднюю стенку монитора.
– Минуту терпения, господа, товарищи, братья. Сейчас все будет.
Слава резко хлопнул себя по лбу ладонью.
– Какой же я невоспитанный. Я же не предложил вам ничего выпить. У меня есть чудесное пиво.
Я обернулся и с сомнением посмотрел на смятую банку «Протоки № 3» на вершине башни коробок из-под пиццы. Думаю, что у нас с Славой разные вкусы.
– Спасибо, ты лучше покажи, что ты тут сделал, – предложил я.
Красавчег наклонился ко мне и прошептал:
– Он псих. Он даже не удивился, что мы к нему утром завалились.
– Сейчас все увидим, – ответил я.
Слава долго возился над монитором, наконец ему удалось его включить. Он уныло замерцал, появились настроечные таблицы. Слава обернулся к нам с гордым и доольным видом.
– Перед вами единственная в мире машина для исполнения желаний.
Вот это заявление. Признаюсь честно, я не был готов к такому. Даже захотелось выругаться, еле сдержался.
– То есть как? – спросил Красавчег.
– Попрошу меня не перебивать. Это очень важно.
Слава прокашлялся, как заправский лектор, взял, не глядя, стакан с какой-то бурой жидкостью, в которой явно покончили с жизнью несколько насекомых, и отпил.
– Мы имеем перед собой беспрецедентное в науке изобретение. Не побоюсь этого слова, способное перевернуть весь мир с ног на голову. Такого вы еще не видели. Это изобретение стоит на одном уровне с такими открытиями, как закон всемирного тяготения, ядерная бомба, машина времени, вестерн бургер средней прожарки с соусом барбекю и театром кабуки, или кабуци, не помню как правильно. Я работал над этим изобретением последние пять лет. Я начал над ним работу еще в своем Институте, до того как меня перевели в это Специализированное место, где созданы все условия для работы ученых такого уровня. Итак, я представляю вам машину для исполнения желаний.