В воротах показался почему-то похожий на француза кавказец, вместе с кожаной курткой нацепивший на себя суровый образ Бельмондо. Он хмуро посмотрел на сидящих в «приусе» и знаком показал, что им надо выйти из машины. Гази медленно покачал головой и тронулся прямо на него. Кавказец негромко выругался и отошел в сторону, пропуская автомобиль.
Цех освещали мощные прожекторы, подвешенные у потолка на стальные шпангоуты балок в метрах семи от пола. Свободной площади было немного — прямоугольник шагов двадцать пять на двадцать, никак не больше. В противоположной стене, напротив въезда, были еще одни ворота. Чуть меньшие по размерам, из толстого металла, открывались они, на роликах отъезжая вправо — как двери купе. Сейчас они были закрыты, и из-за них доносился шум — удивительно, но там работали люди. Гази в двух словах объяснил, что у Джонни И. находится тут небольшое предприятие по производству и окраске синтетических тканей. На Жекин резонный вопрос, для чего оно нужно наркоторговцу, чеченец ответил:
— Мама его захотела — она когда-то на таком работала. Ильяс для мамы его купил. Держать заводик не выгодно. Пожарники еще какие-то раз за разом наезжают за взятками. Но он все равно держит его, потому что деньги тут неважны. Его мама им управляет и говорит, что счастлива. При чем тут деньги?
Было похоже, что новоявленная бизнесвумен, мама Джонни И., разогнала свое предприятие на всю катушку, потому что вдоль боковых стен в нескольких рядов стояли промаркированные кипы готовой продукции. Готовятся к грандиозной отгрузке? Или кризис перепроизводства? Даже интересно.
У одного из пропиточных цилиндров расположился автомобиль. Угнанный Жекой четыре дня назад белый «лексус» LS 460.
Встреча, не предвещающая ничего хорошего.
— Смотри-ка, нашли покупателей и забрали «лексик» у них обратно, — покачал головой Гази.
Рядом с иномаркой находились люди. Наблюдали за въехавшей «тойотой». Четверо.
Хозяина «лексуса», Джонни И. Деппа, Жека узнал сразу. Он был одет в серый с отливом костюм. Дорогой. Смешные, как будто поломанные уши Джонни И. не подходили к этому костюму, казалось, что они от другого человека. Синяк на его лбу вкупе с ссадиной при местном освещении выглядели устрашающе. Неплохо я его тогда приложил, подумал Жека.
Еще двое, стоявшие по бокам и чуть сзади от Джонни И., кавказцев, судя по всему, были телохранителями. Или боевиками. Пистолеты, во всяком случае, они держали на виду. Увидев оружие, Жека почувствовал, как заколотилось сердце.
Последний, с независимым видом присевший на капот «лексуса» лицом к Джонни И., был смуглым, но при этом славянской внешности. Он показался Жеке похожим не то на болгарина, не то на югослава. В руках у него дымилась сигарета, на шею из-под потертой джинсовой куртки наползала татуировка как у Клуни в родригесовском «From Dusk Till Dawn». Постоянно морщась, будто стоя посреди помойки и вдыхая ее вонь, смуглый что-то горячо доказывал Джонни И. Тот улыбался, качал головой и отмахивался руками.
При появлении «тойоты» они прекратили свой спор. Под тяжелыми взглядами этих четырех и пятого, оставшегося у ворот, Гази затормозил и развернул «приус» под сорок пять градусов, словно невзначай перегородив большую часть въезда.
— Выходим, — произнес чеченец.
Хлопнули двери. Они ступили на бетонный, со следами недавней метлы пол. Жека понял, почему морщился сидевший на капоте «лексуса» курильщик. Едкий как корень имбиря неприятный запах, сочащийся, судя по всему, с территории производства. Да уж. И температура в помещении была выше, чем на улице, градусов на десять. Хорошо, что мама Джонни И. не работала на нефтеперегонном, металлургическом или каком-нибудь еще более экологически грязном комбинате, подумал Жека.
— Не ожидал, что ты приедешь один, — сказал Джонни И. и спросил у Гази. — Что у тебя под пальто? Где оружие?
Гази усмехнулся, на несколько секунд приподнял руки, давая понять, что он не удумал никакой каверзы. Потом скинул серое пальто с плеч и уронил его на бетонный пол, оставшись в желто-зеленой олимпийке с надписью «Brazil» на спине. Снова поднял руки — на уровне груди, с раскрытыми ладонями и растопыренными пальцами.
— Ничего нет, — произнес он. — «Макар» в бардачке.
— Посмотри, — сказал Джонни И. боевику, застывшему у ворот.
Тот подошел, заглянул в салон «тойоты», огляделся, повозился.
— Да. Есть, — показал найденный пистолет.
— Его обыщи, — приказал Джонни И.
— Чисто, — через полминуты сказал кавказец в кожаной куртке.
Отошел на пару метров. Гази опустил руки.
— Ты! — громко обратился вдруг Ильяс к чувствовавшему себя не в своей тарелке Жеке. — Сюда иди!
Вот оно — время собирать камни.
Жека глянул на Гази и стал неуверенно приближаться к Джонни И. и двум его телохранителям с пистолетами. Разделявшие их пять метров показались ему очень короткими и слишком длинными одновременно. Словно подталкиваемый сзади взглядом чеченца, Жека сделал еще пару шагов. Остановился, пытаясь не показать, что боится. Где же Марк с его беспилотником или с чем он там будет? Снова в голове скакнуло какое-то воспоминание, но Жека прогнал его, завороженно, как кролик на удава, смотря в презрительно сощуренные глаза Джонни И.
Тот сделал вдруг резкое движение.
Наверное, Жека успел бы на него среагировать, будь это боксерский удар, но это был борцовский захват. Жека не оказался готовым к тому, что Джонни И. обхватит его медвежьей хваткой за поясницу и швырнет над собой и вбок. Жека спиной с силой обрушился на бетон. Вертикали боли прострелили позвоночник, отозвались в мозгу, воздух выбило из легких, и Жека захрипел, отчаянно стараясь сделать вдох. Оглушенный падением, задохнувшийся, Жека замотал головой, пытаясь придти в себя, но в этот момент Джонни И. приподнял его и новым борцовским приемом бросил на пол. Хрустнула шея, и Жека взвыл, вскрикнул. Вязкий как вазелин страх затопил все тело, но адреналин придал решимости. Убьют? Да и пусть. Главное, что осталось в жизни — провести еще один результативный хук. Преодолевая боль, Жека приподнял голову, собирая себя для, быть может, последнего броска. Зарычал раненым зверем, посылая сигналы SOS сквозь потолок в холодный космос.
И увидел, как Джонни И., не пожалевший для борцовских кульбитов своего костюма, приподнялся с колен, отряхнулся, не глядя на него. Боевики, наблюдавшие за всем происходящим, громко смеялись, один показал большой палец свободной руки, оценивая технику босса.
— Ладно, — сказал Ильяс Жеке, — не уходи пока никуда.
Новый взрыв гортанного смеха. Жека, распластавшийся грудью по полу, со стоном (ребра, что ли, сломаны?) перевернулся на бок и замер. Дышать было больно. Силы внезапно покинули его, их не осталось даже на то, чтобы сглотнуть, подобрать слюну, тонкой ниткой повисшую изо рта.
— Где метадон? — спросил Ильяс у Гази, стоявшего под присмотром кавказца в кожаной куртке.