– И такие догадки имеются, – авторитетно вмешался в дискуссию отец. При этом он смотрел на меня расстроенно, словно я уже собирался мчаться на родину. – Но проверить их простому человеку – нет возможности. А уж бороться с системой – и подавно.
– Хорошо, что мы с тобой не простые! – подмигнула мне Машка. – И вообще, не пора ли нам собираться в путь?
Словно подгадав к такому вопросу, со стороны ворот позвонили. На ноги вскочили почти все, но к выходу помчался лишь Иван. После коротких переговоров с курьером вернулся с пакетом, адресованным лично ее императорскому величеству. Причем внутри оказалось сразу несколько бумаг.
Но первую и самую важную для себя Машка выдернула сразу. И зачитала вслух, сопровождая своими комментариями:
– «Безмерно рады, что вы вернулись!» Куча восклицательных знаков! «Очень, очень…» Повторяется десять раз! «…по вам соскучились!» Шесть восклицательных знаков! «Нам очень трудно, но мы справляемся». Попробовали бы не справиться! «Очень помогают Светозарные…» Еще бы! «…и тот факт, что кречи практически перестали летать по небу». Звучит интригующе! «Их в последнее время преследует какое-то проклятье, парализующее спинные мышцы крыльев». Каким богам надо молиться за такое чудо?! «Ждем и радуемся предстоящей встрече!» И тут десять восклицательных знаков, – довольно выдохнула чтица и не стала скрывать улыбки: – Теперь я спокойна, у них все нормально.
Я тоже вроде радовался. И письму, и факту непоколебимой твердости принцесс, оставшихся на таком посту. И тому, что вашшуна Шаайла сумела добраться с артефактом к своим товаркам в монастырь, и тому, что они соорудили мощное проклятие, которое лишает людоедов как их воздушной разведки, так и живой бомбардировочной авиации. Здорово! И полезно во всех смыслах.
Но сразу же вспомнились угрозы вашшуны, что она теперь всю жизнь имеет право посещать меня раз в полгода. Это если не ждет от меня ребенка! А вот если родит… О-о-о! Тогда мне предстоит с ней еще и возлегать на одно ложе для продолжения рода. А это будет непросто, даже чисто технически. Не говоря уже и о моральных трудностях.
«Не был ли тот мой сон пророческим? – припомнил я изрубленные напрочь перины, которые взбешенная от ревности Машка исполосовала своей рапирой. – Там вроде как сценка состоялась после приезда Шаайлы и ее многозначительного подарка перин с неимоверно уникальным пухом… Но самое главное: я с ней не спал. Значит – она не родила. Как бы… Но уже легче. Пусть лучше приезжает к нам погостить, чем с требованиями себя обрюхатить. Несмотря на ее красоту неземную, что-то она меня не сильно прельщает. А почему? Неужели по причине запугивания сделать меня импотентом? Так я вроде защищен теперь от этого проклятия… Или нет?»
Ну да, испытывать подобное на себе категорически не хотелось. Да и в том, что сон пророческий, я сильно сомневался. Вдруг там что-то напутано? Или не так приснилось?
Из глубокой задумчивости меня вывел толчок в плечо и недовольный голос жены:
– Чего это ты нас мысленно покинул и о чем таком размечтался?
– Размечтался о том дне, когда от кречи и зроаков останутся только одни воспоминания.
– Хорошо бы! Но не пора ли нам собираться?
– А что в тех бумагах? – спохватился я, разглядывая стол.
– Борь, ты чем слушал? – поразилась Машка. Может, и еще чего язвительного добавила бы в мой адрес или устроила бы допрос. Но уловила на себе взгляды всех собравшихся: настороженные – родителей; предвкушающий – Эммы; осуждающий – Круста; ехидные и веселые – парней. И миролюбиво повторила специально для меня: – Это вот приглашение на торжественный прием в нашу честь в императорском дворце. Ваташа извиняется, что распорядители никак не успевали все устроить к сегодняшней ночи. А это вот предписание из судебной палаты речного порта: «Явиться господину Платону Когуярскому послезавтра в полдень на предварительные разбирательства по поводу нанесения убытков купцу такому-то оттуда-то. И приписка императрицы: «Эти чиновники совсем распоясались! Но явиться придется, а все остальное я улажу на месте! Не опаздывай!»
Мне даже смешно стало:
– Она что, всерьез собирается меня здесь задержать правовыми закорючками? И неуместными приглашениями на жрачку?
– Не переживай, Борис! – весомо заявил Назар Аверьянович. – У меня уже всплыли в памяти две феноменальные отговорки, позволяющие без обид отказаться от чего угодно. А до завтра я еще несколько отыщу. Ну а по поводу разбирательств, так я такое им устрою, что в первую очередь сама Ваташа опозорится и будет просить прощения за подобные приписки.
– Зря ты так, – не выдержал Круст. – Она у нас хорошая, добрая и справедливая.
– И это ты называешь справедливостью?! – возмутился наш законник, тыкая пальцем в предписание. – Ты ведь сам там был и все видел!
– И уже сегодня подниму бучу, заставлю еще и наказать воришек из Тавридов! – заверил наш гость. – И свидетелей всех отыщу и сам подтверждать на разбирательства выйду! А вот императрицу чиновники могли просто поставить перед фактом этого разбойного нападения. Она ведь не богиня, за всем уследить тоже не может.
– Ну, если так… – начал я.
– Именно так и никак иначе!
– …То уже через час мы с Марией отправляемся в путь!
– А можно, и я с вами? – огорошила всех своей просьбой принцесса Гентлиц.
Ну что сказать на такое? Смеялись мы долго, настроение она нам подняла здорово.
Сами сборы были недолгими. Мы только облачились в свои охотничьи костюмы, в которых сюда и прибыли. Мало того что мы их сразу «пошками», это магическая очистка, почистили после прибытия, так еще и прачки их впоследствии простирнули в специальном растворе и привели в идеальный вид.
Зато Машка ко мне пристала с требованием конкретизировать наш маршрут:
– А то ты явно темнил и не все высветил, раскрывая тему о своем якобы задании.
– Всем знать не обязательно, а для тебя секретов нет. Но вначале и ты признавайся: что тебе Лобный Камень нашептывал во время гимна?
Скорей брал ее на пушку, чем верил в нечто подобное. Потому что родители ничего не слышали, остальные тоже помалкивали. Но ведь юная императрица среди них была невероятно сильна магически, на ней пояс с груанами и вуаль Светозарной. Некий процессор не мог не учитывать подобное, мог и для нее придумать некое задание. И, судя по слегка смущенному виду новоявленной дочери богини Герчери, некий разговор имел место.
Только вот он не касался задания, а касался меня.
– Только ты не зазнавайся! – сразу последовало мне строгое предупреждение. Лишь затем сама суть: – В самом деле, у меня в голове звучал голос, но не тот, что звал к камню, а другой. Он раза три долдонил одно и то же: «Смири свою гордыню. Никогда не обижайся и не сердись на Бориса. Все его действия верны и на благо нашей грозди миров».