– Морин! – невольно вырвалось из его уст.
– Тише, если не хотите всех нас погубить, – прошептала девушка.
Затем она поглядела на квартирмейстера, смотревшего на нее с нескрываемым удивлением, смешанным с неподдельным восхищением.
– Мистер Лоу и вы, милорд! Что бы не произошло сейчас, делайте только то, что я скажу, – добавила она и, повернувшись к ним спиной, смело направилась прямо к вождю.
– Приветствую тебя, о дочь нашего Курикавери! – подняв руки в знак приветствия, произнес он. – Я только представить себе не мог, что он через тебя будет разговаривать со своим народом на языке наших врагов.
– Я говорю так, чтобы не только вы, но и ваши пленники могли меня понять, о вождь. Тем более что мой отец считает, что они могут быть полезны для его народа.
– Чем эти бледнолицые собаки смогут помочь нашим храбрым воинам после того, как мы выпьем это зелье? – надменно поглядев на девушку, вмешался в разговор Белый Ястреб.
– Что это за зелье, вождь? И для чего ты его варишь? – не обращая внимания на слова молодого вождя, задала вопрос Морин.
– Как? – удивился вождь. – Твой отец должен об этом знать! Уже несколько лун мы просим его защитить нас от бледнолицых, которые намерены похитить наше божество и отобрать наши земли. Почему ты не знаешь об этом, о дочь нашего Курикавери? Неужели наши просьбы не дошли до него? А может быть, ты вовсе не дочь нашего великого бога? Отвечай!
– Да, отвечай! – вскочив на ноги, поддержал своего отца Белый Ястреб. – Или тебя подослали эти бледнолицые собаки?
– Да как ты смеешь! – гневно вскричала Морин, внутренне похолодев. От волнения ее сердце бешено заколотилось в груди. Но отступать было поздно, поэтому она перешла в наступление: – Я дочь великого Курикавери!
– Ты лж… – молодой вождь не сумел договорить, потому что Морин резко повернулась к нему и направила в сторону говорившего пистолет. Прогремел выстрел, и когда дым немного осел, все увидели, что на головном уборе вождя молодого вождя не хватает нескольких перьев, а многие обожжены.
– Не смей так со мной разговаривать, о храбрый воин! – повелительным тоном заявила Морин. Потом она обратилась к пришедшему в себя от неожиданности вождю: – Я спрашиваю тебя о зелье для того, о мудрый Наганигабо, чтобы твои пленники знали, за что ты хочешь лишить их жизни. Но, великий вождь, может быть, у них есть другой способ избавить вас от незваных гостей?
Произнеся последние слова, она намеренно повысила голос, чтобы лорд Рочестер и вся команда могли услышать ее. Эдвард сразу же понял, о чем идет речь, и мгновенно отозвался:
– Мой корабль может тебе помочь, вождь, – уверенно произнес он. – У нас на борту мощные пушки, да и команда – сорвиголовы. Помоги нам восстановить его, и тогда о лучшем союзнике тебе и мечтать не придется.
В воздухе повисла пауза. Никто не смел прерывать думы вождя, который погрузился в размышления. События сегодняшнего утра совершенно сбили его с толку.
– А если ты обманешь меня, Черный Ворон (так лорда Рочестера окрестили индейцы благодаря цвету его платья) и обратишь пушки против нас? Бледнолицым нельзя верить! Так учили нас наши предки.
– Тогда мой отец, великий Курикавери, жестоко покарает их за ложь, – подытожила разговор Морин, у которой от радости захватило дух. У нее получилось!
– Что ж, – вождь встал и торжественно произнес: – Клянусь прахом наших отцов и наших дедов, что ни один волосок не упадет с головы этих бледнолицых! Мы поможем вам починить корабль, взамен на вашу защиту от англичан, которые не сегодня завтра могут начать войну против нас… Но, если ты нас обманешь, Черный Ворон, пощады не жди…
– Я не обману, вождь, – с достоинством ответил милорд.
– Да будет так!
Прошло две недели. Все эти дни пираты и индейцы под руководством лорда Рочестера трудились не покладая рук. Морин, в силу своего нового статуса, который приобрела в глазах краснокожих благодаря внешним данным и внезапному эффектному появлению, к своему глубочайшему разочарованию, могла принимать в ремонте только пассивное участие. Она не раз сетовала на это Эдварду во время их тайных свиданий, но изменить ситуацию пока не могла. Приходилось ждать. Тем временем корабль преображался прямо на глазах. Из полуразрушенного судна, чудом дошедшего до Бермудских островов, он вновь превратился в мощную, хорошо вооруженную крепость на плаву, каким его и создавал лорд Батлер для охраны своих судов. После процедуры кренгования [34] низ фрегата смазали смесью смолы и животного жира. Затем восстановили мачты и многокилометровый такелаж. Теперь судно горделиво покачивалось на легких прибрежных волнах, играя на солнце до блеска надраенными цепями. Все надстройки, все его части, сделанные из металла, сверкали так, что через некоторое время глаза начинали болеть от этого блеска. Начищенные пушки стояли на палубе, окрашенной охрой. Все было так, как при прежнем хозяине судна. Единственные произошедшие изменения коснулись цвета парусов и корпуса фрегата. Из белоснежной птицы, стремительно летящей над волнами, он превратился в хищное существо, приобретя зловещую окраску: теперь его борта и сами паруса были окрашены в черно-желтый цвет. Издали он походил на гигантскую осу, непонятно как попавшую в безбрежную пустыню океана. Да и в самом названии теперь слышалась угроза: фрегат «Мэри Клэр» стал называться «Эвмена». Изменилась и гальюнная фигура-ростра. Вместо богини правосудия Фемиды с весами в руке, говорившей о том, что лорд Батлер слыл справедливым человеком, появилась греческая богиня Немезида – крылатая богиня мщения, наказывающая за нарушения закона. В одной руке у богини были весы, а в другой она держала поднятый меч, предупреждая, что пощады не будет!
Морин, вынужденная только созерцать происходящее, не находила себе места. Все свое свободное время она проводила на песчаном берегу недалеко от корабля, наблюдая за работами. Это обстоятельство вызвало очень сильные подозрения у вождя. Чтобы рассеять свои сомнения, в одной из бесед с девушкой он спросил ее о частых отлучках из деревни. Выдержав его проницательный, испытывающий взгляд, Морин сослалась на необходимость присматривать за теми людьми, которых она взяла под свою защиту. Наганигабо сделал вид, что поверил Морин, но на самом деле ее слова не удовлетворили его любопытства, а, наоборот, только разожгли его…
…Стояла глубокая, темная, тихая ночь. Огромные звезды холодно мерцали на черном южном небе. Внезапно тишину прорезали пронзительные крики. Морин вскочила со своего ложа, сделанного из шкур животных, наспех оделась и выбежала из вигвама. Очутившись на площади, она увидела, что возле кострища собралась большая толпа индейцев во главе с молодым вождем. Пробравшись сквозь толпу, Морин, все еще продолжавшая находиться в неведении, обратилась к Белому Ястребу.
– Что происходит? – встревоженным голосом спросила она.