От кого-то из своих… От партиала. Разум Ариэли восставал против этого; почувствовав, что ее тошнит, она выбежала на кухню, и ее вырвало прямо в раковину. Все, что она когда-либо думала о Нандите, было правдой. Даже хуже.

Никто не пошел за ней, не предложил помощь.

– А что с ребенком Изольды? – спросила Зочи. Ее голос звучал неуверенно. – Это… кто он? Человек или партиал?

– Я – не партиалка! – пронзительно крикнула Изольда.

Ариэль умылась и прополоскала рот, глядя в темноту за окном.

– Думаю, и то, и другое, – ответила Нандита. – Партиало-человеческий гибрид. Мы предполагали, что такое может случиться, но… Мне нужно провести дополнительные изыскания, чтобы точно понять, что это значит.

Ариэль вернулась в комнату, чувствуя себя совершенно иначе, чем раньше. Обособленной еще больше, чем когда-либо до этого.

– Итак, ты долгие годы занималась попытками запустить лекарство, – напомнила Мэдисон. – А потом… ушла, чтобы активировать его где-то в другом месте? Без девчонок?

– Я же сказала: я нашла лабораторию. С электричеством, полностью автономную. И хотела вернуться за девочками, но политический климат резко похолодал…

Кесслер зарычала:

– Мы не дураки – если бы вы хоть намекнули нам, что заняты разработкой лекарства…

– Вы бы только мешали мне работать, как мешали Кире, – огрызнулась Нандита. – А если бы я открылась вам, как сегодня, бросили бы меня в тюрьму или убили на месте.

– Так кончай говорить об этом и делай! – воскликнула Изольда. – Ты же вернулась, потому что нашла лекарство, так? Ты запустишь его, и мы спасем весь мир, – она снова прикоснулась к животу. Ариэль вспыхнула недолгой надеждой, но Нандита покачала головой.

– Что? – вскрикнула Зочи. – Ты не нашла его?

– Разумеется, нашла, – фыркнула Нандита. – Я одиннадцать лет вела наблюдения за девочками, я работала над исходным проектом, и у меня была прекрасная лаборатория. Я знала, что триггер существует, и нашла нужную химическую смесь, чтобы запустить его, – она извлекла из мешочка на шее маленький стеклянный флакончик, блеснувший искоркой света. – Но это не лекарство. Кто-то уже активировал его, в каждом партиале-носителе. – Она повернулась к Мэдисон. – Кира обнаружила это, пока меня не было, и так спасла твоего ребенка.

– Но что же ты нашла? – спросила Изольда. – Что запускает этот пузырек?

– У меня есть подозрение, – призналась Нандита. – Но не очень хорошее.

Глава сорок восьмая

– Кажется, оторвались, – прошептала Кира, задыхаясь от напряжения. Они бежали сквозь развалины уже почти час; за ними, как казалось, гнался весь Заповедник. Девушка так устала, что едва передвигала ноги, и предложила укрыться в бывшем банке. – Не уверена, что смогу сделать хоть шаг. Теперь я понимаю, как ты чувствовал себя в шпиле.

– И как чувствую до сих пор, – пробормотал Сэмм, привалившись к стене и медленно сползая на пол, размазывая кровь из раны на руке. – Не знаю, что за снотворное он там использует, но это просто жуть какая-то! Заштопаешь меня?

Кира еще с минуту постояла у окна, высматривая на улице преследователей, потом, не прекращая нервничать, подошла к Сэмму и вытащила остатки аптечки – не полной, та осталась в комнате Калике, но самые необходимые препараты, всегда «ездившие» в ее рюкзаке вместе с другими вещами, которые она не хотела выпускать из виду: пистолетом, теперь оставшимся без патронов, стопкой подмоченных документов из сокровищницы Афы, ручкой переносного компьютера, сгинувшей в тайной лаборатории Вейла. Она протерла рану на руке Сэмма: кровавый желобок в том месте, где пуля доктора откусила кусок его бицепса, и дала ему проглотить горстку антибиотиков.

– Возможно, тебе это и не нужно, – сказала она, – судя по тому, что я знаю про твою иммунную систему, но прими на всякий случай. Чтобы облегчить мою совесть.

– Это не твоя вина.

– Он целил в меня, – возразила Кира. – Он из-за меня завелся.

– А я нарочно подставился, – рассказал Сэмм. – Говорю тебе: Вейл на Связи – я знал, что старик собирается выстрелить, еще до того, как он нажал крючок.

– Мне от этого ни капельки не легче, – заметила Кира, перерывая сумку в поисках бинтов и ничего не находя. – Все остались в Заповеднике. Подожди здесь, посмотрю, что удастся найти. – Они прятались на задворках банка, подальше от улицы, и девушка встала, оглядываясь в поисках какой-нибудь тряпки.

– Сейчас, когда у нас есть немного времени перевести дух, – начал Сэмм, – ты можешь, наконец, рассказать мне, с чего он вдруг решил нас убить. Я так понимаю, что-то произошло в шпиле.

– Я раскрыла его секрет, – вздохнула Кира, выдвигая ящики старого деревянного стола. «А он раскрыл мой, – подумала она, но пока не стала делиться этим с Сэммом, – что он скажет, узнав, что я ношу в себе возбудителя, который может убить всех партиалов в мире?». Он не синтезировал никакого нового лекарства, а просто собирает феромон из нескольких партиалов, усыпленных и запертых в шпиле. Один из них изменен, чтобы вырабатывать мощнейшее снотворное, действующее на партиалов, – вот почему ты отрубился, едва проникнув в здание. Так он держит их в повиновении.

Сэмм помолчал с минуту, прежде чем ответить.

– Это ужасно.

– Я знаю.

– Мы должны остановить его.

– Знаю, – снова согласилась Кира. – Но сначала нужно обдумать многое другое. Например, как не дать тебе умереть от потери крови. – Она нашла пиджак в маленьком шкафчике и вытащила его, придирчиво осматривая. На Лонг-Айленде он был бы уже наполовину заплесневевшим после двенадцати лет при повышенной влажности, но здесь, в пустом безжизненном городе, ему удалось удивительно хорошо сохраниться. Взяв пиджак, Кира пошла к Сэмму и села на пол, доставая нож и разрезая ткань на широкие полосы. – Всегда хотела увидеть тебя в костюме.

– Мы должны их освободить.

Кира замерла на полпути.

– Это не так просто.

– Мы можем вернуться. Ночью. В любом случае нам нужно найти способ освободить Герои: она отсутствует слишком долго, чтобы быть где-то еще, как не там. Найдем ее, освободим пленников и смоемся оттуда все вместе.

– Да, только это не так легко. Пленные партиалы исхудали до костей. Не уверена, что они выживут за пределами лаборатории, и не знаю, осмелюсь ли лезть туда ночью.

– А будь пленники людьми, ты бы то же самое ответила?

Кира почувствовала, будто ей залепили пощечину.

– Я не говорю, что ты не прав, просто сообщаю, что это нелегко. Почему ты так злишься на меня?

– Это же то же самое, что доктор Морган пыталась сделать с тобой, – объяснил он. – Превратить живое существо в чашку Петри. Я рисковал жизнью и предал дружбу, чтобы освободить тебя.

– Ты помогал поймать меня.