— Как слышно? — произнес Лукас, приблизив к губам плоский камень, вплетенный в кожаный браслет на запястье.
— Неплохо, — сухо отозвалась я, хотя голос мужчины раздваивался.
— Попробуй что-нибудь четко сказать, — последовало очередное указание. Не долго думая, я громко спросила:
— Так почему ты притворялся Яном?
Лукас вздрогнул, словно я заорала ему прямо в ухо, и поморщился:
— Не надо так кричать. Кристаллы очень чувствительные.
— Дело в том, что я ужасно скучаю по Яну! — по-прежнему используя магическую связь, заявила я, и при этих словах у Лукаса вытянулось лицо. — У Яна удивительно покладистый характер. Он стал бы идеальным мужем.
У меня в ушах прозвучал подозрительный чужой смешок, а у Лукаса вытянулось лицо.
— Вообще-то, Ян — это я.
— Так почему ты решил стать им?
Возникла долгая пауза.
— Потому что мне до мелких бесов захотелось, чтобы ты меня увидела, — глядя глаза в глаза, спокойно признался Лукас. — Иногда ты смотрела прямо мне в лицо, а оказывалось, что видела человека за моим плечом.
— И долго я тебя не замечала?
— Достаточно долго, чтобы у нашего непрошибаемого героя снесло крышу, — вдруг прозвучал голос Онри, словно маг сидел на крыше и говорил с нами через щелочку в обивке.
— Он тоже здесь? — зашептала я, ткнув кончиком пальца в один из магических камушков, и Лукас с трудом подавил улыбку. — То есть он слышал все, что я тут говорила?
Мужчина согласно кивнул, а я мысленно пообещала, что впредь, прежде чем открою рот, буду дотошно проверять, не спрятан ли в комнате какой-нибудь кристалл, изготовленный помешанным на слежке магом.
Мы вышли из кареты, немедленно отъехавшей от пешеходной мостовой, и решительно направились в сторону безотрадного здания стражьего предела.
— Послушай, если вдруг ты почувствуешь опасность, то сразу уходи, — наставлял меня Лукас.
— Какая меня может подстерегать опасность в здании, полном дознавателей? — фыркнула я.
— Справедливо, — согласился Лукас, и мне в ухо издевательски хмыкнул Онри, наблюдавший за нашим приключением с другого конца города.
В центральном пределе в отличие от мелких отделений, разбросанных по всему городу, был просторный холл, поделенный на две части невысокой решеткой, напоминавшей забор с калиткой. На другой стороне от кованой границы стояли постовые.
— Здравствуйте, — стараясь перетянуть внимание на себя, громко поздоровалась я, но стражи смотрели с вежливым безразличием. — Уважаемые сунимы, я пришла по важному делу! Мне нужен дознаватель! Самый лучший! Я хочу рассказать о ночном посыльном! — торжественно объявила я.
На лицах дозорных моментально появилось испуганное выражение, означавшее, что они были согласны пропустить меня даже к мэру, если бы это избавило их от необходимости выслушивать прилипчивую институтку, явно сбежавшую с занятий по домоводству и нагрянувшую в предел исключительно ради того, чтобы попортить нервическую систему служителям порядка.
— Проходите, нима. — Передо мной, как по взмаху волшебной палочки, открылась калитка.
— Благодарю, уважаемые сунимы.
С улыбкой я вошла за оградку. Один из стражей собрался меня проводить в приемную к дежурному дознавателю, но вдруг спросил удивленно:
— А где парень?
— Какой парень? — недоуменно оглянулась я через плечо. — Я пришла одна.
— А она хороша, — раздался в ухе голос мага.
— Да, умница, — согласился Лукас, воспользовавшийся моментом, чтобы проникнуть в предел, пока внимание стражей обратилось ко мне. — Онри, где плащ?
— На третьем этаже в нише.
— Чем тебя не устроила ниша на первом этаже, рядом с комнатой для допросов? — заворчал Лукас. — Она попрала твое чувство прекрасного?
— Скажи спасибо, что не переместил на крышу.
— Нима?
— Простите? — встрепенулась я, не сразу понимая, что сижу перед обшарпанным столом и дежурный уже готов принять жалобу. Его усталое раздраженное лицо показалось мне смутно знакомым.
— Суним дознаватель, мы раньше с вами не виделись? — протянула я, и страж сконфузился от изучающего взгляда, для чего-то вытер нос, видимо, испугавшись, что на кончике висела какая-нибудь бяка.
Возникла короткая пауза, а потом мы одновременно бухнули:
— Западный предел!
Надо же было снова столкнуться с законником, принимавшим у меня показания о нападении на ночном рынке!
— Нима Войнич? — раздался за спиной тихий голос Амадеуса Новака, и меня на секунду пробрал паралич. Медленно повернувшись к старому знакомому, я изобразила удивление:
— Суним Новак?
Услышав фамилию охотившегося за ночным посыльным дознавателя, Лукас длинно и заковыристо выругался сквозь зубы и обратился ко мне:
— Мы немедленно уходим!
— Хочешь, чтобы Стомма потребовал оплату назад?! — рявкнул Онри следом. — Катарина, делай то, что у тебя получается лучше всего.
— Что именно? — жалобно пролепетала я, глядя в болезненно-серое лицо Амадеуса.
— В смысле? — не понял Новак.
— Играй дуреху, — заключил маг. — Мы почти у цели.
— Что именно вы здесь делаете? — нашлась я.
— Я здесь служу, — подсказал дознаватель.
— Ах! Ну, конечно…
— А вы? — осторожно спросил он.
— Я? — Невольно мой взгляд остановился на руке, украшенной перстнем-амулетом. Выдержав паузу, я подняла глаза на Амадеуса и решительно заявила: — Я пришла рассказать о ночном посыльном.
На другом конце города чем-то подавился Онри, и его кашель отзывался в моем ухе неприятным звоном.
Наверное, комнаты для допросов в стражьих пределах делали под копирку. Темные стены, крошечные окошки, гнусный стол с потемневшей от времени столешницей, пара тяжелых деревянных стульев.
Новак разложил бумаги и кивнул:
— В прошлый раз вы дали мне понять, что ничего не знаете о ночном посыльном.
— Я испугалась, — спокойно парировала я, слушая между делом, как охает Онри, пришлось объяснить специально для нервического мага: — Вы, суним Новак, носите амулет, угадывающий ложь, а я очень не люблю говорить рядом с такими штуками.
Дознаватель глянул на руку и усмехнулся:
— Немногие догадываются о назначении этого перстня. Вы хотите, чтобы я его снял?
— Для чего же? — фальшиво удивилась я, мечтая, чтобы он не просто снял украшение, а еще выкинул его за окно. — Мне ни к чему врать. Я расскажу все как есть.