Наемники направились к городским воротам. Годвин спохватился: не рано ли? Может, ворота еще заперты.
– Здесь ворота не запирают на ночь, – успокоил маг, – гостям всегда рады.
На площади стражники в камзолах с королевским гербом неторопливо прохаживались вокруг помоста с осужденным воришкой. Палач в маске помахивал кнутом – злодею предстояло получить очередное наказание. Исполнитель чего-то ждал – возможно, судейского пристава, а может, просто хотел, чтобы экзекуцию увидело как можно больше народа, и потому не торопился начинать. Осужденный заунывно тянул свои жалобы – упирал на то, какая тяжелая была у него жизнь (без дома и без мамки), и что он такой жизнью уже достаточно наказан, а посему нет нужды усугублять несправедливости этого мира. Иными словами, просил палача лупить полегче.
Давешнего пьяницы, разумеется, у входа в кабак не было, зато мальчишки уже сновали по улицам туда и сюда. Возможно, среди них были вчерашние – те, что развлекались на площади. Держалась ребятня дерзко, Годвину пришлось отогнать самых наглых, уже примерившихся к вьюкам, которые вез Разбойник.
Когда приятели выехали за ворота, на востоке показалось солнце – огромное, золотое. Округа сразу расцвела, краски проступили ярче, и Годвин в самом деле разглядел башни чародеев – здесь они торчали довольно густо. Не такие впечатляюще огромные, как родовое гнездо Джегеда, – эти возведены после нисхождения Павшего...
Потом дорога несколько раз проходила вблизи от жилищ колдунов. Годвин убедился: ничего особенного, башни и башни – ничуть не больше, чем в Марвоке или других провинциальных городах. А что их много – тоже в общем-то неудивительно.
Воин припомнил рассказы приятеля. Здешние маги являются ленниками короля и вельмож – точно так же, как вдали от столицы держателями земли являлись люди, лишенные колдовского дара. Такие, как отец Годвина. Здесь бесталанные не владеют землями, потому и не видно замков, только башни чародеев. Объяснив себе, почему так выглядит округа, Годвин пришел в умиротворенное состояние духа – ему нравилось чувствовать себя понятливым и толковым. А колдунов он не боялся, не раз приходилось их убивать.
Сперва на дороге было довольно людно, паломники шли непрерывной вереницей. Потом наемники свернули с тракта, ведущего к столице, поток прохожих иссяк... Солнышко поднималось выше, стало теплей. Годвин подставил лицо солнечным лучам. В небе – ни облачка, погода хорошая. Будет славный денек! В такой день можно не думать о колдунах, их неприятных привычках и зловещих секретах. Воин зажмурился и вспомнил Оллу. Теплое прикосновение солнечных лучей неким образом вызвало в памяти улыбку девушки.
Джегед свернул к западу – путники обогнули столичный округ и двигались прямиком к побережью. Навстречу снова потянулись паломники, но в куда меньшем числе, населены приморские земли и прежде-то были не слишком густо, а теперь и вовсе обратились в пустыню из-за набегов. Пока в королевстве длилась смута, имперские моряки – больше разбойники, чем торговцы – освоили маршрут к здешним берегам, жгли, грабили, так что поселки у моря обезлюдели и обеднели.
Кони размеренно топали по дороге, поднимая облачка невесомой пыли, перед ними резво скакали тени. Солнышко, которое светило сейчас наемникам в спину, поднималось и пригревало все сильней, тени укорачивались... Сперва Годвин помалкивал, разглядывая окрестности, затем привычка взяла свое, и воину захотелось поболтать.
Джегед, напротив, и по сторонам не глядел, и беседу не желал поддерживать. Обдумывал предстоящий разговор с Сигвардом из Серой Чайки. Старик славился вздорным и неуживчивым нравом, был драчлив и неуступчив... Как такому объяснить свой приезд?
После нескольких неудачных попыток разговорить приятеля, Годвин тоже умолк. Солнце перевалило зенит, но жара отступила, здесь уже ощущалось дыхание моря. Свежий ветерок дул в лицо, по небу, прежде безоблачному, поползли серые пузатые облачка. Приятели решили пообедать и свернули с тракта в поселок, расположенный невдалеке.
Здесь, в стороне от Уртахи, башни колдунов торчали не так часто, и местным приходилось самостоятельно заботиться о безопасности. Поселок был окружен валом и рвом, по гребню насыпи шла плетеная изгородь. Впрочем, ворота были распахнуты настежь и никем не охранялись. Годвин тут же отметил, что края здесь относительно спокойные. Ограду содержат небрежно, земля осыпалась, забор кое-где покосился – стало быть, есть такая возможность у здешних жителей, не заботиться о сохранности фортификационных сооружений. Воин поделился соображениями с приятелем. Джегед кивнул:
– Все верно. Теперь, когда с междоусобицами покончено, Сигвард навел порядок на побережье – во всяком случае, так говорят. Ну а с имперскими разбойниками справляются рейдеры.
– Рейдеры?
– Боевые корабли с дозволением на свободный поиск. Не слышал о таких?
– Мне это ни к чему, – пожал плечами Годвин. – Мне и на суше хватает врагов, за которых неплохо платят. Тебе ли не знать!
– Это идея нашего канцлера. Он снаряжает за казенный счет большие быстроходные суда, в командах непременно состоит несколько колдунов, обученных мореходным и боевым заклинаниям. Такие рейдеры охотятся на имперских моряков... в сущности, экипажи рейдеров – те же самые разбойники, не исключено, что и на побережье они тоже нападают. Но это не наше побережье, имперское! – Джегед подмигнул. – Заодно и от своих разбойников королевство избавляется.
– Не от всех.
Годвин кивком указал на виселицу, установленную в центре площади. Сооружение украшали тлеющие тела троих мертвецов разной степени свежести. Жители этого небольшого поселка старательно подражали более значительным общинам во всем, что можно было счесть приметами цивилизации. Помоста здесь не стали возводить, но перекладина располагалась высоко – так, чтобы свидетельство действенности правосудия оказалось намного выше торговых рядов.
– Да разве это разбойники? – Джегед выдавил кривую ухмылку. – Наверняка какие-то бродяги, которым не повезло, подвернулись Сигварду или его людям под горячую руку, ну и...
– Чем ближе к Уртахе, тем больше таких штук встречается, – заметил Годвин. – Хорошо, что хоть не воняет от мертвецов...
– Там амулет наверху, – пояснил Джегед, – отбивает запах. Впрочем, эти деревенские рынки смердят сами по себе, так что подобный амулет очень полезная штука, независимо от суровости сеньорального суда в округе Серой Чайки.
– И то верно...
На площади оказалось довольно людно, торг был в разгаре, так что приятели почли за лучшее обогнуть рыночные ряды и проехать стороной к трактиру, расположенному за площадью.
* * *
Трактирный зал оказался полон, но хозяин, пожилой мужчина с лицом старого солдата, едва разглядел на пороге богато одетых гостей, устремился к приезжим, ловко лавируя между столами.
– Добро пожаловать! Добро пожаловать, мои почтенные господа, – издали принялся голосить трактирщик. – Нечасто снисходит на мой дом милость Павшего, нечасто выпадает мне столь великая честь, принимать людей благородных и щедрых!