Если честно, то мне Наташа как эротическая актриса понравилась намного больше, чем как певица. Если бы она продолжала в этом духе, я бы стала ее горячей поклонницей. Она хороша. И странным образом у меня нет ощущения, что я подглядываю в замочную скважину – потому что эти короткие ролики, правда, вызвали мое восхищение и уважение.
В детстве, когда я первый раз приехала с папой в Германию, в Кельн, который тогда был большой художественной общиной, знакомый предупредил, что в парках люди занимаются любовью. В любое время суток, публично. И это нормально. Несколько раз мы заставали там пары, которые, действительно, без ложной скромности занимались сексом – и никто на них не таращился (кроме меня). Не знаю, честно говоря, насколько уместно заниматься сексом на публике, но ханжество, определенно, не менее неприлично.
«Вынь руки из-под одеяла!» – вопили советские родители. Однажды меня так напугала старшая сестра, у которой я жила, пока отец был в больнице. Я была возмущена. Во-первых, зачем врываться ко мне в комнату? Во-вторых, это не ее дело, что я там делаю руками под одеялом. Зачем мне надо думать, что секс – это плохо, даже если никто не видит? Наверное, из-за такого воспитания люди ощущают скованность и стеснение, даже если делают это в спальне. Они стыдятся своих тел, звуков, желаний.
Фильмы про любовь приучают нас к тому, что секс – это такая постановка, где все смонтированно, и где правильный свет, и ноги дублерши, и задница дублера, и все так идеально дышат и стонут, что это можно в опере слушать. Поэтому в конце 90-х стало так популярно якобы домашнее видео с вроде бы настоящими людьми. Конечно, это все тоже трюк, но хотя бы похоже на правду. Секс, а не драма. Всем надоело показательно втягивать живот – в конце концов, это животная страсть, а не конкурс красоты.
И вдруг все будто помешались на домашней порнографии. Судя по тому, как часто в интернет попадают снимки или видео известных людей – все только и снимают себя во время секса. Людям нравится смотреть на самих себя, это раскрепощает. И заводит.
У меня есть знакомый гей, который возбуждается, глядя на самого себя. Он, кстати, снимает секс и с другими людьми – и совершенно не стесняется показывать это знакомым.
Возможно, этим можно кого-то смутить, но если хотя бы на секунду забыть о псевдоприличиях-неприличиях, то, будем откровенны, секс – это всегда увлекательно. Нет ничего неприятного в том, чтобы посмотреть, как твои друзья страстно любят друг друга. И уж точно это ничем не хуже порнографии, которую можно найти в интернете.
Конечно, у каждого человека свои границы личного. И никто не заставляет на Новый год всем садиться за стол и смотреть домашнее порно. Но отношение к сексу как к чему-то чрезвычайно тайному меняется. Как и все в нашей жизни, секс стал более публичным. Благодаря социальным сетям, мы все живем немного в режиме реалити-шоу: все знают, что мы едим, с кем проводим время, как мы выглядим в примерочной в нижнем белье или в салоне красоты с маской на лице. Так почему бы не снимать и секс?
Теперь кажется, что излишняя скрытность подавляет. Не зря же всем хочется выкладывать бесконечные селфи – мы хотим быть более открытыми. И откровенными.
Это новая сексуальная революция. Ведь после свободных 60-х ханжество опять вошло в моду – сейчас лицемеров можно напугать сосками, которые просвечивают через майку. Невозможно представить в наши дни программу «Про это» на центральном канале. И это как будто всем надоело. Если массмедиа не показывают секс, то обыватели сами могут это сделать. Спасибо богу за интернет. Он делает нас свободными от предубеждений, религиозной скромности и уязвимости.
Говорят, что самое желанное – это то, что спрятано. Мол, если ты увидишь тысячу голых женщин, то не будет уже такого интереса. Но правда в том, что все эти тайны заканчиваются мгновенной эякуляцией и панической атакой от просьбы заняться с тобой оральным сексом. Секс – это вовсе не таинство, это удовольствие, которое надо уметь получать, а не взрываться, как динамит, за пару мгновений. И чем больше мы о нем знаем, чем меньше его стесняемся, чем более мы привычны и раскрепощены – тем он будет лучше.
В нашей культуре до сих пор не принято думать, что женщины получают от секса удовольствие. Женщина сама не хочет, вряд ли захочет, поэтому ее надо либо подкупить, либо взять силой.
О да, конечно, есть много мужчин, которые так не думают, и они ни за что не сделают женщине ничего плохого и никогда не оскорбят ее откровенной взяткой. И я искренне надеюсь, что их больше, чем я думаю. Мне хочется верить, что хотя бы каждый тысячный мужчина не считает любую женщину шлюхой.
Ведь уже сама система ухаживаний порочна. Мужчина должен платить. За еду, за кино, за такси. А женщина оценивает его надежность: накормил, напоил, туфли купил.
То есть выходит, что с самого начала любых отношений уже состоялся обмен – деньги на секс. Или на чувства. Это если без обиняков, приукрашиваний и прочих бантиков и рюшек.
Да, в жизни все происходит куда более романтично, но мы же знаем сотни мужчин, которые возмущаются, что девушка за его счет наелась-напилась и «продинамила».
Так или иначе, но мужчин воспитывают в таком духе, что женщину он в том числе и покупает. Если ты за что-то все время платишь, значит, покупаешь.
Сейчас времена меняются, но все равно много девушек соглашаются на секс именно после того, как убеждаются, что вот именно этот мужчина может делать им подарки и возить на курорты.
Ну, и представьте: вы отдаете продавцу банковскую карту, он снимает с нее деньги, а вещь не отдает. «Не хочу, – говорит. – Не в настроении. Голова болит, и вот только что подруга позвонила – случилось нечто ужасное, надо бежать».
Они так это воспринимают. Поэтому каждая четвертая студентка колледжа в США была изнасилована. Или ее пытались изнасиловать. Даже если за нее никто не платил. Если это была обычная вечеринка, где все скидывались на спиртное и начос, и она вообще просто пошла в туалет, что трудно считать вызовом или призывом.
Мужчины насилуют женщин, потому что считают их добычей, шлюхами, объектами.
Обычные мужчины, а не какие-то загадочные маньяки, которые в сорок лет спят в одной кровати с мамой, а по ночам охотятся на женщин.
У подруги была давным-давно история, когда двое молодых людей из ее школы, ее соседи в который раз зашли в гости, выпили и попытались ее изнасиловать. Похоть не сводит с ума. Это не такое чувство, которое лишает разума и застилает сознание. Дело не в страсти, а в этом удивительном ощущении, что за насилие над женщиной ты останешься безнаказанным. Это такой общественный договор – даже если это знакомая женщина, если ты знаешь ее родителей, если живешь в соседнем дворе.
Женщинам стыдно. Мужчинам привычно. Кто не насиловал хотя бы собственную жену?
Знакомая рассказывала, что ее изнасиловал бывший муж. Не то чтобы он выкручивал ей руки. Ударил, но не пока насиловал, а раньше – они поссорились. Он был пьян. Она испугалась.