Плющ и сам не понял, как он только успел. Словно вчуже он наблюдал, как его меч входит в тулово раненого викинга, пропарывая кожаный панцирь.
Колющие удары у местных были не в ходу, ну, тем хуже для них.
Содрогаясь от выплеска адреналина и отвращения, Костя выдернул клинок, ногой отпихивая воина, бьющегося в агонии. Впрочем, гордиться особо было нечем – он завалил раненого викинга, по сути, однорукого, вдобавок истекавшего кровью.
В этот момент Костю оттеснили с переднего края, чтобы не путался под ногами.
Плющ рванулся, ужом проскакивая мимо хевдинга, с утробным выдохом крушившего чью-то грудину. Шарахнулся от просвистевшей мимо секиры – и едва успел отбить мелькнувший топор с бородкой.
В это время Йодур отступил, трубно оглашая Сильбрвик в том смысле, что пора сваливать. Вяло отбиваясь, викинги Хьельда конунга покидали палубу «Черного лебедя», оставляя на ней убитых врагов и павших побратимов.
Пока Йодур, Эйрик и близняшки отбивались, прикрывая отход, а лучники обстреливали маневрировавшие корабли Торгрима Ворона и Эйвинда Мудроречивого, с десяток бойцов Беловолосого бросилось к веслам. Они гребли, как попало, без толку пеня воды залива, и у Гунульфа должно было создаться впечатление трусливого бегства. Правда, тот же Гуннар или Свейн Копыто были злы и чуть ли не плевались, но загребали вместе со всеми.
– Живее, живее! – покрикивал Йодур, стоя правивший рулевым веслом. – Нам очень страшно!
Кто-то из викингов хихикнул, и хевдинг тут же прикрикнул на гребцов:
– Шевелитесь, ленивые моржи! Слышите?
Издали донёсся хриплый вопль сэконунга:
– Догнать! Убить! Всех убить!
– Ты догони сначала… – пропыхтел Хадд, налегая на весло.
– Во-во! – откликнулся Вагн с другого борта.
– Йодур, – мрачно проговорил Эйрик, тягая весло, – Хальвдана убили. И Арни…
– Знаю, – тяжело сказал хевдинг.
Его лицо, словно тесанное из коричневого камня, хранило выражение холодной решимости.
Беловолосый не испытывал ненависти к своим врагам. Ненавидит раб, воин убивает.
Ничего, придет черед, и все враги его найдут свою смерть.
Ни один из них не задержится в Мидгарде, все падут на ледяные камни Хеля, что сыры от змеиного яда!
– Догоняют! – прохрипел Гуннар.
Длинный Меч греб, как будто на каноэ – стоя на одном колене, ухватив тяжелое весло двумя руками.
Костя резко оглянулся – «Черный лебедь», вроде бы отдалившийся, стал понемногу приближаться.
Снекки поотстали, зато «Волк славы» с «Оленем» обходили драккары Хьельда конунга с флангов. Вернее, изо всех сил старались обойти.
Гребцы сэконунга наваливались на весла со всей дури – под острым носом драккара так и вскипал белый бурунчик.
А тут еще одна напасть – лучники опомнились, свой бой начали.
– Щиты вверх! – гаркнул Йодур.
Плющ среагировал мгновенно – подхватив щит Гуннара, он прикрыл им спину гребца.
И тут же словил тяжеленькую стрелу.
– Хоть какая-то от тебя польза… – просипел от натуги Длинный Меч, ворочая веслом.
Костя не обиделся. В самом деле, проку от него немного. Так хоть чем-то помочь.
– Уходим, вроде, – нервно сказал Плющ, шаря глазами по заливу и примеряясь, каково расстояние между кораблями.
– Убегаем! – хмыкнул Беловолосый.
«Черный лебедь» заметно отставал, весла его разом поднимались, описывали плавную дугу и опускались, мощно толкая драккар вперед, но все равно в своей тройке длинных кораблей флагманский корабль Гунульфа шел последним. Хорошо же проредили его команду люди Хьельда!
– Причал! Осаживай!
Викинги окунули весла в воду, придерживая корабль, и Костя рухнул на колени, не удержавшись.
– Мухой отсюда! – рявкнул Йодур, подхватывая секиру.
Викинги прыгали в воду, спеша выбраться на берег, толпились на причале, создавая кутерьму и суету. Воинственные крики с «Черного лебедя» словно подстегивали их, воины Хьельда торопились к роще, за редкими деревьями которой просматривались новенькие ворота селения.
– Бежим! Бежим, а не ползем! Гуннар, урони щит с испугу!
Круглый щит покатился в траву, провожаемый бранью.
– Перебью гадов! Со страху!
– Хадд! Бросай копье!
– Да оно новое совсем!
– Бросай, тебе говорят!
– А-а, порази вас тролль!
Ворота в крепостной стене стояли полуоткрытыми, оттуда усиленно махали своим.
Йодур с «перетрусившими» бойцами припустили и ворвались в ворота.
Створки тут же закрылись у них за спиною, толстый брус лег в ушки, запирая вход-выход.
– Эй, Йодур! А засов-то с гнильцой! Треснет, когда те навалятся!
– Вот и хорошо! Быстрее им ряхи начистим!
Но Гунульф сэконунг не спешил.
Коли уж не догнали трусишек на воде, чего теперь-то торопиться, когда зайчики-побегайчики сами себя заперли в клетке?
«Черный лебедь» не спеша отшвартовался, рядом с ним причалили «Олень» и «Волк славы».
«Морской конь» с «Вепрем волн» малость задержались, догоняя драккары.
Викинги степенно покидали корабли, проверяли брони, оружие, разминались после упорной гребли.
– Лучники! – зарычал Йодур. – Спите?!
В тот же момент с крыш длинных домов с правой стороны улицы, где в травке засели стрелки из бондов, слетели десятки стрел, словно вспугнутая стая птиц.
Взвившись в зенит, они замирали на долгое мгновенье, и падали вниз, все ускоряясь и ускоряясь, пока не начинали гвоздить неприятеля.
Воины сэконунга заученным приемом вскинули щиты вверх, прикрываясь ими, как зонтиками, от железного дождя.
Тут же на крышах покоев, что дыбились по правой стороне, привстали лучники из пастухов, стреляя настильно – и язвя поднявших руки викингов.
Трое упали, роняя щиты, еще двое скрючились, приседая, шаря по груди, лапая древки стрел с гранеными бронебойными наконечниками, просаживавшими кольчуги и панцири.
Тут сэконунг взбеленился. Резко взмахнув мечом, он указал им на поселок, который следовало, как минимум, снести, раскатать по бревнышку, а все, что движется, искромсать. Викинги взревели и бросились на приступ.
Небольшой отряд защитников воротной башни, составленный, в основном, из старших сыновей бондов, из охотников и рыбаков, оборонялся вяло, меча камни из пращей, тыча копьями поверх частокола, швыряя вниз деревянные колоды.
Викинги отхлынули к роще, унося раненых.