– Опять что-то задумал? – обеспокоилась Лера. – Только не как в тоннеле… мимо дверцы, ладно?
– Спокойно, Маня, я Дубровский, – Леший вдруг резко, ловкой подсечкой уложил Леру на бетон и одновременно выстрелил в самого крупного из рапторов, затаившихся прямо по курсу. Затем, буквально в ту же секунду, сталкер развернулся и выстрелил в лидера преследующей группы.
Провокация была неожиданной, но настолько очевидной, что машины отреагировали в полном соответствии с боевой программой. Они прыгнули, надеясь уйти с линии огня, а затем приземлиться и раздавить нахального органического стрелка. Леший ждал, что машины эффектно столкнутся в воздухе, но чуда не произошло. В последний момент рапторы сообразили, что их подставляют, и догадались отпрыгнуть чуть в сторону. Оба чугунка взяли чуть влево по ходу движения и в результате приземлились справа и слева от ходоков.
В принципе, рапторам такая позиция была выгодна. Все, что им оставалось – резко продвинуться на пару метров вперед и друг к другу, чтобы зажать людей между бортами и растереть в кровавую кашу. Машины так и поступили, но тут произошло нечто рапторам непонятное. Люди вдруг исчезли. Вот только что сталкеры приседали от страха в узком пространстве между машинами и вдруг испарились.
Раптор из передовой группы догадался сдать назад и тут же обнаружил пропажу. Люди сидели на крыше лидера группы машин-загонщиков и как-то подозрительно копошились, видимо пытаясь вскрыть люк, которым щеголяла бывшая легковушка. А быть может, люди просто старались проломить крышу. Ведь оба опасных органических врага были вооружены «Фричами».
Леший вновь отогнал фантазии. Что за маразм, представлять себе ситуацию с точки зрения биомехов?! Так ведь можно скоро начать их оправдывать. Сочувствовать им. Бред!
Леший и Лера действительно закрепились на крыше у раптора и теперь вскрывали броню биомеха с помощью «Фричей». И это ходокам вполне удавалось. Осознав, что вляпался в серьезные неприятности, раптор попробовал стряхнуть «органическую грязь». Он прыгнул сначала далеко вперед – лихо перемахнув через строй рапторов передней заградительной линии, – затем прыгнул влево и очутился на Малой Филевской улице. Для третьего прыжка раптор собрался было разогнаться, но в этот момент облаченная во «Фрич» рука Лешего пробила бронированную крышу и провалилась внутрь машины. Вряд ли это доставило раптору какие-то неприятные ощущения, но, просчитав возможные варианты дальнейшего развития событий, раптор решил замереть и выслушать требования укротителей.
Леший не заставил себя ждать. Он сунул «Фрич» в карман, а в руку взял плазменную гранату. Дыра с заиндевелыми краями в крыше раптора потихоньку «затягивалась» – нанороботы не дремали, – но времени Лешему должно было хватить.
– Или я сейчас бросаю внутрь тебя гранату, или ты везешь нас очень быстро на восток.
Раптор не стал долго думать. Он заблокировал задние колеса, перебросил всю тягу на передние, ловко развернулся на месте и прыгнул в сторону железной дороги, по которой раньше ходили поезда метро, а в последние годы периодически летали на безумной скорости биомехи-вагоны из свиты гигантского железного червя по прозвищу Сцепщик.
Леший понял, что задумал захваченный биомех, только когда тот трансформировал диски своих колес в подобие железнодорожных, с ребордами, и ловким прыжком встал на рельсы.
С одной стороны, идея была очевидна и гениальна. Единственный свободный от обломков и ловушек путь – линия метро, которая в этих местах проходила исключительно на поверхности. К тому же вела эта ветка почти строго на восток, как и требовал Леший. Но! Насколько этот путь был удобен, настолько он был и опасен. Огромные, летающие по рельсам со скоростью под три сотни километров в час приятели Сцепщика могли появиться впереди или нагнать (при такой скорости это не важно, летальный исход гарантирован) в любую минуту. Сумеет ли вовремя засечь опасность и отпрыгнуть в сторону самоуверенный раптор? Сможет ли он правильно рассчитать силу толчка, учитывая вес нежданных пассажиров?
– Меня другое беспокоит, – выслушав Лешего, сказала Лера. – Как бы по нему не начали стрелять его же друзья.
Девушка кивком указала на приближающихся рапторов.
– Не знаю, что лучше, не знаю, – Леший покачал головой, а затем треснул кулаком по крыше «таксомотора». – Пошел, залетный!
Раптор взял низкий старт и очень быстро раскатился до вполне приличной скорости. Во всяком случае, затянутый жестяной ряской и проволочной тиной Мазиловский пруд, а затем и перрон станции «Пионерская» промелькнули и ушли в точку за пару секунд. Впервые от начала нового рейда ходоки перемещались настолько быстро и комфортно. На крыше импровизированной «дрезины» не трясло и не качало. Немного дуло, но это можно было перетерпеть.
Жаль, все хорошее когда-нибудь кончается. И чем оно лучше, тем кончается быстрее. «Бон вояж» длился всего полминуты. За это время раптор успел домчать практически до станции «Филевский парк» и помчал бы дальше, не вопрос, но Леший был вынужден резко остановить «такси» и, включив на полную мощность механическую мускулатуру, перепрыгнуть с крыши раптора на остатки виадука над станцией метро. Того самого автомобильного моста, по которому проходила улица Минская. Лера в точности повторила все, что проделал Леший, хотя на ее лице и отражалось легкое недоумение.
– Почему? – спросила она, когда парочка оказалась на мосту.
– Потому, – как обычно без вдохновения, подобрал ответ Леший и показал Лере три пальца.
– Что это значит?
– Два, – Леший загнул один палец. – Один… Ноль!
Он показал Лере пальцы, сложенные ноликом, или это был жест-спутник американского «ОК!», девушка так и не поняла.
В ту же секунду под мостом что-то оглушительно загрохотало, и в западном направлении из-под моста вылетел какой-то сплющенный металлический предмет размером примерно в четверть раптора. А секундой позже оттуда же выехал почти целехонький бронированный «рельсовый» биомех, бывший вагон метропоезда. В отличие от раптора, вагон в столкновении практически не пострадал. Некоторое время он ехал медленно, но очень скоро снова разогнался и быстро скрылся из вида.
– Какой ты глазастый, – Лера покачала головой. – Ладно, что дальше?
– Не говори так, – сталкер поморщился. – Каждый раз, когда ты спрашиваешь: «Что дальше?», мне приходится проявлять чудеса героизма.
– Утомительно?
– Обесценивает понятие, – Леший на миг приосанился и рассмеялся.
– Ох, Леший, – девушка погрозила сталкеру пальцем. – Хитрый ты типчик…
– А мне казалось, ты за тупицу меня держишь, не твои слова?
– Беру свои слова назад. Но не все, не обольщайся.
– Не буду, – Леший обернулся в сторону реки, прислушался и взял Леру под локоть. – Идем отсюда. Мы вырвались вперед, но это ненадолго. Они не отстанут.
По мнению Леры, условный отрыв от рапторов следовало бы использовать на поиски убежища, но сталкер принял другое решение. Он махнул рукой, указывая новое направление, снова в сторону железной дороги, но теперь настоящей, берущей начало от Киевского вокзала. Рельсы этой «железки» были давным-давно съедены «плесенью», но насыпь осталась. Правда, в силу неведомых причин эта насыпь стала втрое выше прежней, и щебенка с ее откосов местами даже завалила Кутузовский проспект. Но главной особенностью новой насыпи стала подвижность ее склонов. Людям и шагающим ботам взобраться наверх было еще по силам, если идти медленно, выверяя каждый шаг, а вот колесные чугунки буксовали, вне зависимости от привода. Хоть на четыре колеса, хоть на восемь. Рапторы, конечно, могли запрыгнуть на верхушку насыпи, но проехать по ней или «пропрыгать» им бы не удалось. Миллиметр вправо или влево – и подвижный верхний слой мелкой щебенки стаскивал машины вниз. Людям идти по гребню было тоже тяжело, все равно что по канату, но шансов у них оказывалось гораздо больше.