Руслан наградил меня взглядом, полным раздражения, но все же снизошел до крайне содержательного ответа:
– Не твоего ума дело.
– Не моего ума дела, что ты – неудачник? – с милой улыбкой уточнила я, вчерашняя обида яро требовала мести. – Да мне, если честно, это без разницы. Просто по доброте душевной жалко тебя стало. Стараешься-стараешься, бедненький недотепа, а результата ноль. Зато самомнения… – Я демонстративно закатила глаза. – Как там у Хайяма? Чем ниже человек душой, тем выше задирает нос. Он носом тянется туда, куда душою не дорос.
Судя по убийственному взгляду, раздражение Руслана медленно, но верно сменялось на злость. А мне жуть как хотелось его взбесить! Чтобы орал тут как потерпевший! Чтобы прекратил делать вид, что он – невозмутимый директор мира, а я – лишь букашка у подножия его трона! Чтобы побагровел от ярости, и даже глаза налились кровью, мигом растеряв свою колдовскую привлекательность! Пусть бы он даже убить меня попытался, это совсем не пугало. Как и говорил Авенсис, я чувствовала, что Руслан не причинит мне вреда, как бы сильно ему этого ни захотелось. А раз уж я так и останусь безнаказанной, то вполне можно отыграться за все обиды.
– Вот ты, Полянский, мнишь себя сейчас хозяином ситуации и даже не подозреваешь об истинной расстановке сил, – продолжала я невозмутимо. – Талисман огня принадлежал мне еще целым, принадлежит даже сейчас. И будет принадлежать дальше. То, что тебе на время перепала его половина, вполне объяснимо. Думаю, у Вселенной есть такой своеобразный закон, что даже самым убогим иногда надо что-нибудь приятное подогнать. Ну для разнообразия. Вот она и смотрела на тебя, смотрела и думала «Ах, какой он жалкий!», как тут не смилостивиться. И главная твоя проблема, Полянский, знаешь в чем? Даже не в том, что на самом деле ты – полное ничтожество. А в том, что понимая это в глубине души, тебе все равно не хватает смелости столь нелицеприятную правду признать.
– Еще пара фраз в таком духе, и ты очень пожалеешь о своих словах, – хоть и было сказано спокойно, но почти черные сейчас глаза Руслана явно выдавали, что он едва себя сдерживает.
Я слишком увлеклась своей словесной вендеттой, чтобы оценить всю степень опасности. Да задумайся я об этом хоть на мгновение, уже бы в панике умчалась! Но меня сейчас волновало лишь то, что все же удается пробить этот, казалось бы, непробиваемый панцирь хладнокровия Руслана.
– А знаешь, что самое забавное? – Я мило улыбнулась. – Ты бесишься сейчас потому, что чувствуешь мою правоту. И что ты – ничтожество, и что вот-вот отмеренная тебе Вселенной милость закончится, и ты опять останешься всего лишь жалким неудачником…
Я не договорила. Руслан схватил меня за плечи так, что я едва не пискнула от боли. Рывком поставил на ноги, и в первое мгновение я даже решила, что сейчас ну вот точно меня прибьет. Не сомневалась, что ему уж очень этого хочется. Но по-прежнему, что было крайне опрометчиво с моей стороны, ничего не боялась. Хоть и чувствовала, что он сейчас борется с самим собой, и еще неизвестно что победит: разум или ярость.
Не меньше минуты прошло в звенящей от напряжения тишине. Огонь в камине угрожающе потрескивал, то ли на мой боевой настрой реагируя, то ли на злость Руслана. Я хотела ввернуть еще парочку нелицеприятных фраз, пусть уже запоздало и начала ощущать, что после мне будет жутко за все эти гадости стыдно. Но я в любом случае не успела ничего озвучить. Взгляд черных сейчас глаз Руслана вдруг замер на моих губах, и вот тут я наконец-то испугалась. Испугалась настолько, что впору было орать от ужаса и убегать, сверкая пятками. Но учитывая крепкую хватку, спасение мне не светило.
Когда Руслан впился в мои губы жадным поцелуем, у меня едва ноги не подкосились. Даже если он и хотел этим причинить мне боль или унизить, то добился куда большего – я почувствовала, что проиграла. Вот так вот, в один миг. Просто потому, что ничего не могу сделать. Не потому, что Руслан держал меня слишком крепко, не позволяя вырваться из его объятий. А потому, что я, оказывается, до безумия мечтала об этом поцелуе, пусть и не отдавая самой себе в этом отчета.
И как я не стала вырываться, так и Руслан не пытался больше удержать меня силой. Кажется, вокруг бушевало пламя, я толком этого не осознавала. Сейчас поцелуй был совсем другим. Не тем, чуть робким и восторженным, как тот первый несколько лет назад. Не тем, изучающим и осторожным, как тот в заброшенной колокольне. Теперь правили бал безудержность и честность. Жажда обладать и жажда принадлежать. И все то же, так поражающее меня волшебство. Словно не поцелуй это был, а неподдающееся осмыслению чудо.
Уже задыхаясь, мы друг от друга чуть отстранились. Пусть без прикосновения губ, но все словно бы продолжалось переплетением взглядов. Не знаю, как в моих, но в глазах Руслана будто бы отражались блики невидимого в физическом мире пламени. Того самого, запретного, которое так рвалось на свободу…
Мои запястья обожгло на мгновение острой болью, будто бы сжались несуществующие оковы. И только это худо-бедно вернуло способность адекватно мыслить. Мыслить и запоздало паниковать.
Я отшатнулась от Руслана, голос едва не сорвался на крик.
– Не смей! Больше никогда не смей ко мне прикасаться!
– Что-то я не заметил, чтобы тебе это было неприятно, – его губы тронула все та же знакомая ледяная усмешка.
– А вот представь себе, неприятно, – процедила я сквозь зубы. – К твоему сведению, это все лишь тяга половин талисмана! Сама бы я никогда и ни за что не захотела бы, чтобы ты меня поцеловал! Да мне даже находиться в одной комнате с тобой противно! Уж лучше сидеть в сыром подземелье с крысами, чем терпеть твое общество!
Глаза Руслана нехорошо блеснули уже знакомым гневом.
– Как пожелаешь. – Он схватил меня за руки.
Тут же полыхнуло пламя телепортации, и я оказалась в кромешной темноте. Видимо, накаркала-таки себе проблем.
– Подземелье в твоем распоряжении, наслаждайся, – холодно бросил Руслан на прощание и исчез в снова сверкнувшем пламени.
– Так, спокойствие и только спокойствие, – пробормотала я жалобно самой себе. – Уж лучше так, чем рядом с ним… Бли-и-ин, ни фига не лучше!
Даже хорошо, что я сейчас оказалась запертой, а то мои желания совсем уж вышли из-под контроля. Пусть разумом я понимала, что это все навязано жаждущим воссоединения талисманом, да только вот легче не становилось. К Руслану тянуло, как магнитом, пусть я при этом и осознавала прекрасно, чем дело кончится. Но вот ведь странно, если близости с Андреем-Эриданом я боялась чуть ли не до остановки сердца, то с Русланом страха не было вообще. И именно это пугало больше всего.
Да и внезапное озарение совсем не порадовало. Я просто-напросто поняла, почему нас так тянет друг к другу. Половины талисмана выбрали себе способ соединения. Учитывая те чувства, что огненную стихию составляли, вполне логичный. Вот только меня он ни разу не устраивал. Артефакту-то что, соединится себе и все, а мне-то как дальше жить? Нет, ну что за несправедливость! Сначала Эридан с этим проклятым обещанием, а теперь еще и талисман хочет окончательно растоптать остатки моего уважения к самой себе. Уж лучше умереть от голода в этом подземелье, чем потом презирать себя всю жизнь. Оставалось надеяться, что Руслан пока о способе соединения половин не догадывается.