Бен расхохотался, пораженный тем, как верно ей удалось сымитировать голос актрисы и ее сексуально надутые губы.

– У тебя пародийный талант.

Она еще сильнее надула губки:

– У меня много талантов, сладкий мой.

– Эта женщина просто ужасна.

– Тем не менее она получила много наград. – Оливия вышла из образа. – Как получилось, что суровому и нелюдимому шеф-повару приходится развлекать толпу капризных знаменитостей?

– Ну, либо я тряпка, либо просто хороший парень.

Или же брат, который все еще стремится всем угодить.

– Ты не кажешься мне ни тем ни другим.

– Пойдем, – поторопил ее Бен. – Мы же не хотим опоздать на вечеринку.

– Все, кто имеет хоть какой-то вес, опаздывают на подобные мероприятия.

– Но если мы появимся вовремя, то сможем уйти раньше.

Слишком поздно Бен осознал, что это прозвучало так, будто у него есть какие-то планы.

«Уйдем раньше, останемся наедине и… к примеру, закончим то, что начали прошлой ночью».

Вот только он не был уверен, что Оливия этого хочет. Ведь это она оттолкнула его. Со смешанным чувством вины и желания Бен вспомнил, как ему было хорошо, когда он держал ее в своих объятиях. Как сильно он ее хотел. И как мало выдержки у него осталось.

– И где же будет проходить эта вечеринка? – спросила Оливия.

– В Персидском салоне.

– Кэрис Доулинг будет, скорее всего, недовольна тем, что я приду под руку с тобой.

Бен пожал плечами:

– Наверное.

– Это не очень хорошо для моей карьеры, знаешь ли, – покачала головой Оливия, – соперничать с самой влиятельной актрисой Голливуда.

– Так ты продемонстрируешь всем, что ты следующая суперзвезда, – возразил Бен. – К тому же я для мисс Доулинг – всего лишь временное увлечение. Утром она обо мне забудет.

– Так и будет, я уж постараюсь, – пообещала Оливия, ее глаза заблестели, и Бен почувствовал, что его губы подергиваются в улыбке.

– Надеюсь, ты не собираешься сделать ничего сумасшедшего?

Она невинно округлила глазки:

– Кто? Я? Когда я что-то делала, хорошенько все не обдумав?

– Вечер обещает быть интересным, – пробормотал Бен, когда они зашли в банкетный зал.

Кэрнс тут же его заметила. Бен напрягся, когда она потянулась к нему, с трудом удерживая в руке полупустой бокал с шампанским.

– Кэрнс! – раздался кристально-чистый голос Оливии.

Она подалась вперед и расцеловала актрису в обе щеки, как принято в Голливуде. При виде двух женщин, обнимающих друг друга, несмотря на то что одна из них метала взглядом молнии, Бен чуть не расхохотался.

Оливия была в ударе. Она что-то оживленно рассказывала Кэрнс, не давая той вставить ни слова, затем повернулась к Бену и схватила его за руку:

– Милый, разве не удивительно, что вы с Кэрнс оказались друзьями? Как же тесен мир. – Она снова повернулась к Кэрнс, одарив ее сияющей улыбкой.

Бен с трудом сдерживал смех.

Бедная Кэрнс не могла ничего поделать. Оливия победила.

Вскоре Кэрнс извинилась и ушла к другим гостям. Оливия взяла бокал шампанского и отпила глоток, с удовлетворением наблюдая, как Кэрнс исчезает в толпе.

– Не думаю, что она еще раз тебя побеспокоит.

– Я не предполагал, что меня нужно спасать, – сухо заметил Бен.

В ее глазах вспыхнули озорные огоньки.

– Неужели девушкам не дозволяется приходить кому-то на помощь?

– Вообще-то, – признался он, – ты была великолепна. У Кэрис Доулинг не было ни одного шанса.

– Не было, это точно, – согласилась она. – Но, кажется, я нажила себя врага в лице самой влиятельной женщины Голливуда.

– Ее карьера близится к закату, если тебя интересует мое мнение. А ты скоро добьешься всемирного успеха.

– Будем на это надеяться.

Оливия скорчила гримасу, но Бен заметил, что она получает удовольствие от разговора… точно так же, как и он. Даже, пожалуй, слишком много удовольствия.

Поскольку Кэрис оставила их в покое, больше не было причин задерживаться на вечеринке. Обычно Бен был бы рад поскорее отсюда смыться, поплавать в бассейне и лечь спать. Но сейчас рядом с ним стояла роскошная женщина, в руке он держал бокал шампанского, и впервые за многие годы ему захотелось немного повеселиться. С Оливией.

– Хочешь потанцевать? – спросил он.

– Я боялась, что ты не предложишь.

Оливия, двигаясь под музыку в объятиях Бена, сочла ситуацию опасной. Очень, очень опасной. Струнный оркестр начал играть новую мелодию, Бен обхватил ее за талию, а затем спустил ладони к ее ягодицам. Она подняла голову и улыбнулась ему:

– Я и не знала, что ты танцор.

– Обычно я не танцую. Но было бы несправедливо лишать себя такой возможности, если учесть все обстоятельства.

– Какие обстоятельства?

– Музыку. Вечеринку. Твое платье.

Она ощутила трепет внизу живота.

– Тебе нравится мое платье?

Бен прижал Оливию к себе, и ее бедра стали соблазнительно соприкасаться с его бедрами.

– Я обожаю его, – пробормотал он ей на ухо, и на этот раз Оливия задрожала всем телом.

Что они делают? Минуту назад они разговаривали и флиртовали друг с другом, но все это было притворством. А теперь?

Оливия не знала, чего она желает. Вернее, знала, но боялась… по многим причинам.

Бен еще крепче обнял ее, Оливия прижалась щекой к его плечу. Она мечтала об этом с тех пор, как впервые оказалась в его объятиях. Она чувствовала себя с ним в безопасности, к тому же его шея была так близко, что Оливия могла лизнуть его кожу. Нет, она не собиралась делать что-то настолько глупое и вызывающее, но размышлять об этом было приятно. Музыка то становилась громче, то затихала. Оливии не хотелось, чтобы танец закончился, она жаждала и дальше вдыхать мужественный аромат кожи Бена, ощущать тепло его объятий. Она чувствовала себя… любимой.

Однако музыка умолкла, и пары стали покидать площадку. Ни Оливия, ни Бен не спешили уйти. Они продолжали танцевать, музыка звучала в их сердцах. Когда Оливия осмелилась посмотреть на Бена, в его глазах горел огонь желания. Ее сердце бешено забилось. А через секунду оно уже готово было вырваться из груди, когда Бен взял ее за руку, переплел их пальцы и, не сказав ни слова, повел Оливию к выходу из банкетного зала.

Глава 7

Наконец-то Бен решил не обращать внимания на свои предрассудки и принципы. Он безумно хотел Оливию. И она его хотела. Меньше чем через неделю они разбегутся в разные концы света и никогда не увидят друг друга. Так почему бы им не насладиться тем безумным влечением, которое возникло между ними? И, по правде говоря, у него больше не было ни сил, ни желания себя сдерживать.