Луз слегка пошевелилась, переминаясь с ноги на ногу. Она попыталась вспомнить, когда последний раз испытала сладостный трепет в груди рядом с Салли. Когда же это было, господи?..
– Не дури мне голову, – попыталась она отделаться от Офелии незлобивой шуткой. – Салли – очень сексуальный. Сильный, мускулистый. Конечно, рабочая закваска. Ничего изысканного. Он скорее похож на Марлона Брандо, чем на Джеймса Бонда.
Офелия слегка наморщила носик:
– А это что за парни?
Луз округлила глаза и весело рассмеялась, не зная, как лучше объяснить Офелии, кто есть кто.
– Это… знаешь, два таких ярко выраженных социальных типа. Один – простой работяга, но очень сексуальный. А второй – богач с кучей денег и возможностей.
– Тогда у моего Энджела есть что-то от них обоих, – игриво промурлыкала Офелия.
А Луз в этот момент подумала, что ей всегда было приятно видеть Салли. Но вот сердце… сердце ее давно перестало трепетать при встрече с ним. Наверное, со временем первоначальная страсть угасает. Или все же нет? Говорят, на смену страсти приходит что-то более серьезное, глубокое, прочное. И все же их отношениям с Салли явно не хватает чего-то! Но она не стала обсуждать свои сомнения, а лишь промямлила:
– Мне с Салли… комфортно.
– А мне комфортно лежать на моем старом диване. Нет, это не любовь, подруга!
– Да? – растерялась немного Луз от столь однозначного вердикта и машинально заправила выбившуюся из-под резинки прядь волос. – А что это тогда, по-твоему?
– Это… это… – Офелия стянула с плеча полотенце и стала складывать его. – Сама не знаю, что это такое. Наверное, дружба. Дружба с элементами секса.
Луз издала короткий смешок и отрицательно замотала головой. При чем здесь дружба? Ее отношения с Салли гораздо серьезнее и эмоциональнее.
– Да, в чем-то ты права. Салли действительно для меня самый лучший и близкий друг. Это так. – Ей все еще хотелось объяснить Офелии, сколь сильно ее чувство к Салли. – Я ему абсолютно доверяю и делюсь с ним всем. Порой даже своим подружкам я не могу рассказать того, что рассказываю Салли. А он… он всегда знает, что мне нужно и когда это мне нужно.
Глаза ее заблестели от слез, когда она вспомнила, каким заботливым и нежным был Салли все те дни, что предшествовали похоронам, да и после похорон тоже. Как же ей хорошо плакалось в его объятиях!
– Когда умерла бабушка, он каждую минуту был рядом. Не отступал от меня ни на шаг. Следил за тем, чтобы я что-то поела или немного поспала. Он даже волосы мне расчесывал. Вот. – Луз бросила короткий взгляд на Офелию и увидела на ее лице замешательство.
– Да он с тобой возился, как самая заправская мамаша! Только и всего.
– Нет, это было круто, – не согласилась с ней Луз. – Понимаешь, я после смерти бабушки вся будто рассыпалась: потеряла сон, не могла спать. Мне даже расческу держать в руках было трудно. А у меня такие густые волосы. Они тут же сбились, прямо настоящее осиное гнездо на голове. И вот однажды вечером Салли взял расческу и принялся расчесывать мои волосы сам, прядь за прядью, осторожно распутывая волосок за волоском. Это было так приятно. У меня было такое чувство, будто я под гипнозом. – Лицо Луз озарила улыбка. Даже самые мелкие подробности воспоминаний о том незабываемом вечере были для нее дороги. – Он был таким нежным. И я тогда почувствовала себя в полной безопасности. Ведь рядом со мной такой заботливый, такой нежный и внимательный мужчина!..
С лица Офелии в момент исчезло саркастически-насмешливое выражение, и по нему разлилась тоска. Луз стало неловко, она отвела глаза. И чего разоткровенничалась, в самом деле?
– Вот потому я считаю, что ты ошибаешься, – поспешила она резюмировать их дискуссию. – То, о чем ты говорила, – это начальный этап влечения. Конечно, секс и все такое… это очень приятно. Но это еще может быть и самая обыкновенная похоть. А она, сама знаешь, легко приходит и легко уходит. А я же тебе говорю о настоящей любви, на всю жизнь! Знаешь – жили долго и счастливо и умерли в один день…
Офелия, хмыкнув, тщательно вытерла руки насухо и ткнула в Луз длинным накрашенным ногтем:
– Если так, почему же ты не бежишь со всех ног поскорее выскочить замуж за того мужчину, который каждый вечер чистит тебе зубы и расчесывает тебе волосы, а? Что-то здесь не стыкуется, подруга. Казалось бы, о лучшем муже и мечтать не приходится…
– Вот и бабушка так говорила. Она вообще боялась, что мне двадцать один, а я все еще не замужем. Она не понимала, что сегодня на эти вещи смотрят иначе. Мне еще рано выходить замуж и заводить семью. Но это мое мнение, и только, – поспешила она успокоить Офелию, бросив взгляд на ее округлый живот. – Салли тот другого мнения. Он хоть сегодня повел бы меня под венец, если бы я сказала ему «да». Но я пока не тороплюсь. Прежде всего, хочу закончить учебу, получить образование. И мне еще так многое хочется узнать, увидеть, посмотреть… Успею еще стать домашней матроной. А пока мне много хочется… Может, я стану учить ребят в школе… или что-то еще. Порой мне так хочется снова сесть за парту!
– Ну уж нет. – Ужас застыл на лице Офелии. – Я едва дождалась, пока вырвусь из школы. Итак, что мы имеем? У тебя есть хороший парень, надежный, верный, который хочет жениться на тебе, а ты бежишь от него. Что с тобой творится, голубка? Вот я ни о чем другом и не помышляю. Обзавестись семьей, родить ребеночка, зажить вместе с мужем и детьми под одной крышей. Что может быть лучше. – Она рассмеялась и любовно погладила свой живот. – Вот он, мой дорогой, скоро, совсем скоро увидит свет.
– Вы собираетесь с Энджелом пожениться?
– Само собой, – ответила Офелия с вызовом, будто кто-то сомневался в ее словах.
– Надеюсь, свадьба скоро? А то малыш рискует остаться без отцовской фамилии, когда ему подойдет срок появиться на свет.
Луз сказала все это в шутку, но сразу же пожалела о своей глупости, ибо с Офелии мигом слетела вся ее уверенность.
– Прости, Офелия, я не хотела… – начала Луз пристыженно.
– Энджел считает, что нам совсем ни к чему спешить со свадьбой, – удрученно проговорила Офелия. – Говорит, что свидетельство о браке – это всего лишь бумажка. И нашему ребенку все равно, есть оно у нас или нет. Но он обещает мне, что мы обязательно поженимся. Но позже. Говорит, надо подсобрать деньжат, чтобы все было как у людей. Я мечтаю о большой свадьбе с кучей народу. И непременно белое платье. Хочу, чтобы и родители мои приехали из Мексики на наше торжество.
Офелия смахнула с прилавка какую-то невидимую пылинку.
– Но ничего не поделаешь, – закончила она невесело. – Придется подождать. Он же не виноват, что хочет жениться на девушке, у которой нет ни песо за душой. И бумаг никаких тоже нет.
Луз вдруг поняла, что Офелия исправно повторяет все те мысли, которые успел вбить ей в голову Энджел.
– Семья – это все, – сказала, как отрезала, Офелия. – Мои родители вынуждены были вернуться обратно в Мексику. А я стала жить со своей теткой в Канзасе. Хорошая женщина, но все же не родная мать. Мне тогда было только тринадцать. Сколько я слез пролила, ты бы знала. Плакала и плакала. Даже хотела руки на себя наложить. Ты не представляешь, каково это – оказаться одной в чужой стране, а рядом нет ни одного близкого человека.