– Да не отказались бы, – несколько смущенно улыбнулся в ответ Андрей.
– Так чего же ради по собственной воле по Дороге Мертвых решили пойти? Или этот, – Каффа небрежно кивнул в сторону Гефара, – вас сюда завел?
– Ну, без Гефара, конечно же, не обошлось, – вынужден был признаться Андрей.
– Еще бы! – хохотнул Каффа. – Гефар любит ко мне наведываться! Да только он-то что, пришел – и ушел. А у вас с последним могут проблемы возникнуть.
– Гефар сказал, что, следуя по Дороге Мертвых, мы в кратчайшие сроки можем попасть в любую интересующую нас точку, – сказал Андрей.
– Можете, – не стал отрицать Каффа. – Но только в том случае, если я вам это позволю. Проход Каффы – это вам не дорога с двусторонним движением.
– Вам известно о том, что сейчас происходит в Кедлмаре? – осторожно поинтересовался Андрей.
– Конечно, – уверенно заявил Каффа. – Ведь я и сам являюсь частью того процесса, что захватил сейчас весь Кедлмар. И мне известна теория Гефара о том, что все мифические персонажи, воспроизведенные запредельной реальностью, включая и нас с ним, исчезнут, как только не станет людей, помнящих о нас. – Каффа задумчиво потер ладонью подбородок. – Признаться, я не до конца с ней согласен. Теория Гефара любопытна, но она полностью выстроена на идеях крайне субъективного идеализма. Я же считаю, что любой материальный объект, из какого бы типа материи он ни был создан, остается объективно реальным, вне зависимости от того, существует ли разум, наблюдающий за ним со стороны. В изменяющихся условиях любой из нас может претерпеть определенные изменения, как внешние, так и внутренние, но при этом Идея, заложенная в нас первоначально, в момент Творения, остается неизменной. К тому же, – Каффа быстро почесал пальцем за ухом, – люди умирают всегда и везде, при любых режимах и правительствах, в условиях как объективной, так и запредельной реальности, поэтому Дорога Мертвых не скоро зарастет бурьяном. – Каффа быстро посмотрел по сторонам и несколько смущенно добавил: – Надеюсь, ты понял, что, упомянув бурьян, я выразился образно.
– Твоя главная проблема, Каффа, заключается в том, что ты никогда ни с кем не соглашаешься, – счел нужным заметить Гефар.
– Отнюдь! – тряхнул гривой темных волос Каффа. – Я готов выслушать любую теорию! Но, прежде чем я с ней соглашусь, я должен избавиться от всех сомнений, которые она у меня вызывает!
– И что же, позволь спросить, способно заинтересовать тебя? – язвительно поинтересовался Гефар.
– В последний раз особый интерес вызвал у меня один из моих клиентов, ступивший на Дорогу Мертвых около месяца тому назад, – спокойно, с чувством собственного достоинства ответил Гефару Каффа. – Он занимался созданием новой, весьма необычной и оригинальной теории космогонии. Но, к сожалению, не успел завершить ее при жизни.
– Простите, – с волнением в голосе обратился к Каффе Андрей. – Но этого человека случайно звали не Вайм Гортин?
– Да, – с удивлением глянул на лейтенанта Каффа. – Именно так его и звали. Ты был знаком с ним?
– Нет, – покачал головой Андрей. – Мне рассказывал о нем мой друг, которому довелось читать отрывки из работ Гортина. Написанное Гортином настолько потрясло его, что он попытался отыскать автора для того, чтобы… – Андрей на мгновение запнулся. – Чтобы обеспечить ему условия для работы. К сожалению, попытка встретиться с Гортином едва не стоила моему другу жизни.
– Вайм Гортин не производит впечатления опасного человека, – недоумевающе сдвинул брови Каффа.
Андрей решил не вдаваться в подробности истории о том, как Дейл попытался встретиться со смертельно больным философом для того, чтобы переправить его в Статус, но, напоровшись на засаду внутренней стражи, оповещенной самим же Гортином, получил пять пуль в спину, после чего куратору работ на Айвеле-5 пришлось срочно искать ему замену.
– Сам Гортин здесь ни при чем, – ответил Андрей. – Просто так сложились обстоятельства.
Каффа понял, что его собеседник что-то недоговаривает, но не стал приставать к нему с расспросами.
– Работы Гортина и мне показались любопытными, – сказал он. – Но, что удивительно, сам он человек совершенно скучный и какой-то… – Каффа щелкнул пальцами, пытаясь найти нужное определение, – невыразительный, что ли… Полностью зацикленный на работе. Когда я спросил Гортина, куда бы он хотел, чтобы я его проводил, он только головой по сторонам покрутил, как птица ночная, которая днем ничего не видит, – Каффа изобразил движение Гортина, – и сказал, что хотел бы просто найти место, где есть бумага и авторучка. Подумав, я оставил его при себе.
– Он здесь?! – удивленно воскликнул Андрей, повторив точно такой же возглас Дейла, прозвучавший у него в голове.
– Ну, не прямо здесь, – усмехнулся Каффа. – Но, скажем так, неподалеку.
– А я мог бы взглянуть на его рукопись? – спросил Андрей, высказав затаенную надежду своего напарника. – Конечно, сейчас у нас нет на это времени, – быстро добавил он. – Но, может быть, в другой раз?..
– Не хочется тебя расстраивать, но боюсь, что другой раз наступит только тогда, когда ты станешь моим клиентом, – ответил ему Каффа. – Дорога Мертвых создана не для живых.
– Но, быть может, вы не откажетесь передать мне рукопись Вайма Гортина через Гефара? – спросил Андрей.
Наклонив голову к плечу, Каффа с каким-то совершенно новым интересом посмотрел на своего собеседника.
– Тебе в самом деле так интересно на нее взглянуть?
– Более того, я считаю, что ею заинтересуются специалисты. – Андрей по-прежнему всего лишь повторял слова Дейла, поскольку сам не имел ни малейшего представления о сути работы кедлмарского философа. – Работа Гортина может существенно изменить взгляды человека на свое место в космосе и на саму историю возникновения разума как особой формы материи.
– Информационный блок тебя устроит? – серьезно спросил Каффа.
– Информационный блок с записями работ Гортина? – растерялся от неожиданности Андрей.
– Ну конечно! А что, по-твоему, я еще мог бы тебе предложить? Записи последних речей Нени Линна? Держи! – Каффа достал из-за пояса и кинул Андрею черный прямоугольник стандартного информационного блока, используемого в Кедлмаре в качестве носителя компьютерных данных.
– Благодарю вас, – сказал Андрей, поймав информационный блок. – Я и рассчитывать не мог на такую удачу.
– Об удаче будешь говорить, когда выберешься отсюда, – мрачно взглянув на Андрея, заметил Гефар.
– А что тебя смущает? – обратился к Гефару Каффа.
– То, что ты очень уж поговорить любишь.
– Что верно, то верно, – согласился с ним Каффа. – Есть у меня такая слабость.
– А у нас сейчас нет времени на разговоры!
– «У нас»? – Каффа посмотрел на Гефара так, словно тот на глазах у него буквально в одно мгновение сменил обличье. – Ты сказал «у нас»?