– Еще бы, вас вон сколько, а богатых-то на всех не хватит, – с хорошо выраженным сарказмом сказала Надежда.
– За своего мужа беспокоитесь? – тотчас отреагировала Катя на ее неприязненный тон.
– Ты не отвлекайся, – холодно посоветовала Надежда, – я за своим мужем сама присмотрю. Не о нем сейчас речь.
– Ладно, – согласилась Катя, – может, вы никуда не торопитесь, а у меня дел полно, так что буду краткой.
Надеждин внутренний голос тотчас проснулся и ехидно напомнил, что кто-то собирался порадовать сегодня мужа холодным свекольничком, а сам в это время занимается полной ерундой.
– Отстань! – прошипела Надежда сквозь зубы.
– Это вы мне? – спросила Катя, но решила, как видно, ничему уже не удивляться.
В общем, Юлька обдумала ситуацию и начала действовать по-другому. Во-первых, она не требовала сразу дорогих подарков, чтобы любовник не заподозрил ее в жадности и мелочности. Во-вторых, она не настаивала на том, чтобы он снял ей квартиру, а про то, чтобы квартиру купить, и речи не было, не тот уровень был у ее хахаля.
– Как вы верно заметили, богатых мужчин на всех не хватает, – кисло произнесла Катя, – так что надо брать что есть. А если сразу требовать, чтобы квартиру снял, то он, конечно же, снимет, но такая стабильная ситуация может продлиться очень долго. Сами посудите – мужик два раза в неделю будет к ней являться на все готовенькое, для чего ему что-то менять? От добра ведь добра не ищут…
– Точно, – согласилась Надежда и подумала, что Юле не откажешь в некоторой рассудительности.
Встречались любовники где попало, продолжала Катя, – то на даче у знакомых, то в квартире уехавшего в отпуск приятеля. Юлькин хахаль был осторожен, очень боялся, что узнает его жена.
Надежда Николаевна невольно подумала, что совсем недавно выслушала точно такую же историю – женатый мужчина завел молодую любовницу и первым условием поставил особую осторожность. И Женя терпела это все много лет, потому что любила его. Но с Юлей, надо полагать, случай другой.
– Пробовала Юлька и сюда его водить, – продолжала Катя, – да только хозяйка, когда нам сдала квартиру, велела соседской бабке за нами присматривать. А та свой долг так понимает, чтобы никого сюда не пускать. Вот вы мне скажите, что квартире-то сделается, если Юлька раз в неделю хахаля своего сюда позовет?
– Есть такие люди, которым до всего есть дело, – дипломатично ответила Надежда.
– Короче, деться некуда, Юльке тоже это все надоело до смерти. И тут он как раз звонит ей – теща, говорит, уехала в санаторий, а жена еще куда-то. Три дня, говорит, имею свободы. Ну, в свою квартиру он Юльку звать боится – мало ли, соседи заметят, жене доложат, так я им устроила номер в загородном отеле. Я там администратором работаю, сняла номер на свое имя на три дня.
– Когда Юля уехала?
– Вчера утром, позвонила на работу, сказала, что заболела, и уехала.
– А как же она на работе собиралась оправдываться?
– А она говорит – наплевать, потому что собиралась перед этим своим мужиком поставить вопрос ребром. Или он с женой разводится и на ней женится, или Юлька тут же посылает его подальше. В первом случае можно с работы уволиться, а во втором – провались все, я ее в тот отель хоть горничной устрою.
– Позвони еще ей!
Катя молча выполнила распоряжение. Телефон по-прежнему был отключен.
– Скажи, пожалуйста, а этот Юлин мужчина он из себя какой? – осторожно спросила Надежда Николаевна. – Маленький, полноватый, немолодой?
– Вовсе нет! – покачала головой Катя. – Вроде Юлька говорила, сорок два года ему, такой… спортивный, мышцы накачанные…
Надежда вспомнила силуэт мужчины, душившего женщину в окне – очень похож на любвеобильного Юлькиного хахаля.
– Слушай, надо это дело выяснить… – сказала Надежда, – очень может быть, что с подружкой твоей несчастье произошло… Пускай там в отеле кто-нибудь проверит, на месте они или нет.
– Исключено, – твердо сказала Катя, – там свои заморочки, с этим номером, в общем, начальство не знает, что они там, я так устроила.
– Слушай, ну и жадина этот Юлькин мужик! – возмутилась Надежда. – Не может за номер в отеле заплатить!
– Да не в том дело… – вяло возразила Катя и добавила, помолчав: – Что-то я сама волнуюсь, с чего это у Юльки телефон не работает? Мы договаривались все время на связи быть – мало ли чего…
– Далеко этот твой отель? – деловито спросила Надежда, помотав головой, чтобы не слышать зудежа внутреннего голоса, который снова вспоминал про свекольник и одинокого кота.
– На машине близко, – Катя уже скрылась в комнате, чтобы переодеться, – быстро доедем!
Машина оказалась стареньким «жигуленком», Надежда поглядела на него с опаской, однако промолчала, зная, как трепетно относятся автолюбители к своим автомобилям.
Ехать и правда оказалось недалеко – Катя ловко выехала на шоссе, минуя пробки, и через двадцать минут они были на месте.
В целях конспирации Катя поставила машину возле небольшого круглосуточного магазинчика. Дальше они с Надеждой Николаевной пошли пешком.
Впрочем, идти было совсем близко – за поворотом дороги показалось симпатичное трехэтажное здание, облепленное балконами и террасами, как обрывистый речной берег ласточкиными гнездами. К дверям вело несколько гранитных ступеней, по сторонам от крыльца пышно цвели кусты плетистых роз, а над входом светилась надпись из люминесцентных трубок «Отель Шуваловский визит».
– Вот этот отель… – проговорила Катя, почему-то понизив голос. – Тут они… встречаются!
– А ты чего такая нервная? – поинтересовалась Надежда.
– Что-то у меня предчувствие нехорошее, – призналась Катя. – Как бы не влипнуть нам всем в неприятности.
«Если уже не влипли», – подумала Надежда, вспомнив вчерашние силуэты в окне.
В этот самый момент к дверям отеля подкатила ярко-красная машина с откидным кожаным верхом. Из машины вылетели две удивительно похожие женщины, одна – лет сорока, другая – лет шестидесяти с лишним. Обе были красные и круглые, как астраханские помидоры, обе были ярко и безвкусно одеты, обе были обильно обвешаны золотыми побрякушками, и они буквально задыхались от ярости.
– Это здесь! – выпалила старшая, кидаясь к дверям отеля.
– Ну, мы ему устроим! – подхватила вторая, стараясь не отставать.
Следом за женщинами из машины выкатился удивительно раскормленный английский бульдог, чем-то неуловимо похожий на своих хозяек. Младшая из женщин притормозила на крыльце отеля, обернулась и строго крикнула бульдогу:
– Дэн, место! Сторожи машину!
Бульдог остановился на полпути, нехотя развернулся и запрыгнул обратно в машину, при этом на его морде было написано глубокое разочарование. Ему очень хотелось находиться в самой гуще событий, держать, так сказать, лапу на пульсе.