– Распивать чаи в гостях у Куклы будешь, конечно, ты? – с иронией поинтересовался первый шофер.
– Можем установить график, – ответил садовник. – По три часа, например.
– Фил прав, – согласился второй водитель. – Поскольку от нас требуется всего лишь засечь приближение врага и сообщить об этом в участок, держаться вместе не имеет смысла. Через три часа приедем тебя подменить, Филипп. Веди себя хорошо.
– А как ещё можно себя вести в обществе Куклы? – садовник усмехнулся. – Это же не женщина, а почти богиня.
– Кто? – не понял первый шофер.
– Книжки надо читать, – Филипп покачал головой. – Эталон красоты, если тебе незнакомо слово «богиня».
– А эталон – это что?
– Ты в школе учился?
– Пять лет, – с гордостью ответил шофер. – Больше, правда, не осилил.
– Оно и видно, – садовник вздохнул. – Чем меньше знаешь, тем больше зарабатываешь.
– Ну, ты тоже не бедствуешь, – водитель рассмеялся. – На одних розах, пока хозяина нет дома, зарабатываешь, наверное, как мы за месяц? Сколько ты за свою службу их продал? Миллион? Если хотя бы по единице за штуку, тебя давно уже пора сдать налоговой полиции.
– Ты свои деньги получше считай, тоже жизнь наладишь, – Филипп криво улыбнулся. – По местам, граждане милиционеры.
В эту беспокойную ночь уличное освещение оставалось ярким, всего лишь вполовину уступая по интенсивности дневному, «солнечному». На всех перекрестках медленно вращались одинаковые лазерограммы инструкций, указывающих, что следует делать при появлении подозрительных чужаков. Прохожие добросовестно останавливались у каждого объявления и читали его от первой до последней строки. Пройдя двести метров до следующего перекрестка, они останавливались снова и повторяли процедуру, словно заучивая скупые строки официального текста наизусть. Необычная для сытого и спокойного Титана тревожная обстановка воспринималась гражданами скорее как продолжение праздника, некое приключение по случаю юбилея Снятого Шлема. Тема обсуждалась на каждом углу, исключительно полушепотом, и с каждой минутой обрастала дополнениями, уточнениями и предположениями. С частотой три раза в минуту кто-нибудь из бдительных граждан замечал незнакомца и вызывал милицию, ещё чаще то там то здесь мелькали фантомы измученных полицейских. Им, в отличие от добровольных помощников, разрешалось не выезжать на каждый вызов, а расследовать поступающие сигналы виртуально. Это немного обижало действующих из лучших побуждений жителей уровня но поступить иначе полицейские не могли физически. Присутствовать почти одновременно в десяти разных местах было невозможно. Милиционеры же к исходу третьего часа патрулирования были готовы завыть на восходящий Сатурн.
– Я придушу этого хитрого садовника голыми руками! – в ярости прорычал первый шофер, когда патрульные наконец-то направились к дому Туркина, чтобы сменить Филиппа. – Он специально выбрал первую вахту, чтобы не носиться, как угорелому, по улицам. Скоро все эти глазастые домохозяйки лягут спать, и он будет чинно раскатывать по кварталам, даже не подозревая о том, что пришлось пережить нам.
– Хочешь, я уступлю тебе свою очередь? – с сочувствием предложил второй. – Отдохни, попей кофе со знаменитой Куклиной выпечкой.
– Нет уж, – первый покачал головой, – я не слабак, просто обидно.
– Разве ты не знал, что Фил большой хитрец?
– В общем-то, знал, – согласился первый. – Кто так паркуется?!
– Садовники, – ответил второй, и товарищи рассмеялись.
Машина Филиппа действительно стояла немного странно, словно, покидая её, садовник страшно спешил. Второй шофер обошел вокруг экипажа и удивленно поднял брови.
– А с виду вроде бы такой аккуратный человек…
– Что-то здесь не так, – входя в роль детектива, заявил первый. – Я видел в инфосети. Ну, сериал этот, помнишь? «Копы» называется. Они там ещё по форме окурков убийцу вычислили. Там главный их так и говорил: «Мелочи – это улики, а значит, уже и не мелочи».
– Ты предлагаешь вызвать сержанта? – с сомнением спросил второй.
– Чтобы он нас обсмеял? Нет, я ничего не предлагаю.
– А как же «мелочи»?
– А, – первый махнул рукой. – Не кино же снимаем. Идем в дом.
– Идем, – согласился второй, ощупывая сквозь брючную ткань лежащий в кармане станнер.
Милиционеры не спеша вошли в зону идентификации и остановились в ожидании стандартного приветствия, но домашний компьютер почему-то промолчал. Такое поведение машины было подозрительным, но ещё более странным им показалось то, что в доме не горел свет. Предположив, что обитатели улеглись спать и Филипп из вежливости согласился посидеть в темноте, милиционеры прошли в прихожую.
– Дьявол! – выругался второй шофер. – Там кто-то лежит!
– Сержант! – тут же крикнул первый. – Срочно приезжайте!
– Что случилось? – мгновенно откликнулся Джемисон.
– Пока не разобрались, но, кажется. Филу стало нехорошо, – ответил первый водитель.
– Ничего не трогайте, – приказал полицейский. – Проверьте, не требуется ли кому-нибудь медицинская помощь.
Второй милиционер, осторожно ступая, подошел к лежащему посреди гостиной телу садовника и наклонился, чтобы прощупать пульс. Рука Филиппа была прохладной, и, сколько шофер ни старался, никакого пульса ему найти не удалось.
– Поднимись наверх, – приказал он напарнику. – Спальня справа.
– Откуда ты знаешь? – удивился первый.
– Какая тебе разница? – раздраженно спросил второй.
– Да ладно, просто спросил…
Первый милиционер предусмотрительно вынул из кармана станнер и медленно поднялся по лестнице на второй этаж. В спальне было немного светлее, окна оказались открыты, и через них в комнату вливался свет ближайшего уличного фонаря. На кровати лежали двое. Милиционер вежливо покашлял, но.никакой реакции со стороны отдыхающих не последовало. Тогда он подошел ближе и склонился над спящей женщиной. Это была Кукла, но узнать её шоферу стоило определенного труда. Лицо служанки было разбито, из губы сочилась кровь, а оба глаза закрывали огромные синяки. Милиционер осторожно приложил к груди Куклы дрожащую руку и издал возглас облегчения. Женщина дышала, хотя кожа её на ощупь была холодной и влажной.
– Медики! – крикнул он, и перед ним тотчас возникла голограмма приемного отделения центра «Скорой помощи». – Срочно! В доме Воина есть раненые!
– Сколько? – поинтересовалась дежурная сестра.
– Двое – точно, – ответил шофер. – Сейчас посмотрю… Третий тоже еле дышит. Да и вообще, какая разница? Срочно сюда!
Лежащий рядом с матерью мальчик действительно дышал, но простыня под ним была темной и испачканной чем-то липким. Милиционер потрогал ткань кончиками пальцев и поднес их к лицу. Жидкость пахла необычно. Мужчина лизнул палец и сплюнул. На вкус субстанция казалась чуть солоноватой.