Book.

Всю долгую дорогу к вершине башни стражи наседали на меня. Когда один падал от удара моего меча, другой тут же перепрыгивал через тело и занимал его место; и таким образом, оставляя на лестнице по вражескому трупу через каждые несколько футов, я в конце концов добрался до просторного помещения со стеклянными стенами наверху сторожевой башни Кадабры.

Здесь мои товарищи были готовы принять бой вместо меня, и я ради передышки отступил в сторону, давая им возможность громить врага.

С высоты этой башни все было видно на многие мили вокруг. На юг до самого края ледяного барьера протянулась суровая замерзшая пустыня. На востоке и западе, а также вдали на севере раскинулись другие города Окара, а прямо передо мной, сразу за стенами Кадабры, высился мрачный сторожевой столб магнита.

Потом я посмотрел вниз, на улицы города, где началась настоящая суматоха, и увидел за стеной вооруженные отряды, направлявшиеся к ближайшим воротам и вливавшиеся в них.

Я прижался к стеклянной стене наблюдательного пункта, не веря своим глазам. Но наконец я просто не мог долее сомневаться и, издав радостное восклицание, весьма странно прозвучавшее среди проклятий и стонов сражавшихся у входа в зал, окликнул Тардоса Морса.

Когда он подошел ко мне, я показал вниз, на улицы Кадабры и на воинов по другую сторону стены: над ними в арктическом ледяном воздухе развевались флаги и знамена Гелиума.

Скоро уже все бывшие пленники на вершине башни увидели вдохновляющую картину, и вокруг раздались такие благодарственные крики, каких, конечно же, никогда не слышала эта древняя груда камней.

Но мы продолжали драться. Да, наши войска подходили к Кадабре, однако город не собирался сдаваться, и до захвата дворца было еще далеко. Мы по очереди защищали узкий вход наверх, а остальные в это время наслаждались видом наших доблестных соотечественников, сражавшихся далеко внизу.

И вот они уже добрались до дворцовых ворот! Гигантские тараны ударили по мощным укреплениям. Со стен на воинов Гелиума обрушился град копий.

А потом из соседних улиц выплеснулись массы желтых воинов и смяли голову красного отряда, и солдаты Гелиума падали под напором врагов, продолжая биться до последнего мига.

Дворцовые ворота вдруг распахнулись, из них вышли отряды личной стражи джеддака, цвет окарианской армии, намеревавшийся окончательно разбить ослабленных нападавших. И действительно могло показаться, что поражение неизбежно, но тут я увидел некую фигуру на огромном фоате – не на маленьком скакуне краснокожих, а на его гигантском сородиче со дна мертвых морей.

Этот воин пробивался вперед, а за ним уже без всякого порядка неслись солдаты Гелиума. Когда предводитель вскинул голову, чтобы крикнуть что-то желтокожим на дворцовой стене, я разглядел его лицо, и мое сердце переполнилось гордостью и счастьем, потому что это был мой сын Карторис, принц Гелиума.

Я разглядел его лицо… это был мой сын Карторис, принц Гелиума.

Рядом с ним бешено дрался громадный марсианский калот, боевой пес, и мне не нужно было его рассматривать, чтобы понять – это Вула, мой преданный Вула, который отлично выполнил свою задачу и вовремя привел нам на помощь огромные войска.

Вовремя ли?

Никто не знал, успеют ли они нас спасти, но отомстить за нас им было по силам. Какое прекрасное возмездие! Ведь они могли разбить непобедимую армию ненавистного Окара! Я вздохнул при мысли о том, что могу и не дожить до того момента, когда это свершится.

И снова я повернулся к стеклянной перегородке. Красные воины еще не одолели наружную дворцовую стену, но они с успехом сражались с элитными войсками Окара – и отважно завоевывали дюйм за дюймом, продвигаясь вперед.

Потом мое внимание привлекло нечто новое за городской стеной – крупный кавалерийский корпус. Высокорослые всадники возвышались над краснокожими верховыми. Это были союзники Гелиума – дикие зеленые орды со дна мертвых морей, с далекого юга.

В мрачном и пугающем молчании они неслись к воротам, и мягкие лапы их страшных скакунов не издавали ни звука. Они ворвались в обреченный город и рассыпались по широкой площади перед дворцом джеддака джеддаков. Впереди я увидел могучую фигуру их вождя – Тарса Таркаса из Тарка.

Да, мое желание исполнилось, потому что мне снова довелось встретить моего старого друга на поле битвы, и, хотя я не стоял плечом к плечу с ним, нас объединяла одна цель – победа над общим врагом, с которым я боролся здесь, в высокой башне Окара.

А осаждавшие нас противники явно не собирались ослаблять напор, потому что с их стороны подходили и подходили новые силы, хотя вход в зал на вершине башни то и дело полностью закрывали тела убитых. Временами окарианцам приходилось останавливать атаку, чтобы убрать трупы, но потом новые солдаты рвались вперед, чтобы испить чашу смерти.

Как раз настала моя очередь встать на защиту нашего убежища, когда Морс Каяк, наблюдавший за битвой на улице, вдруг громко и взволнованно вскрикнул. В его тоне звучало явное опасение, так что я тут же уступил свое место другим и бросился к нему; когда я подбежал, он показывал куда-то далеко, через ледяные поля, в сторону южного горизонта.

– Увы! – воскликнул он. – Мне придется увидеть жестокую гибель этих несчастных, не имея возможности их предостеречь! Но что тут поделаешь?

Я посмотрел туда, куда он показывал, и сразу понял причину его волнения. Могучий воздушный флот величественно плыл к Кадабре со стороны ледяного барьера. И скорость кораблей все увеличивалась.

– Тот мрачный столб, который здесь называют Стражем Севера, тянет их к себе, – печально произнес Морс Каяк. – Точно так же он погубил корабли Тардоса Морса; видишь, вон там они лежат, разбитые и побежденные, – жуткие и скорбные свидетели огромной разрушительной силы магнита, которой нельзя противиться.

Да, я это видел, но недавно мне показали и еще кое-что, о чем и не подозревал Морс Каяк. Перед моим мысленным взором встала тайная комната в подвале, зал, на стенах которого висели странные инструменты и приспособления.

Центр того подземного зала занимал длинный стол, за ним сидел маленький старик с выпученными глазами, считающий деньги, но отчетливее всего я увидел ряд огромных выключателей с маленькими магнитами, встроенными в их черные рукоятки.

Потом я глянул на приближавшийся флот. Через пять минут эта армада рассыплется в никчемные обломки, и они упадут к подножию столба за городской стеной, а желтые орды вырвутся из других ворот, чтобы уничтожить или захватить в плен немногих выживших, запутавшихся в порванных снастях. Я содрогнулся при этой мысли, уж слишком живо мне представилась страшная картина.

Я всегда умел быстро принимать решения и моментально начинал действовать. Причина и следствие были фактически одновременными. Мой ум миновал скучную стадию рассуждений, должно быть, все происходило на подсознательном уровне. Психологи мне объясняли, что, поскольку подсознание не способно строить логические схемы, мне не следовало бы ему подчиняться, но я ведь частенько преуспевал там, где здравомыслящий человек стоял бы столбом, перебирая и сравнивая варианты.