Теперь выслушай меня. Применительно к нашим обязательствам перед "UNIPETRO" у меня возникли некоторые соображения, но прежде чем рассказать о них, прошу Том убедить меня в том, что мы можем доверять Альмейда? Деньги за свою информацию он, безусловно, получит. Это обстоятельство, без сомнений, закрепляет его за нами, но не менее важно, чтобы он не разболтал эти сведения хотя бы в течение ближайших двух-трех месяцев.
– Надо больше доверять людям, Брайан, – откликнулся Андерсон, резко развернув своим телом стул, на котором с трудом удерживался, в сторону своего патрона. – Альмейде можно верить. Знаю его 15 лет. У него есть представление о профессиональной этике, которую легче соблюдать, чем нарушать при условии, что ты ни от кого не зависишь. А Альмейда как журналист держится в категории freelance уже несколько лет, и ни разу не был замечен в некорректности или желании сыграть двойную игру. Помимо вознаграждения, которое он завтра получит, я готов обещать ему контракт на подготовку ряда материалов по темам, над которыми и мы сами сейчас работаем. Слава богу, заказов у нас хватает.
– ОК, Том. Здесь проблем нет. Я не возражаю. Я тоже хотел бы думать, что Альмейда полезный человек и пусть он остается в твоем распоряжении и под твоим контролем. Загрузи его контрактами, статьями – чем хочешь, и так, чтобы он оставался у тебя на коротком поводке как можно дольше. Это поможет в какой-то степени удержать в секрете полученную информацию. Нам нужно выиграть время, и нужны эти месяцы. Хотя положение явно шаткое. В любой момент бразильское правительство может изменить свое мнение и разыграть карту большой гонки за нефтью, или та же "OGW-Amazonas" проговорится – ведь она особыми обязательствами до сих пор не связана. И главное, не за горами результаты, на которые выйдут американские бурильщики. Нам нужно торопиться.
Дарси выдержал паузу, встал и сделал несколько шагов по кабинету. Затем в раздумье остановился и присел на край стола. – Итак, идея следующая. Для быстрой капитализации и повышения своего инвестиционного рейтинга "UNIPETRO" должна в максимально короткий срок добиться от президента и правительства Республики Маку решения, подтверждающего лицензии на эксплуатацию этих четырех участков в прибрежной зоне. Заявки поданы давно, зависли и не удовлетворяются по неизвестным причинам.
Если добиться такого решения, то тогда вкупе с информацией от Альмейда, этого будет достаточно для того, чтобы побудить арабов вложить деньги в активы "UNIPETRO". Уже одного этого будет достаточно, чтобы рейтинги компании и стоимость её ценных бумаг поползли вверх.
Как долго эта идиллия будет продолжаться, никто не скажет, но лично нам это и не нужно. Это не наша головная боль. Главное в том, что сейчас, именно сейчас мы дадим "UNIPETRO" нужный совет и тем самым закроем свои обязательства перед ними. Сохраним на будущее выгодного клиента и для себя оправдаем с лихвой затраченные на исследование деньги.
– Звучит довольно убедительно, – ухмыльнулся Андерсон. – Большего от нас ждать не приходится. Нам и так повезло, что Альмейда так удачно подвернулся.
– Ну, и хорошо. На том и остановимся, – резюмировал Дарси. Мужчина взял со стола аналитический отчет, материалы от Альмейда и ещё пару каких-то записок; сложил всё в одну папку и направился к выходу из кабинета. – Я на встречу с парнями из "UNIPETRO". Думаю, они будут рады тому, что мы поможем спасти их шкуры.
* * *
Неспешные парижские сумерки начала сентября пепельной вуалью накрыли огромную территорию неопрятного парка замка «Шато Ардрикур» среди запущенных гравийных аллей и дорожек, которого, стыдливо прятались осыпающиеся алебастровые статуи и размытые дождями цементные вазы.
Замок мог бы показаться в этот час необитаемым, если бы не два ярко освещенных окна в правом крыле здания, да пять вытянутых как сигары черных лимузина премиум-класса, ровной шеренгой выстроившихся перед центральным входом трехэтажного особняка.
За этими окнами располагалась большая комната, которая ценителем дворцовой архитектуры могла бы быть признана в качестве небольшого зала для приемов, декорированного в стиле 18 века. На стенах были вывешены огромные гобелены с вытканными сценами из жизни королей, весталок и боровой охоты, тяжелые пурпурные бархатные портьеры с золотыми кистями, наполовину прикрывали стрельчатые окна. В центре зала размещался массивный овальный стол с резными львиными лапами и стулья с высокими готическими спинками.
Примечательная во всех отношениях комната явно не была предназначена для осмотра редкими экскурсантами. Но кто захочет бродить по пустынному парку и самому замку, в полутемных коридорах которого, говорят, всё ещё встречается неуспокоенная тень императора Центральной Африканской Республики – каннибала Бокассы, проживавшего в нем в течение многих лет?
И всё же новые хозяева дворца не чурались публичности и периодически допускали на территорию поместья людей со стороны. Однако тот факт, что время от времени сам замок и прилегающая территория перекрывались бдительной охраной, свидетельствовал о том, что это сомнительное во всех отношениях место и отдельный приемный покой, в частности, выполняли функцию негласной резиденции, скрытой от пытливых глаз пронырливых хроникеров желтой прессы.
Почему именно эта комната и в таком странном месте была выбрана для сбора пятерых солидных мужчин, сказать было трудно. Можно только предположить, что, то ради чего они собрались видимо имело для них особое значение и то, что они собирались обсуждать, нуждалось в сохранении в тайне.
Обычная неловкость первых минут встречи исчезла с появлением высокого и слегка полного человека с аккуратно зачесанными назад темными волосами, крупные пряди которых были уже переплетены серебряными нитями первой седины. На вид ему можно было дать лет 50 или около того. Возраст вполне зрелый, чтобы сказать, что особых загадок в поведении и поступках людей для него не осталось. Высокий мраморный лоб выдавал в нем человека, привычного к глубоким размышлениям и анализу, а быстрый пронзительный взгляд широко расставленных серо-голубых глаз указывал на наличие цепкой реакции и умения управлять нитью любого разговора.
Держался мужчина спокойно и уверенно, как человек знающий себе цену и привыкший повелевать. Пиджак отлично сшитого дорогого темносинего костюма был расстегнут, а широкое полотно бордового галстука было заколото зажимом из красного золота с брильянтом и изысканным вензелем с черной монограммой и баронской короной. Стул, на котором разместился этот, несомненно, авторитетный человек, был отодвинут далеко от стола, что позволяло ему свободно и даже небрежно, полуразвалившись, сидеть, закинув ногу на ногу.
Сторонний наблюдатель, скажем из числа обозревателей ведущих деловых изданий, окажись он чудесным образом на этом сугубо закрытом вечернем собрании, сразу смог бы признать в этом основательном седеющем господине – Дональда Кина, второго по занимаемому положению человека в служебной иерархии международного нефтяного гиганта "UNIPETRO", слухи и скандалы вокруг которого регулярно сотрясали страницы мировой прессы.