– Фабер. Как дела, Джарид? Удачный день в суде? Сумел призвать всех к ответу?
Фабер перестал смеяться.
– Я просто напомнил тебе о фактах, вот и всё.
– Ты только и делаешь, что напоминаешь. Если без конца повторять одно и то же, это теряет всякий смысл. Похоже на тик. Вот почему, Фабер, тебе никогда не выиграть за карточным столом.
На некоторое время наступила тишина. Я слышал лишь вкрадчивый рокот двигателя и шорох шин по асфальту.
Биение сердца дороги.
Фабер решил не обижаться.
– Ты добыл продукт?
– Две бочки. Надеюсь, у тебя есть надежное место для хранения.
– Проклятье, две бочки? И куда мне их девать?
– Я могу выбросить одну.
– Нет, я найду место. Просто не ожидал, что будут две бочки. Думал, ты привезешь портфель, не больше.
– Это стероиды, Фабер, а не героин. Тут на полмиллиона.
Фабер присвистнул.
– Парням со стероидами приходится крепко поработать, чтобы получить свои деньги. С их наценками дилер крэка [72] просто обделается от смеха.
– Фабер, ты ведь не собираешься оставить себе мои пятьдесят кусков? Я могу отвезти добычу любому из дюжины своих приятелей.
– Плохая идея, Дэниел.
– Так скажи мне почему, задница.
И он мне сказал.
– Потому что твоя подружка Дикон уже в холодильнике.
Мой желудок сжался.
– Ладно, членоголовый. Следи за своим мониторчиком, и я скоро появлюсь.
– Советую поторопиться. В моем холодильнике не жарко.
Я ненавидел этого типа и желал ему смерти.
* * *
Фабер держался уверенно, но наверняка волновался, когда посылал меня за стероидами. Даже с браслетом на лодыжке я оставался непредсказуемым фактором, и он это понимал. Жадность заставила его принять поспешное решение, а потом он целый день размышлял над возможными последствиями. Могу спорить, что наглая обезьяна мечтала о том, чтобы засадить меня в холодильник рядом с Ронел, а самому начать продавать стероиды возле всех спортивных клубов Нью-Джерси.
Я ехал медленно, не превышая разрешенной скорости. Радио было включено на программу местных новостей, чтобы избежать возможных пробок. Несчастные случаи притягивают полицейских, а мой пикап наводил на мысли о деньгах наркодилеров.
Движение было спокойным, над фонарями плыл легкий туман – маленькие капельки влаги, подобные полумиллиону стероидных таблеток.
Я ехал все дальше, не встречая патрульных машин, несмотря на программу мэра по обеспечению безопасности на автострадах, и через пару часов оказался на доброй старой I-95. Мимо проносились монолитные здания «Бордерс» [73] и «Поттери Барнс», [74] пустые гигантские парковки и работающие круглосуточно кафе. Я завидовал людям, сидевшим в коконе желтого теплого света и получавшим простые удовольствия от яичницы и кофе. Впрочем, я все еще не чувствовал голода, желудочный сок медленно растворял мексиканское угощение у меня в животе.
«Господи, когда ты сидишь в кафе, то хочешь поскорее оттуда убраться, но стоит тебе оказаться снаружи, и ты уже мечтаешь туда вернуться. Ты что, псих?» – осведомился Призрачный Зеб.
А разве я с тобой разговаривал?
К трем тридцати я уже съезжал с автострады в Клойстерсе и сразу свернул к парковке у автобусного вокзала. Должен заметить, что здесь трудно увидеть хоть одного молодого придурка, продающего наркоту. И если не быть таким осведомленным, как я, то можно подумать, что в этом сонном городишке нет адвокатов, которые убивают официанток. Я проехал через полупустую парковку, оставив позади мусорные баки, и остановился возле белого «Лексуса», который надеялся никогда больше не увидеть.
Не приходилось сомневаться, что компьютер Фабера отметит эту внеплановую остановку, но сейчас, когда в кузове лежало столько товара, не станет рисковать и включать напряжение в браслете. Если он позвонит, я скажу, что остановился, чтобы заправиться.
И это вполне могло быть правдой. От Лонг-Айленда до Нью-Джерси довольно далеко, а заправка находилась всего в пятидесяти футах.
Двигатель еще работал, когда позвонил Фабер.
– Мой палец на кнопке, Макэвой.
– Брось, босс, мне нужен бензин, – ответил я. – Задержка всего на пять минут. Максимум семь, если я выпью кофе. Проверь на своей штуковине – здесь есть заправка.
Я представил себе, как Фабер тычет пальцем в телефон.
– Бензин? Тебе не проехать еще четыре мили?
– Ты показываешь на телефон, Джарид? – Эта привычка Фабера – отличный повод, чтобы съязвить. И я намерен подкалывать его до конца жизни. – Мне показалось, что я услышал порыв воздуха. Будто звук ниндзя. Ты указующий ниндзя, Фабер?
Я услышал треск – похоже, Фабер фыркнул в телефон.
– Твои слова будут стоить твоей подружке детективу двух градусов тепла. Плащ не поможет ей в холодильнике, тем более что он остался со мной. Чем, черт побери, вы с ней занимались перед тем, как приехать сюда? На ней были только пурпурные трусики и плащ. Скажи мне, зачем ты остановился на самом деле, Дэниел?
– Последние полчаса я ехал на одних парах. Проклятый бортовой компьютер говорит, что мне осталось всего две мили. Поэтому я заправлюсь, если только ты не хочешь, чтобы настоящие полицейские добрались до твоих стероидов.
– И?..
– И что ты имеешь в виду под своим и?
– Я чувствую, что у тебя есть и, Макэвой. Ты не хочешь мне сказать правду, пока я не перевел термостат на самую низкую температуру? Проверим, сумеем ли мы заморозить Дикон в нижнем белье.
Что ж, я дал ему и, но не настоящее и.
– Ладно, расслабься. Я взял с собой оружие из своей ячейки на автобусном вокзале по дороге на Лонг-Айленд и теперь хочу его здесь оставить. Ведь если я прихвачу стволы с собой, их у меня конфискуют – ведь так?
Тайна всякой хорошей лжи состоит в том, чтобы похоронить ее в правде.
– И что там у тебя? – спросил Фабер, делая вид, что способен отличить пистолет от револьвера.
– У меня два фазера [75] и пердолазер. Какое тебе дело? Ты получишь свои стероиды. Может быть, тебе стоит принять пару таблеток, чтобы сделать указательный палец потолще.
Ничего не могу с собой поделать. Это проклятье.