– Лады, генацвале, – Леший махнул рукой. – Не поминай лихом, если что. Ползи давай, не мешай работать.
Гелашвили кивнул и пополз следом за остальными спецназовцами. Когда сержант скрылся между закопченными руинами, Макс выдохнул с облегчением и выразительно взглянул на Лешего. Тот почувствовал взгляд приятеля и вопросительно поднял одну бровь.
– Чего уставился?
– Ноги?
– Чего – ноги? Драпануть предлагаешь?
– А ты разве не этого хотел? Это же не твоя война.
– Зато твоя, – Леший помотал головой, – и сержанта твоего, и других.
– Ты передумал, что ли?
– Нет, – Леший поерзал, устраиваясь на позиции поудобнее. – Через пять минут уйду, как и договаривались.
– А если уже не сможешь уйти? – удивленно спросил Макс.
– Значит, не смогу, – равнодушно ответил Леший. – Через пять минут увидим. Я, Максимка, хоть и торгаш, но понятия имею. Уговор дороже денег, даже с красными. Мать вашу…
Все-таки очень странный тип этот Леший! Очень странный! Вчера еще мог обмануть, подставить, продать, а сегодня вдруг про какие-то понятия вспомнил. Что на него нашло? И, главное, так не вовремя!
Максим, сердито сопя, улегся в трех метрах правее Лешего и тоже повозился, устраиваясь на позиции.
«Ничего на него не нашло, – вдруг понял Макс. – Просто так устроен человек. Снаружи он какой угодно, по ситуации и окружению, а внутри правильный. А его «понятия» в других кругах честью называются. Неожиданно и непривычно говорить это про Лешего, но, как выясняется, он вполне благородный… разбойник».
В прицеле замаячили егеря, и Максим был вынужден очистить голову от всего лишнего. Все, о чем ему следовало думать в ближайшие пять минут, отражалось на экранчике прицела.
Так и вышло. На этот раз Максим стрелял без горячки, дышал ровно, спуск не дергал, а потому тратил боезапас экономно и эффективно.
Группе егерей пришлось рассыпаться и открыть ответный огонь, но такой расклад был явно не в их пользу. Позиции чистильщика и сталкера располагались чуть выше и за более толстыми остатками стен, поэтому егеря, утратив тактическую инициативу, рисковали зависнуть на этом пятачке на неопределенный срок. Во всяком случае, в течение требуемых пяти минут два бойца в военной форме могли продержаться легко. Хватило бы патронов.
Патронов хватило на шесть минут сорок секунд вялой перестрелки.
– Все, я пустой! – Максим сполз с бруствера, бросил разрядившийся ИПП и достал «Страйк». – Хватит геройствовать! Да и пять минут твои закончились! Уходить отсюда надо, Леший! К тамбуру пробиваться!
– И дальше что? – Леший тоже чуть сполз вниз и мельком взглянул на счетчик боезапаса.
Судя по выражению лица сталкера, и у него патронов было негусто. Но это Лешего, похоже, не волновало. Он сохранял выдержку и смотрел на нервничающего Соколова снисходительно, как смотрит учитель физкультуры на чересчур пухлого школьника.
– Как что? – Максим постарался скрыть нервозность, но у него ничего не вышло. – Уйдем из локации, а там сориентируемся.
– Во-первых, тамбур сейчас практически недоступен. Видишь, какая дрянь вокруг него вьется? И химеры тебе, и чугунки, как мухи на дерьмо, слетаются. Во-вторых, Максимка, то, что ты задумал, называется дезертирством. Мне-то по барабану, а вот тебе цугундер за такое поведение светит.
– Мне и так трибунал светит, если вернусь!
– Да ну? – Леший качнул головой. – Это за ремцех? Круто.
– И я о том же.
– И куда ты намерен свалить? – Леший на миг выглянул из укрытия, оценил обстановку и вернулся в прежнее положение: сел на корточки, с импульсником на коленях, лицом к Максиму. – Подходят. Грамотно идут, в две линии, шахматным порядком. Так куда ты собрался? Я не расслышал. У меня маркеров нет, а у тебя?
– Тоже, но… – Максим помялся. – Может, повезет?
– И говорить не о чем, – Леший махнул рукой. – Ладно, если в теплое местечко забросит… ну ты понял, куда, это полбеды, а если вообще застрянем? Сколько народу пропало в тоннелях, если без маркеров туда совались, знаешь?
– То есть ты предлагаешь подыхать тут? – голос у Соколова сорвался. – Встать в полный рост и броситься в рукопашную?
– А что, это мысль, – Леший неожиданно вскочил на ноги, сделал три шага, забираясь на бруствер, и прыгнул высоко вверх и вперед.
У Максима отвисла челюсть. Леший выполнил отличное сальто, приземлился позади первой линии врагов и полоснул очередью из «Шторма» сначала по второй линии, а затем крутанулся волчком и продырявил спины авангарду.
Те, кто выжил, не рискнули стрелять в Лешего, чтобы не задеть своих, и бросились на отчаянного сталкера с явным намерением забить его прикладами и ножами, а затем втоптать в грязь.
Но не тут-то было. От показательного рукопашного боя, который Леший устроил в следующие три секунды, у Максима даже захватило дух.
На этот раз сталкер не применял никаких приемов из арсенала жженых-универсалов, то есть джиннов, а «Шторм» использовал исключительно как дубину – перезаряжать его было некогда, да и нечем – но имел все шансы выйти победителем из схватки с добрым десятком осатанелых и вооруженных до зубов егерей.
Леший постоянно перемещался, казалось бы, хаотично, наносил короткие, быстрые, порой неуловимые для взгляда удары, уходил с линии вражеской атаки, подсекал, заставлял противников сталкиваться друг с другом, проваливаться и напарываться на собственные ножи, и даже когда кто-то из егерей не выдержал и выстрелил из «Страйка» почти в упор, Леший остался целым и невредимым, поскольку в последний момент сумел уйти с линии огня. Вернее, не уйти, а буквально улететь.
Леший прыгнул рыбкой, крутнулся в воздухе вокруг своей оси и выбил оружие из рук стрелка. Да не просто выбил, а успел его подхватить почти у самой земли и выстрелить из партера, уложив и незадачливого стрелка, и двоих оставшихся на ногах бойцов.
– Вот как-то так, – поднимаясь с земли, сказал Леший. – И учтите, герры егеря, это был только Anschuss! [2]
Он даже почти не запыхался! Максим выбрался из укрытия и окинул растерянным взглядом место побоища, другого слова он подобрать не мог.
– Алло, Леший, что это было?
– А что? – сталкер пожал плечами и дунул в ствол «Страйка». – По немецкому у меня тройка была. Плохое произношение?
– Я про бой. Что это было?
– Эффект внезапности.
– Я только в кино такое видел, – Максим сдвинул шлем и потер лоб. – Ты что, каскадером работал?
– Ага, в Голливуде, – Леший рассмеялся и толкнул Соколова в плечо. – Не парься, человече. Лучше погнали отсюда, пока новые хистеровцы на шум не примчались.