— Я тут подумал, — сказал он. — Ну, с головой у тебя не все в порядке. А между ног-то как? Все в норме?
Марк усмехнулся, кивнул. Миха засмеялся, обнял его за плечо.
— Самое главное, мужик! Самое главное! А то ты меня уже напугал… Я понял тебя. Мне уже все равно, я пьяный, а ты трезвее и видишь, какие тут коровы. Ни одной симпатичной, мать их. Я прав?
Они чокнулись и выпили. Поставили пустые стаканы на поребрик.
— Паленый какой-то «Конь бледный» у них, — поморщился Новопашин. — Как из канистры.
— Что будем делать? — спросил у него Костров.
— Сам решай, — сказал Марк.
— Может, в «Копов»? Кто-нибудь из наших наверняка там. Увидишь ребят.
— Нет, не сейчас, Миха.
— Ясно, — Костров похлопал его по плечу. — А если еще девок поищем? Пока я не в стельку, а?
— Давай, если хочешь.
— Да конечно хочу!
Вывалившегося из стратосферы ангела по имени Рокстар Марк увидел в «Реалити-шоу» — дорогом декадентском клубе, куда их долго не пускала охрана.
— Закрытая вечеринка, вход по приглашениям, — скосив глаза на раскрытое перед его лицом удостоверение, произнес вышибала в черном костюме и с наушником в ухе.
— Убойный отдел, мужик, — не опуская удостоверение, пьяным голосом произнес Миха. — Мы при исполнении. Расследуем тяжкое преступление. Нам нужно пройти и задать несколько вопросов свидетелю.
— При исполнении? — ухмыльнулся «черный костюм». — Скажите, как зовут вашего свидетеля, я попробую его найти и вызвать сюда.
— Имя свидетеля — служебная информация. Мы не имеем права раскрывать его.
— Тогда ничем не могу помочь, — покачал головой Костюм. — Пожалуйста, не стойте у входа, вы мешаете… Добрый вечер, проходите, — поприветствовал он разодетую пару.
— Это я не смогу тебе ничем помочь, — вплотную придвинулся к охраннику Миха, — если сейчас вызову дежурный наряд. Препятствие расследованию, сопротивление при аресте. А потом уже «скорая помощь» тебе ничем не сможет помочь, понял или нет?
Охранник нервно сглотнул, посторонился и буркнул:
— Проходите.
— Спасибо, — сказал Миха и потянул за собой Марка.
— Алкоголь оставьте у администратора.
— Какой? А, этот? — Костров как будто только что обнаружил у себя в руках поллитровую бутылку «грантс», купленную с превышением служебных полномочий в ночном магазинчике. — Так он же кошерный… Обязательно оставим, не волнуйтесь.
За дверьми их встретила девушка-администратор в коротком вечернем платье бирюзового цвета.
— Добрый вечер, — улыбнулась она, успешно скрывая удивление при виде их одежды, общего состояния и початой бутылки скотча. — У нас сегодня вечеринка «Нюд Зоо». У вас зарезервирован столик?
— Мы посидим в баре, милая, — улыбнулся Миха. — Это платье тебе чудо как идет… Можно у тебя бутылку оставить? Если отопьешь, мы не будем против…
Они поднялись по узкой лестнице, сели у стойки бара в углу и заказали выпить. Большой полутемный зал, в котором раньше танцевали балы дворяне. Полтора десятка ламп с красными абажурами на столиках между баром и невысокой сценой с блестящими пилонами в металлической клетке и нацеленные на нее точечные прожекторы. Парень в наушниках за ди-джейским пультом играл сонный лаунж с компакт-дисков. Официантки в коротких, до бедра, юбках и в форменных блузках с вырезом сновали между столиков, за которыми сидели мужчины в деловых костюмах, дресскоде нефтяных королей и владельцев футбольных клубов — уж никак не меньше. Несколько разодетых женщин ели, пили и внимали своим спутникам.
— Что-то тут скучно, — обратился к бармену Миха. — Как реклама. Что затевается хоть?
Бармен не успел ответить, как зажглось несколько ярких прожекторов, осветивших возвышение, на котором появился мужчина в летах с микрофоном на лацкане пиджака.
— Добрый вечер, дамы и господа! — с полупоклоном обратился конферансье к присутствующим. — Позвольте объявить о начале нашего вечера, наш «Нюд Зоо» открыт. Руки в клетки не совать, бананами не кормить! Деньги за билеты вернуть нельзя!
Последние слова были встречены смехом.
— Первые — Хищница и Милана! Встречайте!
Раздались жидкие аплодисменты. Заиграл притихший на время ди-джей, и на сцену вышли две девушки. Брюнетка в белье под леопарда и с леопардовыми же пятнами боди-арта и блондинка с винтажной прической и в тунике. Они зашли в клетку. Конферансье закрыл за ними дверь.
— Я что-то не понял, — посмотрел Миха на Марка. — Девки будут сидеть в клетке?
Только они не сидели, а танцевали. Вначале по отдельности, у шестов, заводя зрителей полуобнаженкой, затем сошлись вместе. Полетела снятая туника, Милана выгнула спину, подставляя Хищнице грудь для поцелуев, одновременно снимая с нее лифчик. Миха отставил стакан и захлопал.
— Отлично!
Пластика девушек и хореография танца удивляли. Танец странным образом был похож на схватку. Целуясь и держа друг друга в объятиях, девушки избавлялись от одежды, на топлесс не остановились, и, в конце концов, предстали перед зрителями обнаженными. Марк, думая, что это конец номера, хотел уже было зааплодировать, но танец не прекращался. Сначала рука Миланы легла между ног Хищницы и стала там двигаться, вызывая бурю эмоций на бесстыдно повернутом к публике лице. Через минуту она резким движением уложила Милану на сцену, забросила ее ноги себе на плечи и склонилась к ней. Ее пальцы с длинными как когти ногтями сжимали груди партнерши. Два сплетенных тела в свете ярких цветных прожекторов под музыку с ритмом ударов баскетбольного мяча об пол, с плотной стеной звука и как жгучий перец вкраплениями восточных оттенков. Под прицелами чужих взглядов девушки ласкались пальцами и языками. Хищница, сидя на лице Миланы, откинулась назад, на несколько секунд замерла (луч прожектора скользнул между ее бедер), а потом опустилась телом вперед, создавая иллюзию прыжка охотящегося хищника.
— Я весь взмок! — когда смолкла музыка, закричал Миха, со всеми аплодировавший девушкам. — Вот это шоу! Повтори-ка, дружище! — попросил он бармена. — И моему другу!
Пока Миха с Марком обменивались впечатлением, на смену Хищнице и Милане в плотную атмосферу ожидания разврата вышли следующие девушки. Ведущий представил их как Вич и Рокстар.
— ВИЧ? — переспросил Миха. — Типа как триппер?
— Вич. По-английски — Ведьма, — пояснил бармен.
— Ты прямо Черчилль, — сказал ему Миха. — Налей-ка еще.
Ведьма была с длинными рыжими волосами, тоже в тунике, но фиолетового цвета, босиком. Рокстар — со стрижкой каре светлых волос, с черными как в кино у спецназа полосками на лице, в наглухо застегнутой короткой кожаной куртке, широких джинсах-«трубах» на бедрах и с красно-белой, сверкающей колками электрогитарой наперевес. Глаза прикрывали солнечные очки. Позже Марк подумал, что все случившееся потом произошло из-за музыки. Ди-джей поставил медленную композицию, почти колыбельную. Двое печальными негритянскими голосами рассказывали историю про гуляющую по пригороду малышку, аромат Ямайки и дефлорацию, а пульс качающего тягучего бита напомнил Марку мелодию со вступительных титров «Хауса». После Алька сказала ему, что песня называется «Karmacoma». А тогда он смотрел, как Вич расстегивала «молнию» на куртке Рокстар. Под курткой у той ничего не было. Небольшие, казавшиеся загорелыми в свете прожекторов, груди размером с теннисные мячи с сосками, заклеенными крест-накрест белым непрозрачным скотчем. Двумя ладонями она целомудренно прикрыла грудь, а потом резко опустила их. Грифом висящей на плече гитары Рокстар приподняла подол туники, обнажая промежность Вич. Мелькнул черный треугольник ее трусиков. Присев, Рокстар обеими руками спустила их. Ведьма оттолкнула ее и стала кружиться вокруг девушки с гитарой, словно наводя чары. Движениями сомнамбулы Рокстар опустила гитару и сбросила куртку и джинсы, оставшись полностью раздетой. Рокстар, повернувшись спиной к зрителям, опустилась на колени и на запястья, и ниже — на локти. Скинув через голову тунику, Вич склонилась к стоящей в позе кошки партнерше и коснулась губами ее ягодиц. Несильно шлепнула по ним ладонью. Провела рукой по персику между ногами. Языком достала до стоявшего торчком клитора. Рокстар выпрямила спину и сделала попытку освободиться. На лице у Ведьмы заиграла похотливая улыбка, в ее руке появилось дилдо. Высунутым острым языком она облизывала блестящий пластик, а Рокстар, обернувшись, смотрела на нее. Ее рот округлился, когда дилдо вошло внутрь. В ритме впадающей в кому музыки стала двигаться ему навстречу. Боковым зрением Марк видел подавшегося вперед толстого мужика, сидевшего за ближайшим к сцене столиком. В руках он держал забытую вилку с наколотым на нее куском мяса. Выглядело это отвратительно и комично одновременно. Сам Марк чувствовал удивительную смесь похоти и детского восторга. За несколько мгновений до окончания песни лицо Рокстар исказила гримаса поддельного оргазма, и она опустилась левой щекой на пол. Очки с золотистыми линзами сползли с глаз, и на несколько секунд Марку показалось, что он встретился с девушкой взглядом. Рокстар поправила очки. Вич протянула ей руку, помогая подняться. Провожаемые аплодисментами, девушки вышли из клетки.