– Это не ответ на мой вопрос о тектомантах, – заявила Мерока.
– Тектомант девочка или нет, в Рое она остаться не может, – заявил Спата. – Она станет дестабилизирующим элементом.
– Разве не я дестабилизирующий элемент? – удивился Кильон. – Или теперь вы нас троих планируете за борт выбросить?
– Скажи им, Мясник, – потребовала Мерока. – Объясни, что девчонка безобидна и бояться им нечего.
– Дело не в том, безобидна она или нет, – проговорил Спата.
Кильон посмотрел на Рикассо, пытаясь связать воедино все, что успел о нем узнать. В голове крутились обрывки бесед, впечатления о его подлинной сути, проглядывающей из-под бахвальства и политической бравады. Рикассо опасался влияния Нимчи на Рой, но ведь человек он любопытный, не склонный отказываться от интересной загадки. По крайней мере, Кильон надеялся на это. В руки Рикассо он отдавал не только свою судьбу.
– Нимча не безобидна, – проговорил Кильон. – Отнюдь не безобидна.
– Мясник! – прошипела Мерока. – Подумай хорошенько, чем это чревато.
– Это правда. Извини, Мерока, но иначе нельзя. Они должны понимать, в чем тут дело. Нимча – источник перемен. Из этого не следует, что она зло или даже разрушительная сила. Но она и не обычное дитя, каким кажется. Она нечто больше, чем любой из нас, больше, чем Рой или Клинок. По-моему, сейчас в мире нет никого важнее Нимчи, и они должны это узнать.
Рикассо набрал в грудь побольше воздуха:
– Ну, доктор, по-моему, ты в кои веки ничего не скрываешь.
– Нет, не скрываю.
– Вопрос в том, почему ты не выложил все это, прежде чем подняться на борт?
Кильон оглядел всех присутствующих. Во взгляде Куртаны читалась то ли враждебность, то ли восхищение. Аграфа происходящее забавляло: казалось, он с трудом сдерживает смех. Неумолимый Спата застыл с непроницаемым лицом. В глазах Мероки по-прежнему горела ненависть. Кильон чувствовал, что, останься они наедине, она постаралась бы вцепиться ему в глотку.
– Вам лучше было не знать, кто такая Нимча. На это я и уповал. Вместе с Мерокой и Калис я надеялся скрыть от вас ее сущность, но шансов у нас не было. Калис очень отважная… Мы просто не могли ее подвести. Не могли, пока существовала альтернатива. Теперь ее, увы, больше нет. Если внушить вам, что Нимча – просто девочка с интересной отметиной, что она похожа на тектоманта, а на самом деле им не является, у вас появится веская причина от нее избавиться.
– Не понимаю, почему бы Нимче не остаться на «Переливнице»? – сказала Куртана. – Кто она такая, за пределами этого зала никто не знает. И не узнает в будущем.
– Получится так же, как со мной, – проговорил Кильон. – Мою сущность в секрете сохранить не удалось. Вопреки вашим стараниям слухи разнеслись по «Репейнице» сразу после стыковки. Сейчас, наверное, тысячи ройщиков знают, кто я такой. Если не удалось сохранить этот секрет, есть ли шансы у Нимчи?
Куртана покачала головой:
– Мы бы что-нибудь придумали. Тем более – разве ты не уговариваешь нас оставить Нимчу в Рое?
– Да, но на других условиях. Не как пленницу, а как объект защиты. Пленных бросают на съедение волкам, когда провизия кончается, или на самосуд толпы, чтобы ее умиротворить.
– Мы действуем немного иначе, – ухмыльнулась Куртана.
– У каждого свои рамки. Но если я сумею убедить вас, что Нимча важнее любых предрассудков, может, удастся ее защитить. – Кильон посмотрел на Рикассо, гадая, верно ли его оценил. – Мы защитим ее?
– Признаюсь, доктор, ты меня заинтриговал. Но не хватает одной мелочи.
– Какой же? – спросил Кильон.
– Объективного доказательства. Веского подтверждения того, что это впрямь не родимое пятно. Пусть девочка сдвинет зоны, тогда я ею заинтересуюсь. – Рикассо устало пожал плечами, словно тектоманты встречались ему на каждом шагу. – Без доказательств она для меня лишь пассажирка, так что извини.
Кильон повернулся к Мероке:
– Ты была там. И знаешь, что случилось.
Мерока зло посмотрела на него. Ее взгляд обжигал ненавистью – и не за то, что он сделал, а за то, кого он олицетворял.
– Кильон прав, – ядовито процедила она. – В девчонке что-то есть.
– Они были сообщниками, когда попались нам, – напомнил Спата. – То, что Мерока с ним сейчас согласна, ничего не доказывает.
– Я представлю вам доказательства, – пообещал Кильон лидеру Роя. – Позвольте мне поговорить с Калис и Нимчей. Не уверен, что девочка в силах вызвать полноценный зональный сдвиг, но, если всколыхнет зоны, как в момент, когда нас едва не убили борги, вы это почувствуете. Мы все почувствуем.
Рикассо снова повернулся к окну. Туман уже обволакивал внешнюю часть Роя, превращая корабли в серые пятна. Скоро они станут неотличимы от облаков и друг от друга.
– Думаю, стоит попробовать, – проговорил он.
Свободы – в нынешнем ее проявлении – Кильона не лишили, что вызвало у него удивление, благодарность и подозрение в равных пропорциях. Не брать его под стражу решили с подачи Спаты, что у Кильона в голове не укладывалось. Ему по-прежнему позволяли находиться в определенной части «Переливницы ивовой», помогать Гамбезону, навещать Калис и Нимчу. Разумеется, мать и дочь знали о случившемся, правда только в общих чертах. Гамбезон осматривал Нимчу и, обнаружив отметину, не сдержал удивления. Калис не сказала ничего лишнего, хотя в глубине души сознавала: молчание сейчас ничего не изменит. Стараясь ее успокоить, Кильон заверил, что они с Нимчей в безопасности, но сам чувствовал, как неискренне звучат его слова. В безопасности он уверен не был и сомневался даже в том, не зря ли открыл правду Рикассо.
– Ты поступил, как счел нужным, – утешала Калис. Кильон понимал, что это он должен ее утешать, и еще сильнее мучился чувством вины. – Не кори себя. Рано или поздно они узнали бы правду. Люди всегда узнают. Поэтому мы нигде не задерживаемся.
– Я тебя подвел.
Калис сжала руку Кильона, тонкую и, как ни странно, более женственную, чем у нее самой. Ему казалось, что, если дернется, она кости ему переломает.
– Ты не виноват.
– По-моему, Рикассо нам друг. И Куртана, и Аграф, и Гамбезон, хотя они менее влиятельны, чем Рикассо.
– Я Рикассо еще не видела.
– Обязательно увидишь. Рикассо – человек любопытный; надеюсь, это нам поможет. Нимча уже его заинтересовала. Осталось лишь окончательно склонить чашу весов в нашу сторону, убедив Рикассо, что мы не ошибаемся насчет Нимчи. Тогда он защитит ее от всех и от всего на свете.
– Ты доверяешь ему?
– Я мало с ним знаком. Человек, которому я совершенно не доверяю, в Рое тоже есть, и это не Рикассо. Пожалуй, Рикассо стоит довериться. Думаю, намерения у него благие и Нимчу он не обидит. – Тут Кильон почувствовал, что Нимча смотрит на него во все глаза, выжидающе и испуганно, как на сверток, в котором не то подарок, не то бомба. – Рикассо знает, кто я такой, и не сделал мне ничего плохого. Конечно, гарантии не ахти какие, но ничего лучше у меня нет.