По усмотрению капитана в этом случае за игрока может быть назначена награда, и он может стать желанной дичью для всех охотников за головами.
Обязанности игрока, как члена корабельной команды:
подчиняться капитану Ренару и назначенным им должностным лицам;
немедленно и добросовестно выполнять поручения вышеупомянутых лиц;
не проявлять неудовольствия при выдаче поручений.
Права игрока как члена команды:
получать незамысловатое, но сытное питание;
получить спальное место в трюме;
освоить множество морских профессий, которые потом позволят ему стать востребованным жителем Архипелага.
Всякий раз, входя в игру, вы будете оказываться там, где находится бо́льшая часть команды корабля, к которому вы приписаны.
В связи с вступлением в команду капитана Ренара вами получены следующие бонусы:
+ 2 % к получаемому опыту;
+ 6 % к устойчивости при нахождении на палубе;
+ 2 % к наносимому урону во время абордажного боя;
+ 2 единицы к характеристике «Ловкость»;
титул «Король швабры»;
титул «Морской торговец».
В случае роста авторитета игрока в глазах членов команды список бонусов может быть расширен.
По мере роста вашего авторитета в глазах членов команды, офицеров и капитана велика вероятность получения квестов как обычных, так и скрытых.
Важно! В том случае, если игрок отсутствует в игре более чем два дня, договор с капитаном Андреасом Ренаром будет считаться расторгнутым и к игроку будут применены вышеупомянутые штрафные санкции.
В случае если игрок считает данное решение администрации неправомерным, он имеет право обратиться к ней с апелляцией, которая непременно будет рассмотрена.
Нет чтобы тогда, сразу после прочтения этого документа, ничего не подписывая, самому вниз головой сигануть… А он – подписал. И привязал себя к этому кораблю, с которого теперь ни убежать, ни уйти. И ходить сюда надо каждый день, потому что договор подписан не только с Ренаром, но и с «Радеоном». Ренар – ладно, а вот корпорация шутить не будет. И все эти закидоны про «засудить» – тоже только для самоуспокоения говорится, потому что из пистолета танк подбить нельзя.
И вот теперь он, Лекс, один из лучших игроков «Файролла» (ну, объективно так же оно и есть), стал на торговом корабле чем-то средним между мальчиком на побегушках и уборщиком, да еще и заработал себе кличку Глист. Это постарался Хлед Красавчик, любимчик команды, по мнению матросов – балагур и остряк, по мнению же Лекса – язва и сволочь. Он почему-то сразу невзлюбил Лекса и при каждом удобном случае злословил, причем очень умело и обидно. Остальные моряки не были очень уж агрессивны по отношению к Лексу, а вот этот…
В общем, неказистая выдалась доля Лексу. Вместо лихих боев, абордажей и свиста ветра он получил швабру, ведро и насмешки, и это парня невероятно бесило. За неделю он дошел до того, что все-таки серьезно начал размышлять о том, чтобы написать или позвонить в «Радеон». Лекс намеревался уведомить членов корпорации о том, что совесть иметь надо, игра игрой, а некоторые вещи уже идут с перебором, даже текст письма дома составил, но в последний момент передумал. Мало ли что, они же еще хреновей его положение могут сделать. В конце концов об унижении человеческого достоинства говорить пока не приходится, все вроде бы в рамках, ну а что поколотили – так его предупреждали, что здесь натуралистично все. Факт же того, что он не может выправить ситуацию в свою пользу, – это не вина «Радеона», это его личная недоработка. Неприятно такое признавать, но что поделаешь?
За прошедшую неделю плавания Лекс поначалу пытался получить какие-то квесты, разговорить моряков и вообще добиться хоть какого-то игрового прогресса, но все было тщетно. На контакт с ним никто не шел, вдобавок то и дело выскакивало системное сообщение:
Ваша репутация недостаточна для того, чтобы члены команды восприняли вас как равного.
А как поднять эту репутацию – Лекс не знал. Мануалов по Архипелагу не было, те же, что были, относились к Раттермарку, там все было проще – куда-нибудь пойти, кого-нибудь убить.
В результате денька через три Лекс на все плюнул и стал заходить в игру на закрепленные в договоре четыре часа, не больше и не меньше. Драил палубу, тер котлы на камбузе и терпел насмешки команды. А еще, когда было время, глазел на бескрайнюю синюю даль, надеясь увидеть белый парус и черный флаг.
Как назло, плавание для «Звезды тропика» складывалось самым удачным образом. Ветер дул попутный, море было спокойное, а единственный корабль, встреченный ею, сам поспешно отвернул в сторону, поскольку такой мелкий шлюп баркентина могла раздавить килем, просто не заметив.
– Эй, Глист, ты не забыл, что тебе сегодня еще надо сделать? – участливо спросил у Лекса Хлед, когда тот присел у борта, оглядывая блестящую чистотой палубу.
– Что еще? – пробурчал Лекс, предвидя очередную гадость. Стоящие рядом моряки навострили уши, предвидя забаву.
– Он еще спрашивает? – картинно развел руками Красавчик, обращаясь к слушателям. – А кто якорь точить будет?
– Какой еще якорь? – Лекс насупился. – Опять дурака валяешь?
– Я? – Хлед даже глаза закатил, показывая, как он обижен таким предположением. – Это приказ боцмана. Все новички непременно точат якорь.
– Зачем?
– Вот же островная крыса! – вздохнул Хлед. – А если он на дне, когда мы его опустим, за что-то зацепится? Там же чего только нет – водоросли, всякий другой хлам. Но если якорь хорошо заточен, то он просто все это перерубит.
– Точно-точно, – подтвердил один из матросов. – Я его тоже когда-то точил.
К заверениям присоединились остальные:
– И мы.
– Поэтому держи вот напильник и давай наяривай. – Хлед протянул жуткого вида инструмент Лексу. – И на совесть точи, чтобы искра летела! Кривой – это не я, он шутить не любит.
Лекс нутром чуял, что негодяй Хлед снова подкладывает ему какую-то подлянку, но, с другой стороны, вот так, между прочим, прикрываться боцманом, который и на самом деле шуток не любил?
Парень взял инструмент и зашагал к корме, на которой лежал огромный заржавленный якорь. В конце концов, заточка якоря – менее муторное занятие, чем беготня с тряпкой. Сиди себе, чиркай по железке, жди, пока смена кончится. Деньги за это все платят хорошие, иные люди за такие по десять часов в день тяжести таскают.
Что Хлед опять его выставил на посмешище, Лекс понял сразу же, как только увидел глаза боцмана. Тот поднялся на верхнюю палубу примерно через полчаса после того, как напильник заскрежетал по якорю.