Энни Болл принялась плакать и дала Джонатану свою шляпу в знак того, что скоро за ней вернется, и Джонатан поднялся наверх в спальню, полную таких же, как он, мальчишек, и повесил шляпу над своей кроватью, чтобы тетушка Энни не перепутала, кого отсюда забрать.
Но она не вернулась, и, проснувшись наутро, Джонатан обнаружил, что мальчики из его дортуара по очереди примеряют тетушкину шляпу. Он отбил ее, победив всех, завернул в газету и отправил в красном почтовом ящике. Джонатан, пожалуй, предпочел бы сжечь ее, но у него не было спичек.
«Сюда я попал тоже ночью. Белый двухвинтовой «бичкрафт», внутри все голубое. И Фриски с Тэбби, а не приютский сторож, осматривают мой багаж в поисках запретных сладостей».
* * *
«Я ударил его за Дэниэла, – решил он. – Я ударил, чтобы все выглядело как надо. Я ударил его, потому что до смерти устал ждать и притворяться».
* * *
Джед снова была в его комнате. Обладая профессиональным нюхом, он не сомневался в этом. Хотя определил ее присутствие не по запаху и не по звуку. Он не мог видеть ее, но шестое чувство подсказывало: она здесь. Так всегда бывало, когда он знал, что враг близко. Но откуда Джонатан знал это?
– Томас?
Притворяясь спящим, он услышал, как она приближается на цыпочках. Мелькнули светлые одежды, гибкое тело, распущенные волосы. Она отбросила волосы назад и приложила ухо к его рту, чтобы проверить дыхание. Не почувствовать тепла ее щеки он не мог.
Джед выпрямилась и скользящей походкой скрылась за дверью, затем ее шаги раздались во дворе.
«Говорят, что, попав в Лондон, она здорово растерялась, оказалась в веселой компании и совсем завертелась там. Потом удрала в Париж, чтобы прийти в себя. Встретила Роупера» – так рассказывал Берр.
Джонатан прислушивался к крикам чаек, отзывавшимся долгим эхом за завешенным окном, вдыхал соленый йодистый запах водорослей и понимал, что сейчас, должно быть, отлив.
На мгновение представилось, что Джед забрала его в Ланион и сейчас стоит босая перед зеркалом, занимаясь тем, чем обычно заняты женщины, готовясь лечь в постель.
Потом он услышал стук теннисных мячей и переговаривающиеся во время игры голоса. Один из них принадлежал Джед. Разговор шел по-английски.
Донеслись гудение газонокосилки и визг непоседливых английских детишек, вечно ссорящихся между собой. Он предположил, что это отпрыски Лэнгборнов. Электрическое жужжание, возможно, означало, что чистят поверхность бассейна.
Джонатан заснул, вдыхая во сне запах древесного угля.
Розоватый отсвет на потолке подсказал, что наступил вечер, и, повернув голову, он через щели жалюзи разглядел Джед, всматривающуюся в полумрак комнаты, на фоне уходящего дня. Вечерний свет обрисовывал ее фигуру под теннисным костюмом.
– Ну, Томас, как насчет еды? – сказала она тоном классной дамы, вероятно, заметив, что он шевельнулся. – Эсмеральда приготовила вам мясной бульон с хлебом и маслом. Доктор Марти велел гренки, но они совершенно раскисают в здешнем климате. Есть также грудка цыпленка и яблочный пудинг. В самом деле, Томас, полно всего, – добавила она с тревожными нотками в голосе, к которым, впрочем, он начал привыкать. – Только свистните.
– Да, разумеется, спасибо.
– Томас, знаю, это глупо, но то, что у вас в целом свете нет никого, кто бы беспокоился о вас, делает меня ужасно виноватой. Не может быть, чтобы у вас не было даже брата… У всех есть хотя бы брат.
– Увы.
– Ну а у меня один чудесный брат, а другой – свинский. Поэтому в сумме – ничего. Впрочем, я все-таки предпочитаю иметь даже того, который свинья.
Она направлялась к нему через комнату и улыбалась. «Она улыбается все время, как теледикторша, будто опасаясь, что мы сейчас же вырубим телевизор, если она не будет так улыбаться. Что ж, она – актриса и нуждается в продюсере. Никаких особых примет, только маленький шрам на подбородке. И ее тоже кто-то ударил? Лошадь скорее всего».
Он затаил дыхание. Она была уже рядом и прикладывала к его лбу что-то прохладное.
– Потерпите, – сказала Джед, улыбаясь еще сильнее и присаживаясь в ожидании на кровать. Ее теннисная юбочка при этом распахнулась, открывая небрежно скрещенные ноги с мягкими выпуклостями мышц и коричневатым загаром.
– Специальный тестер, – объявила она излишне театральным светским тоном. – По непонятной причине во всем доме не оказалось обычного термометра. А вы загадочная личность, Томас. И это все ваши вещи? Одна сумка?
– Да.
– И больше ничего?
– Пожалуй, так. – И мысленно: «Слезай с моей кровати. Нет, лучше заберись в нее! Нет сил смотреть на это. За кого, черт возьми, ты меня принимаешь?»
– Везет же вам, – проговорила Джед тоном принцессы. – У нас так не получается. Мы летали на самолете в Майами всего на уик-энд, но, представляете, едва сумели втиснуть багаж.
«Бедняжка», – подумал он.
«Играет роль, – отметил он. – Изображает то, что, по ее мнению, она должна собой представлять».
– Ну, может, надо было взять яхту вместо самолета, – шутливо предложил Джонтатан.
Увы, к его разочарованию, она не поняла, что над ней подсмеиваются. Видимо, к такому просто не привыкла, как всякая красивая женщина.
– Яхту? Ну, это мы провозились бы… – снисходительно объяснила Джед и, протянув руку ко лбу, открепила полоску тестера. – Роупер опять в отъезде, – сказала она, подходя к окну. – Продает фермы, должно быть. Он решил притормозить, и правильно.
– А чем он занимается?
– О, он деловой человек. Руководит компанией. Как все сейчас. Но, во всяком случае, он сам там хозяин-основатель, – как бы извиняясь за то, что ее благодетель – торговец, добавила Джед. – Но самое главное – он очень милый, замечательный человек. – Она склонилась над тестером. – А еще у него много ферм, но это для развлечения, я так ни одну из них и не видела. И все они где-то в Панаме и Венесуэле, там и на пикник-то не съездишь без охраны. Я, конечно, несколько иначе представляла фермерство. Но Бог с ним, земля все равно принадлежит ему. – И с милой гримаской на лице произнесла: – Ну, все нормально. Температуры нет, и алкоголя тоже. Но это легко исправить. Корки все устроит. Нет проблем.
Джед захихикала, и Джонатан понял, что перед ним девчонка, готовая хоть сейчас сбросить туфли и танцевать до упаду.
– Я скоро уеду, – сказал он. – Вы были очень добры ко мне, спасибо.
«Всегда старайся быть неприступным, – советовал Берр. – Иначе ты надоешь им через неделю».
– Скоро? – протянула она, вытянув губы трубочкой и на секунду замерев. – О чем вы говорите! И думать нельзя о чем-то таком до возвращения Роупера. К тому же доктор Марти подчеркивал, что вам потребуются недели, чтобы прийти в себя. Самое малое, что мы можем для вас сделать, – помочь выкарабкаться. И нам ужасно хочется знать, как вы, собственно, оказались после Майстера у Мама Лоу?