Она мрачно уселась, опустив ноги в воду. Из воды со всплеском выпрыгнула рыба, и Карсон повернула голову, по привычке выискивая взглядом Дельфину. Черные воды бухты казались пустыми и мертвыми.
– Дельфина! – позвала Карсон.
Уставшая, пьяная, она положила голову на руки и погрузилась в одиночество. Ей хотелось услышать свист Дельфины, увидеть ее симпатичную морду. Карсон повернула голову и тоскливо уставилась на воду. Как она там? Что делает? Когда наконец позвонит Блейк и расскажет новости?
Карсон снова села, зажав в руках бутылку «Южного комфорта». Потом поднесла бутылку к губам и сделала глоток. Она не представляла, который сейчас час. Как минимум девять, потому что солнце уже скрылось, небо постепенно темнело. С приливом пришло течение, принеся с собой ил и взбаламутив воду. Вдалеке виднелись огни моста, соединяющего остров Маунт Плезант и Чарльстон. Карсон хотелось снова стать маленькой, плавать с сестрами, быть невинной и полной надежд на будущее, а не сидеть на причале с бутылкой ликера, став печальной стареющей женщиной уже в тридцать четыре, пытаясь осознать, что сделала в жизни не так. Она сделала очередной глоток «Южного комфорта». Сможет ли она когда-нибудь простить Дору за слова ненависти, брошенные, словно камни? Разлучница, алкоголичка и самоубийца…
Карсон легла на спину и посмотрела на звезды в сиреневом небе, еще бледные, но уже заметные. Она знала, что ее мама погибла в том ужасном пожаре, уничтожившем маленький домик, арендованный ими на Острове Салливана. Для Карсон не имело значения, погибла ли Софи в автокатастрофе или умерла от рака. Главным для ребенка было то, что у нее умерла мама, а не как она умерла. Но сегодня вечером слова Маммы волновали ее даже куда сильнее слов Доры. Они всплывали в памяти, создавая ужасающие картины. «Я очень надеюсь, она умерла быстро».
Карсон, вздрогнув, закрыла лицо руками. Сгореть заживо – одна из самых страшных смертей. Ей стало физически плохо при мыслях об этом невыразимом кошмаре. Карсон содрогнулась, на ее коже выступил легкий пот. Она закрыла глаза и почувствовала, что где-то во тьме к ней подкралось воспоминание. Она почти могла его схватить, словно тяжелый дым, пыталась нащупать, как испуганный ребенок. Так близко. Нужно только дотянуться…
– Папа! – воскликнула она.
Пахло ужасно. Ее разбудили шипение и громкие звуки. Карсон было всего четыре. Она не знала, откуда звуки, но даже под одеялом начала кашлять от ужасного запаха. Ей стало страшно. Она сдернула одеяло с лица.
– Мама! – крикнула она. – Папочка!
Никто не ответил. Карсон слезла с кровати и пошла в комнату к родителям. Все было очень горячим – пол, воздух, дверная ручка. Карсон отдернула руку. Из-под двери сочился противный серый дым, он напугал Карсон. Так не должно быть. Она вернулась в кровать и с головой накрылась одеялом. Потом послышался звон стекла, как будто мама была в плохом настроении и что-то разбила.
– Карсон! – кричал отец.
– Папа! – воскликнула Карсон. Сердце екнуло от радости. – Папочка!
Она вновь отбросила одеяло и поспешила к двери. На этот раз она повернула ручку, хоть и обожгла руку. Но нужно было найти папу.
В комнату просочился дым. Густой и черный, он обжигал изнутри, жег глаза. Карсон закашлялась и потерла глаза, но от этого стало только хуже. Она заплакала, но знала, что должна попасть в комнату к родителям – там безопасно. Она пробиралась по коридору, ощупывая руками стены. Даже стены были горячими.
Потом она увидела его, он стоял у входа в спальню. Он не двигался. Она чуть не закричала от радости, что скоро окажется в его объятиях.
– Папочка! – крикнула она надтреснутым от духоты голосом и заковыляла к нему. Он повернулся, но его почти не было видно сквозь дым. Карсон протянулась к нему.
Но вместо того, чтобы взять ее за руку, он развернулся и убежал. Карсон видела, как в дыму исчезла его спина – он бежал вниз по лестнице.
Она упала на колени, кашляя и плача. Карсон даже не могла позвать папу: слишком болело горло. Ей оставалось лишь броситься вслед за ним, поползти к ступеням. Повсюду летали искры. Когда они попадали ей на кожу, было больно, как от укусов острых зубов. Спеша изо всех сил, Карсон доползла до ступеней. Наконец она увидела открытую входную дверь. Там стоял человек в большой шляпе.
– Папа, – попыталась выдавить она, но закашлялась. Человек в большой шляпе услышал, взбежал по лестнице и взял ее на руки. Она прятала лицо в его резиновую куртку, пока он нес ее на улицу.
Внезапно воздух стал прохладным и больше не обжигал кожу, но дышать было по-прежнему больно. Карсон снова закашлялась и открыла глаза. Какая-то женщина забрала ее из рук мужчины и понесла в красный фургон. Она улыбалась Карсон, но девочка испугалась и звала отца.
– С ним все в порядке, – успокоила ее милая женщина. – Он вон там. Видишь?
Карсон посмотрела туда, куда она показывала. Ее отец стоял на коленях на траве. Он был весь грязный, он наклонился, закрыв лицо руками, как будто молился. Только он не молился. Он плакал.
Карсон потянулась к нему. «Это я, папочка, – хотела сказать она. – Не беспокойся, я здесь». Но у нее слишком сильно болело горло, и медсестра понесла ее прочь, в красный фургон. Она опустила Карсон на чистую белую кроватку и сказала, что все будет хорошо.
– Я хочу к мамочке, – прохрипела Карсон.
Медсестра замерла, и у нее на лице появилось обеспокоенное выражение, по которому Карсон поняла, что случилось что-то плохое. Потом медсестра прикрыла рот Карсон пластиковой чашкой и сказала, что так ей будет легче дышать.
– Просто отдохни, милая. Я о тебе позабочусь. Не волнуйся. Все будет в порядке.
Но Карсон не верила, что все будет в порядке. Ее охватил ужас, сжимающий сердце, и он был хуже едкого дыма в доме. Карсон боялась.
Карсон кашляла и задыхалась. Она открыла глаза и невидящим взглядом уставилась в ночь, прислушиваясь к частым ударам собственного сердца. Она не сразу поняла, где находится. Потом, когда пульс успокоился, она услышала плеск воды, почувствовала, как качается причал, и вспомнила, что она на улице, возле «Си Бриз», на плавучей пристани.
Кружилась голова. Карсон с трудом села и вытерла лицо ладонями. Было жарко и страшно, будто она по-прежнему блуждала в слепящем дыму. Она вспомнила ту ужасную ночь пожара, словно это было вчера. От ярких воспоминаний она почти чувствовала обжигающий жар и искры на коже. Видимо, она спрятала эти воспоминания как можно дальше, чтобы никогда не переживать вновь. Зачем она заблокировала их?
Похолодев, она поняла зачем. Закрыв глаза, она вновь увидела спину отца, бегущего по ступеням. Он оставил ее в огне. Оставил свою дочь умирать, чтобы поскорее выбраться из дома и спастись самому. Что за отец мог так поступить? Что за мужчина? Ее пронзила острая боль предательства. В детстве Карсон постоянно была рядом с ним. Каждый день он твердил, что любит ее.
Но это была ложь. Как мог он ее любить, если бросил сгорать заживо? Карсон с горечью осознала, что он бросал близких всю свою жизнь.