Дора вытерла глаза и взглянула на сестру.
– А разве нет?
– Нет! – воскликнула Карсон, вырывая руку из ладоней Доры. – Господи, нет. Как ты могла подумать?
– Не знаю… – растерялась Дора. – Просто ты так переживала из-за дельфина, и я рассказала тебе про твою мать. Я просто…
– Ты подумала, что если моя мама покончила с собой, то я тоже?
– Нет, я не об этом.
Ну вот. Она снова сказала не то.
– Не знаю, о чем я думала.
– Боже, Дора. – Карсон отвела взгляд.
– Я просто увидела, как ты исчезла под водой, и дальше слушала инстинкты.
К удивлению Доры, Карсон коротко рассмеялась. Когда она снова повернулась к Доре, то не казалась расстроенной или злой. Скорее, повеселевшей.
– Ох, Дора. Мне следует благодарить бога за твои инстинкты.
Дора тяжело вздохнула. Во взгляде Карсон появилось беспокойство.
– Я действительно была в беде. Имела глупость мертвецки напиться и отправиться плавать в одиночку. Меня подхватило течение. Я чудом не утонула. Но нет, Дора. Я не пыталась себя убить. – Она провела рукой по волосам. – И позволь прояснить. Моя мама не совершала самоубийство. Она напилась и заснула с сигаретой. Ясно?
Дора внимательно слушала. Она кивнула.
– Черт, – угрюмо процедила Карсон. – Боюсь, в конечном итоге ты оказалась права. Я качусь под уклон. Я алкоголичка. Как моя мать.
Дора снова почувствовала жгучий стыд.
– Забудь мои слова. Я не знала твою маму. Она была моей няней, но я была совсем маленькой. Я помню только, что она была очень красивой. Не слушай меня. Во мне говорили злоба и ненависть, я сердилась на тебя из-за Ната. Я хотела нанести ответный удар. Это не оправдание, я знаю. – Она отвела взгляд. – И кто я такая, чтобы рассуждать о матерях, верно? Я знаю, ты считаешь меня ужасной матерью. Считаешь, я душу Ната своей гиперопекой.
– Я никогда не говорила, что ты ужасная мать. Ты отличная мать. Лучшая. Просто немного… Зацикленная.
Дора коротко, печально рассмеялась.
– Кэл говорит то же самое. По его словам, это причина его ухода. Или одна из причин. Он сказал, я слишком много отдавала Нату. Не оставляя ничего для него. И что даже Нат его не любит. Сперва я все отрицала, но потом подумала и поняла, что он прав. Он, конечно, не был идеалом. – У Доры задрожали губы, и она полезла в карман за платком. – Но я в один момент потеряла все. Мужа, дом, свою жизнь. – Она опустила глаза на свой живот. – Черт, даже свою фигуру. Все, чем я дорожила, утекло, как песок сквозь пальцы. Я напугана. Знаешь, иногда, когда я совсем одна, я просто утыкаюсь лицом в подушку и кричу, пока хватает сил. – Она шмыгнула носом. – Как думаешь, что это значит? Я тоже схожу с ума?
– Нет, – сказала Карсон и села. – Кому нужен этот чертов дом? Он годами висел у тебя на шее, как тяжелое бремя. Как, честно говоря, и Кэл. Я всегда считала, что он тебя не достоин.
Дора с легким недоверием рассмеялась.
– Ты начинаешь говорить, как Мамма.
Карсон подняла брови.
– Тогда ты знаешь, что это правда. Мамма всегда права.
Сестры рассмеялись, и Дора почувствовала, что напряжение между ними исчезло.
Карсон сказала:
– Я серьезно. Все к лучшему.
– Тогда почему мне так грустно? – со слезами спросила Дора, теребя в руках платок.
– Мы с тобой обе сейчас не в лучшем положении, – честно сказала Карсон. – Харпер тоже. Но мы справимся. Обещаю. Дора, ты бросила мне спасательный жилет и затащила в лодку, когда я в этом нуждалась. Позволь сделать для тебя то же самое. – Она с любовью пожала руку сестры. – Я с тобой, слышишь? Ты не одна.
Долгожданный звонок раздался на следующий день, около четырех. Карсон встала с кровати и приняла душ, когда в дверь постучала Люсиль.
– Тебе звонят. Тот парень с дельфинами, – сообщила Люсиль. Карсон бросилась к телефону, и Люсиль с тихой улыбкой закрыла за ней дверь.
– Это Карсон.
– Карсон, это Блейк. Я звоню из клиники Морской лаборатории Моута в Сарасоте.
Она крепче сжала трубку.
– Как Дельфина?
– Лучше. В какой-то момент все висело на волоске, но она молодая и сильная и смогла справиться. Часть лески врезалась настолько глубоко, что потребовалось хирургическое вмешательство. Ей начали давать антибиотики. Сперва она отказывалась от еды, но могла самостоятельно плавать, а это – хороший знак. Ей сделали вторую операцию, удалив всю леску у основания хвоста, и без того покалеченного от укуса акулы. Но сегодня наступил поворотный момент. Анализы улучшились, и она начала есть. Даже плавает уже увереннее. Она еще не совсем восстановилась, но у нас появилась надежда.
Карсон начала плакать. Она не ожидала от себя такой бурной реакции. Сжимая трубку, она сползала по стене на пол, а из груди вырывались тяжелые всхлипы. Ей было стыдно перед Блейком, но сдержаться она не могла.
– Все хорошо, Карсон, – успокаивал ее Блейк. – Дельфина крепкая.
– Я так счастлива, – выдавила она. – Ты… Не представляешь, что я пережила.
– Прекрасно представляю.
– Спасибо, Блейк. Огромное спасибо.
– Не благодари меня. Это все прекрасная команда клиники. Вот они заслуживают благодарности.
– Да. Напишу им сегодня же.
– Неплохо было бы внести пожертвование. На лечение Дельфины уйдет очень много денег.
– Конечно, – согласилась она. – Я очень благодарна.
– Ну, мне пора. У меня самолет. Просто хотел тебе сообщить.
– Возвращаешься домой?
– Да.
– А когда вернется Дельфина?
– Не знаю. Посмотрим, что будет дальше. Это от меня не зависит.
– Блейк… – Она замешкалась. – Ты позвонишь мне, когда вернешься? Я хочу увидеть тебя.
Он не отвечал.
– Пожалуйста, – добавила она.
– Да, конечно, – ответил он, но без удовольствия. – Позвоню, когда разберусь с делами. У меня полно работы. Но я позвоню.
Карсон услышала щелчок и повесила трубку. Ей не понравился тон Блейка. Он разговаривал так отстраненно. Лучше бы он злился.
Но с Дельфиной все будет хорошо, и это главное. Впервые за несколько дней на лице Карсон заиграла улыбка.
Карсон постучалась в комнату к Нату. Никто не ответил.
– Нат? – крикнула она.
Молчание.
Карсон повернула ручку и осторожно открыла дверь. Она не хотела напугать мальчика и не знала, как он отреагирует на ее появление. Может, опять закричит?
В комнате царил полумрак. Дора сказала ей, что он закрывал шторы, предпочитая смотреть телевизор или играть в темноте. Как и предсказывала Дора, он сидел перед телевизором и играл в игру.