– Зачем ты? – укоризненно всполошилась Луз. Она видела, с каким старанием и увлечением Маргарет делала записи, пока они ехали путем данаид. Она почти в религиозном экстазе заполняла страницы, фиксируя все, что представляло хотя бы малейший интерес для науки.
Маргарет тем временем повернулась к Стаци и протянула ей листок.
– Вот то, чем я занимаюсь всю дорогу, – сказала она. – Хочу посвятить свои наблюдения бабушке Луз. Пусть эта страница из дневника станет моим подношением ей на алтарь.
Нерешительная улыбка тронула губы Стаци. Она без пафоса взяла протянутый ей листок, аккуратно свернула его в миниатюрный квадратик и пристроила сбоку, закрепив липкой лентой. После чего обвела квадратик золотистой каймой и украсила завитушками.
– Вот, – только и проговорила она спокойно, невозмутимо, когда закончила.
В машине снова надолго повисло молчание, однако на сей раз Луз не уловила в нем враждебного напряжения, какое витало в воздухе с начала этой поездки. Напротив! То была тишина доверия и взаимной симпатии. Как же ей повезло, снова подумала она, встретить в дороге таких разных и таких интересных попутчиц, узнать от них столько нового. И ведь каждая из них – личность с контрастами. И каждая заставила ее сменить о себе мнение на противоположное. Да, вынуждена была признать Луз, дело обстоит так, что в человеке каким-то образом уживаются диаметральные качества и только долгая дружба позволяет видеть те узелки, где одно с другим связано… Не надо спешить с выводами. Другой человек интересен не только тем, чем он похож на тебя, а тем, чем он на тебя не похож. Может, Стаци права и их встреча действительно предначертана свыше. А все карты, которые взяла с собой Луз, и тщательно продуманные планы на каждый день путешествия с указанием того, где конкретно она должна остановиться в такое-то и такое время, – все это сейчас валялось на полу под ногами у Маргарет без надобности. Там им и место, подумала Луз, и вдруг сами собой в ее памяти всплыли слова Билли: «Жизнь совсем не похожа на цепь случайных событий. Она отражает взаимосвязи более глубокого характера».
Оглядываясь назад, Луз сейчас готова была целиком и полностью согласиться с этим. Все ее встречи, все ее новые знакомства, приобретенные в дороге, связаны воедино, словно главы одного большого романа, и все это приобретает смысл только в единстве одного с другим.
Луз снова оглянулась назад. Стаци откинулась на спинку сиденья и закрыла глаза. Густые тени на веках издали были похожи на большие синяки. Потом Луз посмотрела на Маргарет. Та с безмятежным видом любовалась проносящимися мимо пейзажами. Никакой грусти в лице! Наверное, подумала Луз, она представляет себе в эту минуту Офелию с ее красавицей дочуркой по имени Луз на руках.
Луз вздохнула. Столько неожиданных поворотов и непредвиденных осложнений случилось за время ее путешествия. И кто знает, какие еще опасности подстерегают их впереди? Дорога есть дорога, на ней всегда могут встретиться и ухабы, и рытвины, и объезды, и тупики. Но ведь, когда все гладко, это скучно. В любом случае нужно просто внимательно читать все указатели и следить за придорожными знаками.
Луз с благодарностью уступила свое место за рулем Стаци, а сама устроилась на заднем сиденье с Сереной на руках, а разукрашенную коробку аккуратно поставила у своих ног. Левая нога побаливала: столько дней подряд она жала ею на педаль. На улице было солнечно и тепло, и они ехали с открытыми окнами, поскольку кондиционер в машине, конечно же, не работал. Мягкий октябрьский ветерок приятно холодил щеки и шевелил волосы. Луз положила голову на спинку сиденья и сквозь полуопущенные веки лениво разглядывала однообразный ландшафт, простиравшийся впереди. Десятки миль ровной поверхности цвета спелой соломы, изредка промелькнет одинокое дерево, жилая постройка или небольшой торговый центр. То там, то здесь разбросаны цистерны с водой. Они торчат из земли, словно опознавательные знаки на игровом поле. На смену широкой автостраде давно пришло однополосное шоссе, и кажется, ему нет ни конца ни края. Веки Луз закрылись сами собой, Серена тоже погрузилась в сон.
Стаци взглянула вперед и слегка покачала головой.
– Я вот выросла в более красивых местах. Не сравнить с этой унылой панорамой.
– А я думала, что Техас по большей части и есть унылая однообразная равнина, – откликнулась Маргарет.
– Совсем нет, – ответила Стаци прочувствованно. – Так многие думают! Все считают, что Техас, он такой, как его показали в фильме «Гигант». Сухая пыльная земля, пастбища, на которых пасется скот, и, конечно, нефтяные вышки. Но Техас ведь большой. И поверь мне, самые красивые уголки, которые бог создал на земле, они все здесь, в Техасе. Хочу я посмотреть на твое лицо, когда ты своими глазами увидишь наши горы!
– Сама ты из горных мест?
– Я из Остина. Но если бы ты видела ранчо моей бабушки! Пока бабушка была жива, отец трудился на ранчо. Но не успели еще ее кости остыть в могиле, как он тут же продал ранчо, и мы всей семьей переехали в шикарный дом в небольшом городке неподалеку. Мама была, конечно, счастлива, а я… я чуть с ума не сошла от горя. Не знаю, смогу ли я когда-нибудь простить им это… Продать ранчо бабушки! Они словно продали всю нашу семейную историю, всех наших предков вместе с потрохами. В принципе, я могу жить где угодно. На равнинах, в больших городах, где все толкутся друг возле друга. В конце концов, и там экстрим, и тут экстрим. Но мои родители предпочли выбрать нечто среднее: и не город, и не деревня, и не то, и не другое. Нет уж. Эта глушь не для меня. Я собрала свои манатки и подалась в бега. Так вот и езжу по стране с тех пор. Но боже мой! Как же я тоскую по нашему ранчо! Нет ничего более прекрасного, чем сидеть на поросшем травой склоне горы и смотреть на воду. А осенью! Какое пиршество красок, когда все деревья окрашиваются в золото… Все мои самые яркие и дорогие детские воспоминания, они все связаны с нашим ранчо.
– Интересно как устроена детская память, – задумчиво откликнулась Маргарет. – Вот наша семья, к примеру, мы были совсем не образцово-показательными…
– Какими-какими? – перебила ее Стаци.
– Ну, у нас не приняты были всякие там нежности, поцелуи, ути-пути и прочие штучки, – пояснила Маргарет без всякого раздражения в голосе. – Но мы любили друг друга. Конечно, время от времени между родителями случались и стычки, но я их не помню. Помню только счастливые мгновения: как мы все сидим за праздничным столом возле рождественской елки или как я задуваю свечи на торте в день своего рождения. Мои родители были учеными, а потому больших денег у нас никогда не водилось. Они даже не могли себе позволить большой полноценный отпуск. Но самые счастливые дни моего детства – это когда мы все вместе совершали пешие походы, собирали на природе растения и насекомых.
– Как-то не очень весело, – уныло прокомментировала Стаци.
– А я отлично понимаю Маргарет, – вдруг откликнулась со своего места Луз. Она опустила руку и непроизвольным движением погладила коробочку. – Дело ведь не в том, сколько отдыхать или какой подарок получить на день рождения. В детскую душу западает совсем не это! Вот мы с бабушкой, мы тоже не имели никаких средств, чтобы путешествовать или отдыхать где-то там, но я никогда не чувствовала себя ущемленной, не переживала, что мне чего-то там недодали. Если хотите знать правду, я впервые в своей жизни выбралась за пределы родного штата.