Дебби Муллен была его старой подружкой по службе в Ривер-хауз. Они вместе ходили в начальную школу и вместе праздновали сдачу экзаменов. Ее офис располагался в полуподвальном помещении за голубой стальной дверью с надписью «Вход воспрещен». Через стеклянные перегородки Берр мог наблюдать, как служащие обоих полов работают за своими дисплеями или говорят по телефонам.
– Кажется, кое-кто побывал в отпуске, – сказала Дебби, глядя на его костюм. – Как дела, Леонард? Говорят, они сняли с твоей двери бронзовую табличку и снова отослали тебя за Темзу?
– Речь идет о контейнеровозе «Горацио Энрикес», Дебби, зарегистрированном в Панаме. – Берр намеренно усилил свой йоркширский акцент, желая подчеркнуть их близость. – Сорок восемь часов назад он стоял в порту свободной зоны Колон, направляется в Гданьск, Польша. Я предполагаю, что корабль находится уже в международных водах на выходе в Атлантику. По нашей информации, на борту подозрительный груз. Мне хотелось бы установить наблюдение и вести прослушивание, но запрашивать разрешение не надо. – Берр улыбнулся ей, как когда-то. – Видишь ли, Деб, это очень деликатное дело и строго секретное. Ничего не должно записываться. Ты можешь по дружбе мне это устроить?
Дебби Муллен была миловидна и имела привычку в момент задумчивости прислонять костяшку указательного пальца к зубам. Возможно, это был способ скрывать свои чувства, но глаза все равно выдавали ее. Вначале они широко раскрылись, потом остановились на верхней пуговице сомнительного пиджака Берра.
– Как ты сказал, Энрико какой, Леонард?
– «Горацио Энрикес», Дебби. Не знаю, кто он такой. Зарегистрирован в Панаме.
– Значит, я правильно поняла. – Оторвав взгляд от его пиджака, она стала рыться в стопке папок с красными полосами, нашла нужную и молча протянула Берру. В пачке находился единственный лист плотной голубой бумаги с тиснением и гербом.
На нем был заголовок «Горацио Энрикес» и текст, состоящий из одного параграфа, набранного крупным шрифтом:
«Вышепоименованное судно, являющееся объектом чрезвычайно ответственной операции, по всей видимости, попадет в зону вашего внимания при перемене им курса без всякой видимой причины или в результате необоснованных маневров на море или в порту. Вся информация, полученная вашим отделом по этому поводу из открытых или секретных источников, должна быть направлена ИСКЛЮЧИТЕЛЬНО и НЕЗАМЕДЛИТЕЛЬНО в отдел группы по изучению снабжения, Ривер-хауз».
Документ имел печать «Совершенно секретно. Флагманский корабль. Запретная зона».
Берр вернул папку Дебби Муллен и разочарованно улыбнулся.
– Похоже, мы немного пересеклись, – посетовал он. – В конце концов все пойдет в общий карман. Кстати, у тебя есть что-нибудь о «Ломбардии», Дебби? Она тоже мотается где-то в том же районе, вероятно, по другую сторону канала.
Дебби снова остановила взгляд на его лице.
– Ты из «моряков», Леонард?
– Что ты скажешь, если я отвечу утвердительно?
– Должна буду позвонить Джеффу Даркеру и спросить, не сочиняешь ли ты, так ведь?
Берр позволил своему обаянию набрать полную силу.
– Ты же знаешь меня, Дебби. Я всегда совершенно честен. Как насчет плавающего дворца под названием «Железный паша», принадлежащего английскому джентльмену? Четыре дня назад яхта вышла из Антигуа в западном направлении. Ее кто-нибудь слушает? Мне это необходимо, Дебби.
– Ты мне уже говорил об этом. Я постаралась и все для тебя устроила. Тогда это было для нас обоих совершенно безопасно, но теперь все иначе. Поэтому или я позвоню Джеффри, или ты уйдешь. Выбирай.
Дебби по-прежнему улыбалась. Как и Берр. Он сохранял на лице улыбку, пока не миновал череду клерков и не вышел на улицу.
Но в лондонском тумане он размяк, как тряпичная кукла, и дал волю ярости.
«Три корабля! И все, черт их побери, идут в разных направлениях! Мой мальчик, мое оружие, мой наркотик, моя операция – и все это меня не касается!»
К моменту, когда Берр подходил к внушительному офису Дэнема, он был в форме, которая соответствовала случаю.
* * *
Дэнем был юристом и, как ни странно, предшественником Пэлфрея на посту юридического советника группы по изучению снабжения до того, как она оказалась в подчинении Даркера. Когда Берр объявил войну контрабанде, Дэнем всячески его поддерживал, подбадривал, когда он набивал шишки, и подвигал на новые дела. После удачно завершившегося путча Даркера его стал подсиживать Пэлфрей. Дэнем надел шляпу и тихо переселился за Темзу. Но остался любимцем Берра. И если Берр вообще кому и верил из юридической братии Уайтхолла, так это ему.
– О, привет, Леонард! Рад тебе. Не замерз? Жаль, нам не выдают одеял. Иногда это не помешало бы.
Дэнем слыл щеголем. Высокий и немного загадочный, с мальчишеской копной поседевших волос, он носил костюмы в широкую полоску с умопомрачительными жилетами и двухцветные рубашки. Однако в глубине души, как и Гудхью, Дэнем был аскетом. По рангу ему полагался роскошный кабинет. Высокий, украшенный лепниной, с хорошей мебелью. Но атмосфера сильно напоминала классную комнату, а в резной камин был засунут покрытый пылью красный целлофан. Прошлогодняя рождественская открытка, лежащая тут же, изображала заснеженный собор в Норидже.
– Мы встречались. Я – Ги Эклс, – заявил коренастый человек с мощной челюстью, просматривавший телеграммы за центральным столом.
«Встречались, – согласился Берр, кивая в ответ. – Ты – Эклс-перехватчик и никогда мне не нравился. Ты играешь в гольф и ездишь на «ягуаре». Какого черта ты вломился сюда, когда мне было назначено?»
Берр сел. Хотя никто в общем-то не предлагал. Дэнем пытался включить батарею отопления времен Крымской войны, но или ручку заклинило, или он крутил ее в противоположную сторону…
– Мне нужно поделиться с тобой, Никки, снять груз с души, – сказал Берр, намеренно игнорируя Эклса. – Время не ждет.
– Если дело касается «Пиявки», – произнес Дэнем, последний раз поворачивая ручку, – Ги может оказаться кстати. – Он уселся на подлокотник кресла. Кажется, за своим столом ему было неуютно. – Ги вдоль и поперек избороздил Панаму. Так, Ги?
– С какой целью? – спросил Берр.
– Просто так, – сказал Эклс.
– Я требую наложения запрета, Никки. Переверни все вверх дном. Мы для этого все и затеяли, ты помнишь? Ночи просиживали, обсуждая именно этот момент.
– Да-да, все было так, – согласился Дэнем, будто Берр действительно убедил его.
Эклс читал телеграмму и чему-то улыбался. Перед ним стояло три контейнера. Он брал телеграммы из одного, читал, а потом распределял между двумя другими. Похоже, этим ограничивались его сегодняшние обязанности.
– Вопрос в осуществимости, не так ли? – сказал Дэнем. Он все еще сидел на подлокотнике кресла, вытянув длинные ноги и засунув руки в карманы.