Лицо Морин мгновенно побледнело, маска жестокости исказила его, а злой огонь, как факел, полыхнул в красивых глазах. Ее руки настолько сильно сжались в кулаки, что тонкие, но сильные пальцы побелели от напряжения. Сердце бешено заколотилось, а дыхание перехватило от нахлынувшей ярости. Он отвернулась от лорда, не желая показывать свое состояние.
– Жизненные обстоятельства, вы говорите? – еле слышно произнесла она, и хотела еще что-то добавить, но в этот момент в каюту ворвался юнга.
– Корабли, капитан!.. Два торговых судна!
– Где?
– По левому борту, капитан.
– Под какими флагами они идут? – резко обернувшись, спросила Морин.
– Это два английских галеона.
Морин в сопровождении лорда Рочестера быстро покинула каюту и уже через несколько секунд с подзорной трубой в руке всматривалась в океан, где почти у самого горизонта виднелись два корабля.
– Да, действительно, это английские суда… у них низкая посадка… хм… видимо, трюмы загружены до отказа… интересно, интересно!.. Это более чем странно! Они идут без сопровождения…
– Все вокруг чисто, капитан, – доложил милорд, в свою очередь оглядев безбрежный простор океана.
– Что ж, тогда…
– Вы хотите атаковать их? – встревоженно спросил Эдвард.
– А вы разве еще не поняли, что это война, милорд? – посмотрев на него в упор, ответила Морин. – И не я ее начала… Паруса к ветру! Все по местам!.. Канониры, к пушкам!.. – громко скомандовала Морин, бегом направляясь к юту. – Очистить посты! Мистер Лоу! Вы мечтали о приключениях? Так вот, я хочу, чтобы к вечеру от этих жалких суденышек остался только пепел. Брать только самое ценное, и если встретим серьезное сопротивление, – тут она запнулась, – … не щадить никого!
Услышав распоряжение капитана, пираты, оживившись, кинулись выполнять приказание, весело улюлюкая и подбадривая друг друга…
…Солнце еще не успело скрыться за горизонтом, а фрегат «Эвмена», не получивший за время сражения ни единого повреждения и не потерявший ни одного матроса, уже покидал поле боя. Прихватив все самое ценное с захваченных кораблей, судно неспешно удалялось, оставив позади изуродованные, охваченные огнем галеоны. Немногим на них удалось выжить в этой схватке. Но история о случившемся настолько впечатлила людей, подобравших выживших, что вскоре этот рассказ, обрастая все новыми и новыми подробностями, пересказывался уже во многих портах Карибского бассейна. Весть о появившейся морской ведьме, действующей беспощадно и безжалостно, мгновенно облетела весь Новый Свет.
Но это произошло чуть позже, а пока фрегат «Эвмена», заполнив до отказа трюмы сундуками с дублонами, товарами и провизией, направлялся к Ямайке, чтобы бросить вызов вице-адмиралу Кондрингтону и всему миру.
– Что вы мне голову задурманиваете, Монкенсон? – гневно вскричал вице-адмирал Кондрингтон, свирепо глядя на губернатора Порта-Ройал. – Просто признайтесь, что не справляетесь со своими прямыми обязанностями. Прошло уже больше месяца, а вы никак не можете подготовить мне корабль взамен моего сгоревшего фрегата. Меня ждут неотложные дела в Лондоне, Его Величество ждет доклада о ситуации в его новых колониях. А вы нарочно откладываете мой отъезд, придумывая какие-то нелепые отговорки, чтобы в Лондоне не узнали об истинном положении дел. Я давно подозревал, что за вами водятся разные грешки!
– Но простите, милорд, – раздраженно заметил губернатор, не обращая внимания на обвинения. – Это вы постоянно остаетесь чем-нибудь недовольны.
– А вы считаете, что я, лорд Кондрингтон, вице-адмирал королевского флота Его Величества, должен плыть в Лондон на полуразрушенной посудине, совершенно не приспособленной для плавания? Может быть, вы мне посоветуете вообще плыть на рыбачьем шлюпе? Да вы что, смеетесь?
Он вскочил на ноги и раздраженно стал расхаживать по кабинету губернатора Порта-Ройал, нервно жестикулируя руками от негодования. Его собеседник продолжал сидеть в своем кресле и исподлобья следить за каждым движением милорда. Вот уже два месяца присутствие лорда Кондрингтона наводило тоску на губернатора Монкенсона, известного в определенных кругах своими темными делишками с людьми сомнительной внешности и происхождения. Благодаря этой обоюдной «дружбе» он сумел изрядно пополнить свою личную казну, чему и был несказанно рад. Но с момента появления лорда все застопорилось. Вести двойную игру под самым носом вице-адмирала означало подписать себе смертный приговор. Подобной вещи ему никогда бы не простили. Каждый день губернатор вставал с одной только надеждой: что скоро все образуется и вернется в привычное русло, и вице-адмирал, наконец-то, отбудет в Лондон. Но вместо этого каждый день ему приходилось сталкиваться с недовольством милорда то по воп росу подготовленности корабля, то по поводу несостоятельности экипажа. После того как сумасбродная девица и ее неуправляемая команда уничтожили фрегат лорда Кондрингтона «Неуловимый», ни один корабль, предлагаемый губернатором взамен, не удовлетворял требованиям вице-адмирала. Дни проходили за днями, а ситуация не менялась. Вот и сегодня, после осмотра галеона «Королева Елизавета» и фрегата «Эвенджера» (кораблей, отданных в его полное распоряжение), возмущенный и раздраженный лорд Кондрингтон ворвался в кабинет губернатора Монкенсона и в очередной раз принялся обвинять его в неспособности заниматься возложенными на него обязанностями.
Губернатор, настроение которого и без вице-адмирала было изрядно подпорчено, выглядел мрачнее тучи. До прихода лорда Кондрингтона он изучал свои счета, придирчиво проверяя все статьи доходов и расходов. Подведя баланс, он помрачнел. Если вице-адмирал останется в городе еще хотя бы на неделю, то он, губернатор некогда одного из самых богатых островных городов Нового Света, превратится в нищего. Гостя в доме губернатора, лорд Кондрингтон ни в чем себе не отказывал: пил самое дорогое вино, ел только изысканные блюда. Да и на многочисленный штат, обслуживающий вице-адмирала, уходило немало заработанных им, губернатором Монкенсоном, средств. Что же касается двух кораблей, предоставленных лорду Кондрингтону, то и они снаряжались на деньги губернатора.
– Милостивый государь! – стараясь сдержать накопившуюся за все это время ярость, медленно произнес губернатор. – Извольте пояснить, чем же на сей раз вы остались недовольны? Палуба плохо надраена, или в вашей каюте балдахин запылился? Может, вам не понравилось, как одета команда, или капитан был с вами слишком груб? Вы только скажите, и мы тут же все исправим!
– Сударь! Да как вы смеете так со мной разговаривать? – побагровел лорд Кондрингтон.
От подобного грубого выпада со стороны губернатора у него даже перехватило дыхание. Никто никогда не позволял себе таких дерзких слов, а уж тем более такого фривольного тона. Губернатор отдавал себе отчет, что беседа в подобном тоне может навлечь на него беду, но, устав от сумасбродства вице-адмирала, уже не мог контролировать свои эмоции.
– Как вы смеете ТАК со мной разговаривать? – кричал тем временем разгневанный вице-адмирал, бешено вращая глазами. И чем больше распалялся лорд Кондрингтон, тем спокойнее и суровее становился губернатор Монкенсон.