– Юлиан Сидорович, – попросил он, учтиво наклоняясь всем корпусом, – проинспектируйте меня, пожалуйста. Может, я какие-то ошибки допускаю, а ведь это вредно для подростков.

От предложения посетить урок под столь благовидным предлогом Юлиан Сидорович, конечно же, отказаться не мог.

– Проходите, – любезно распахнул дверь класса Франц Фридрихович.

И стряхнул с пиджака директора несуществующую пылинку. Стоило инопланетянину дотронуться до Юлиана Сидоровича, как тот в мгновение ока превратился в Шурку Захарьева. Нет-нет, внутри он остался прежним Юлианом Сидоровичем, а вот снаружи стал вылитый Шурка.

Не подозревая о подвохе, Почёмбыт вошёл в класс и сел на указанное ему лжеучителем свободное место.

Никто в Лерином классе тоже ничего не заметил. Всем, в том числе и самому Лере, виделось, что это Шурку привели к ним на урок. Зачем? Ну, Захарьев был любимчиком у Пантелеймона Юрьевича. Теперь, наверное, будет помогать новому учителю биологии.

Едва Юлиан Сидорович в облике Шурки Захарьева сел за парту, как Лера подбросил ему записку.

«Пошли после уроков на Панский пруд» стояло в ней краткое. Директор школы был настолько удивлён этим неожиданным для него предложением, что не придумал ничего лучшего как ответить ещё более лаконично «Зачем?». Обратно пришло совершенно нахальное объяснение. «Будем раков ловить, – писал Стопочкин. – Я – руками, а ты – с подсаком на берегу. Идёт?».

Прочитав это, Юлиан Сидорович рассердился. Ладно бы Стопочкин предложил очистить прибрежный парк от мусора или пляж благоустроить. А то он раков собрался ловить, а директора школы хочет на подхвате поставить. Возмутительно! «А может, он знает, что я плавать не умею?», – мелькнула у Юлиана Сидоровича внезапная мысль, и он не на шутку задумался. Тут его локтем в бок толкнула соседка по парте Ирочка Корч.

– Эй, – шепнула она, – помоги мне по географии домашнее задание сделать.

Юлиан Сидорович, который как раз и преподавал географию в восьмых классах, от возмущения дар речи потерял.

Пока он приходил в себя, наблюдавший за ним Фу-Фью решил, что пришла пора действовать. Нужно пояснить, что его хитроумный план основывался на том, что Захарьев в своём настоящем виде забудет, что он замаскировался под директора и в общении со своими сверстниками выдаст себя с головой. Пока всё, как казалось коробчатому инопланетянину, подтверждало его предположение.

– Встань, мальчик! – строго обратился Франц Фридрихович к тому, кого все приняли за Шурку.

– Мальчик?! – услышав это, побагровел Юлиан Сидорович и, конечно же, встал. – Что вы себе позволяете?!

В классе хихикнули. Понимая, что тут что-то не так, Лера глянул на друга и тотчас, будто у него пелена с глаз упала, увидел, что это не Шурка.

Стать директором и свихнуться

Широкими шагами директор решительно покинул класс. Всё ещё не веря, что ошибся, Фу-Фью долго смотрел ему вслед. А затем поспешил вдогонку.

В расстроенных чувствах Юлиан Сидорович, конечно же, не заметил, что из грузного мужчины превратился в тонконогого подростка. Легко сбежав по лестнице на первый этаж, он направился к выходу – подышать свежим воздухом. Но едва вышел в вестибюль, как вздрогнул от окрика.

– А ну стой! – приказала вахтёрша, да так грозно, что директор невольно остановился.

Ему на миг почудилось, что сделай он ещё шаг, и услышит предупредительный выстрел в воздух. Обернувшись, Почёмбыт ожидал увидеть, по меньшей мере, сторожа с дробовиком, а увидел Майю Сергеевну.

– Ты куда идёшь, мальчик? – подозрительно оглядела она директора в облике восьмиклассника. – Кто разрешил?

Услышав опять про мальчика, добродушный Юлиан Сидорович даже затрясся от злости.

– А, э, ы! – только и смог выдавить он.

– Ах, ты с зубной болью! – поняла его мычание по-своему вахтёрша и сочувственно закивала головой. – Тогда беги быстрее в поликлинику, пока щёку не разнесло.

Схватившись за голову, Почёмбыт в страшном замешательстве выскочил на крыльцо. Бросился в школьный дворик и столкнулся с долговязым Речкой. Не успел Юлиан Сидорович поинтересоваться, по какому такому праву тот отлынивает от уроков, как подросток панибратски хлопнул его по плечу.

– Куда это ты так вырядился? – спросил он.

Надо пояснить, что директорский костюм, хоть и уменьшился в размерах вместе с хозяином, но ничуть не потерял своей элегантности. Помимо того, на Юлиане Сидоровиче была надета идеальной белизны рубашка, современной расцветки галстук, золотые часы, заколка и запонки.

Почёмбыт хотел было возмутиться безобразному поведению ученика, как вдруг обнаружил, что дважды второгодник Роман Пойма выше его едва ли не на треть. Растерявшись, Юлиан Сидорович только плечами пожал в ответ.

– Ух ты! – увидел Речка на его галстуке жёлтую блестящую заколку. – Батина?

– Нет, – с трудом выдавил Почёмбыт.

– Мать подарила? – Речка преспокойно снял с директора заколку и повертел её в руках.

– Сам купил.

– Слушай! – любуясь блеском изящной вещицы, воскликнул Речка. – А дай мне её на недельку. Я блесну сделаю – вся щука будет наша! Надо только крючок приделать.

– Отдай, – глядя на рыбацкого авторитета снизу вверх, безнадёжным голосом попросил Почёмбыт.

– Да ладно, – оттолкнул его Речка. – Не жмись. Через неделю верну.

И пошёл восвояси, не оглядываясь. Почёмбыт едва не заплакал от обиды. Тут-то его и обнаружил Франц Фридрихович. Решив окончательно убедиться, что перед ним на самом деле директор школы, инопланетянин не придумал ничего лучшего как телепатировать ему вопрос о двух двойках. Для расшатанных нервов Юлиана Сидоровича этого было достаточно. Услыхав в своей голове голос ниоткуда, он схватился за остатки жидкой шевелюры и бросился к «жигулёнку». Фу-Фью едва успел вернуть ему прежний директорский вид. В следующий миг Почёмбыт дал машине полный газ и с искажённым лицом помчался в сторону больницы.

В тот же день директора школы госпитализировали и отправили в Минск. Да и как было не отправить – психиатра на месте не было, а Юлиан Сидорович между тем вполне серьёзно утверждал, что он мальчик.

Эволюция икоты

После этого случая друзья поняли, что космический завхоз может рассекретить их в любой момент. Поэтому они старались как можно реже попадаться ему на глаза, особенно в компании Курилы и Мухи. Но Франц Фридрихович вскоре что-то заподозрил.

– Скажите, юноша, – остановил он как-то Леру, – это не ваш двойник в параллельном классе учится?

– Это мой брат, – не моргнув глазом, соврал Лера. – Только он худенький, а я потолще.