– Возьмем с собой и оставим их до Манауса. На аэродроме Cacipore вещевого контроля наверняка нет. Ну, а если что, заткнем рвение местных служителей закона деньгами. Они этого только и ждут. А отсюда до Манауса далеко. Ещё долететь надо.
На борту самолета, заваленного какими-то пакетами и бандеролями со штампами федеральной почтовой службы Бразилии, особого комфорта не было, но три пассажирских кресла для отчаянных авантюристов нашлось.
Размахивая лопастями пропеллеров, самолет, наращивая скорость, понесся по грунтовой взлетно-посадочной полосе и, оттолкнувшись от неё, медленно взмыл в воздух и стал карабкаться вверх, стараясь как можно быстрее зацепиться за выделенный ему эшелон высоты на 5 000 метров.
Прерывистый гул двигателей из-за скромной шумоизоляции самолета, заполнил весь салон воздушного судна, регулярно пресекая попытки сидящих в нем людей наладить беседу на интересующие темы.
Пилоту и сопровождающему почтовому служащему, прикрывшим свои уши наушниками, было значительно легче.
Стараясь перекричать всхлипы моторов, Виталий, проорал почти в самое ухо Николая:
– Что это за консервная банка с винтами?
– Это старый "Beech 90".
– Как быстро он доставит нас в Манаус?
– Часа через два-три, не раньше.
– Отчего так?
– Как мне сказал пилот, возможна промежуточная посадка, но всё будет зависеть от климатических условий.
– Как это понять?
– Взгляни в иллюминатор. Видишь всполохи по левому борту? Это грозовой фронт. Думаю, что пилоты будут его облетать. Так что сам прикинь, как долго нам лететь?
И действительно, минут через двадцать самолет стало всё сильней потряхивать, а за стёклами иллюминаторов разгулявшаяся природа разыграла свое любимое световое шоу.
– Эй, парни, – прокричал Виктор, – болтает хуже, чем на море. Есть что выпить для облегчения?
Ухмыльнувшись, Николай достал из сумки плоскую бутылку виски с красной этикеткой "Ваньки пешехода", он же "Johnnie Walker", которая бережно переходила из рук в руки, и в итоге описав круг, исчезла в той же сумке до следующего раза.
Между тем буйство природы всё нарастало и вскоре людям в самолете стало казаться, что над безбрежными просторами Амазонки в яростном безумии сомкнулись все неодолимые стихии океана, воздуха и земли.
Двухмоторный Beech 90 трясло и скручивало так, что всем почудилось, что некий загадочный и невидимый циркач, разыгравшись, вознамерился пожонглировать жалким металлическим изобретением человека, перебрасывая его из одной руки в другую и подсвечивая жуткую первозданную картину, заимствованную из времен сотворения этого мира, факелами из молний и огненных зарниц.
В дополнение к происходящему по кромкам крыла вспыхнули гирлянды маленьких ярко-оранжевых огоньков, похожих на бильярдные шары, которые не спеша стали перекатываться по его плоскости.
– Мать родная, что это такое? – воскликнул Виталий и неотрывно начал смотреть, приклеившись носом к иллюминатору, на невиданное им природное чудо.
– Полагаю, что это огни святого Эльма, проще говоря, шаровые молнии.
– Медленно с расстановкой проговорил Виктор.
Дальнейший полет из рядового воздушного путешествия превратился в бесконечное и мучительное ожидание вердикта, который должен был вынести людям безапелляционный высший судия.
Однако всему и плохому, и хорошему когда-то приходит конец. Постепенно атмосферный пожар, грохот и взрывы за бортом стали сдвигаться в сторону, и самолет стал обретать прежнюю устойчивость. Даже надсадный рев двигателей стал меньше, а по салону стала разливаться относительная тишина.
Пилот воздушного корабля обернулся к своим пассажирам, и облегченно улыбаясь, показал сжатый кулак с поднятым вверх большим пальцем.
– Похоже, отпустило. – Вздохнул Виктор. – Николай, куда ты запрятал своего "Пешехода"? Надеюсь, он никуда не ушел?
– Сейчас мы его позовем, а если не хватит, то мы и брата его прихватим.
– А что ты думаешь? Не одолеем? Сейчас всё одолеем, сколько не налей. Так что, будь уверен, пригодится.
– Пригодится, ещё как пригодится. – Весело согласился Николай. – Эта болтанка у меня все кишки вывернула. Опять я попал в ситуацию, когда от меня ничего не зависит. Сидишь, как обезьяна в клетке с голым задом, в который злобный дрессировщик тычет электрошокером, чтобы заставить прыгать с тумбы на тумбу.
– Верное сравнение, – поддержал его Виталий, допивая свой стакан виски. – А скажи-ка нам, Ник, как твоя прелестная амазонка? Поди, измается тебя ожидаючи?
– Опять снова-здорово. Вспомнила бабка, когда девкой была. Да не было ничего. Я так, полагаю. Был сон, странный сон. Но и он прошел, как и все проходит.
– Ну, ну извини, – примиряюще произнес Виталий. – Вижу, что повестки от властей Амазонки о выплате алиментов тебя не пугают. А потом, что здесь плохого, – ну будет у будущих индейских вождей горячая романтическая славянская кровь. Никто в накладе не останется. Для всех будет лучше.
– А раз так, – включился Виктор в дружеский обмен шутками, – то сейчас самое время выпить за дружбу и взаимопонимание между народами. И, кстати, чувствуете? Самолет пошел на снижение. Ждем стюардессу с объявлением – пристегнуть ремни. Похоже, судя по множеству огней, что это большой город. Наверное, это Манаус. По карте здесь другого крупного города нет.
Так всё и произошло. Истерзанный непогодой "Beech 90" легко и с удовольствием коснулся колесами бетонной посадочной полосы современного аэродрома, шустро пробежался по ней и, наконец, устало опустил свои крылья у открытых ворот грузового терминала. Прощание с пилотами прошло неформально, по-дружески. Люди обнялись и пожали друг другу руки. Видно всегда так бывает после совместно пережитых опасностей. Бразильцы были довольны тем, что сумели долететь, доставили почту, спасли самолет, выжили сами и ещё получили приличное денежное вознаграждение, а русские были удовлетворены уже тем, что запутали следы и тем, что на пару тысяч километров стали ближе к своей родине.
Пассажирский терминал в этот ранний утренний час представлял собой гулкий пустой зал, в котором большинство стоек было ещё закрыто и только несколько пассажиров, устроивших себе ночлег на жестких сиденьях аэровокзала, коротали время в ожидании первых утренних рейсов.
– Нравится мне провинциальная сдержанность далеких городов, – заметил Виталий, – Манаус может быть и столица, но всё же провинциальная столица лишь одного из бразильских штатов.
– Но, какого! Этот город – столица Амазонки, а это дорогого стоит, – подчеркнул Виктор, защищая права приютившего их города называться столицей.
– Да, здесь достаточно неплохо, а главное нет змей и крокодилов. А посему предлагаю пройти вон тот замечательный бар, который светится в дальнем углу зала. Там хорошо и никого нет. – Предложил Николай. – Можно спокойно поговорить.